— А ты его по больной голове оплеуху.
— Пускай не суется, куда не просят! — вспыльчиво сказал Леший и уже спокойнее добавил. — Тебя это задевает? Странно, я тебя запомнил другим. Знаешь, ты заменил мне отца. Все наложилось и получился розовый образ без единого упрека. Жаль будет его разрушать, потому что ты мне в этот раз нравишься все меньше. Может, тебя подменили, Вольд, в твоей конторе?
Качок спереди с вопросом в глазах повернулся, но Леший невзначай хлопнул его по плечу.
— Успокойся, Бугор, я пошутил. Все считали Улесова выжившим из ума стариком, наверное, поэтому никто не спросил его, что он делал в районе четвертого пирса в тот день, когда встретил Лауэра. Мы выяснили, что он частенько пропадал в тех местах. Самое интересное, что он сам часто и охотно рассказывал об этом, стоило его об этом спросить и, в конце концов, так всем надоел своими откровениями, что все зареклись его об этом спрашивать. Дело в том, что на заре своей молодости, когда Улесов еще только пришел во флот, он попал в ремонтно-строительные доки. Сейчас их нет, но старик утверждал, что они располагались как раз рядом с четвертым пирсом.
— Поэтому он и ходил там, потому что решил, что пострадавшая лодка вернется для ремонта именно в доки, — догадался Картазаев.
— Точно. Уже потом, после первого упоминания "Гелиона" в связи с арендованным четвертым пирсом, Улесов проговорился, что выполнял для него специальный заказ на упомянутой верфи, но ему опять никто не поверил. Спецы Лимона все архивы подняли и выяснили еще одну странность. В Алге никогда не было судостроительной верфи.
— Старик мог напутать, и доки располагались в другом городе. В конце концов, это могут быть только байки выжившего из ума старого маразматика. У него зубы в косичку были зашиты!
— Согласно документам, Улесов в других городах никогда не работал. Что касается баек, то Улесов действительно трудился на верфи. Об этом свидетельствуют фотографии, имеющиеся в семейном архиве.
— Надеюсь, они у тебя.
— Женщина потеряла обе свои опоры: мужа и отца за короткий срок. Я не мог лишить ее еще и памяти.
— Добрый ты.
— Это адресная доброта. Я умею быть безжалостным к врагам.
— Ладно. Можешь не говорить, кто тебя и этому научил, — проворчал Картазаев.
Супруга Лауэра жила в стандартной пятиэтажке, в ней все было тесным: подъезд, коридор, комнаты. Поднялись вчетвером: Леший, Картазаев, Бзилковский и Бугор.
— Кто там? — спросил женский голос в ответ на звонок.
— Это я, Саша Урманов! — сказал Леший.
— Ах, Саша.
Женщина открыла без малейших колебаний. Она была беременна, и огромный живот свободно и уютно устроился внутри свободной юбки.
— Есть новости про лодку? — обеспокоенно спросила женщина.
— Лодку ищут, Анна Сергеевна, — Леший поддержал женщину под руку. — Мы тут продуктов подвезли. Бугор, заноси!
Качок, топая ботинками, пронес на кухню вместительный баул и стал по-хозяйски выкладывать продукты в старенький еще однокамерный холодильник.
— Мы хотели у вас альбом еще раз посмотреть, который в прошлый раз смотрели, — попросил Леший, теперь он ничем не напоминал преступного авторитета, а был вполне нормальным подростком, школьником, пришедшим навестить приболевшего классного руководителя.
Анна Сергеевна предложила им устроится на диване, сам Леший сел в одно из кресел, помог женщине опуститься во второе. Бзилковский, не отрываясь, смотрел на позолоченный кортик, лежащий на видном месте. Картазаев молча показал ему кулак. Аферист смутился и на кортик смотреть перестал.
Леший быстро нашел, что искал и протянул альбом, раскрытый на нужном месте. На развороте наклеена старая пожелтевшая фотография с фигурно отрезанными краями. На переднем плане стоял молодой парень в брезентовой робе. Сзади на общем виде громоздилось нечто, напоминающее уложенные в штабель торпеды большого диаметра.
— Это кто, Улесов? — уточнил Картазаев. — Сколько лет назад сделан снимок?
— Точно не знаю. Не меньше тридцати.
— Кто заказчик, он не говорил? Кто забирал готовые батискафы?
— "Гелион".
— Откуда это известно?
— Там, если с лупой смотреть, видно маркировку. Улесов сказал, что батискафы были развезены по разным адресам, здесь, в Алге, так пожелал заказчик.
— А еще что-нибудь ваш отец рассказывал про верфь, про "Гелион"?
— Ничего. Он говорил, что подписку давал.
Когда они вышли от вдовы, Картазаев заметил:
— Трудно поверить, что речь идет об одном и том же корабле. 30 лет прошло.
— Ты разве не слышал о батискафах?
— Опять байки. Неудачный десант, вышедшие из строя батискафы. Да, кстати, ты обещал мне рассказать, как можно проникнуть на "Гелион".
— Здесь начинается самое интересное, которое и является элементом торгов. Все дело в том, что нам удалось найти исправный батискаф. С его помощью можно проникнуть на корабль-матку.
— Где он?
Леший отрицательно помахал пальцем.
— Сначала Костя.
Картазаев не успел и глазом моргнуть, как Бугор приставил ему пистолет к виску, а Леший протянул зип.
Сообщение от Картазаева довели до Серегина в самый неподходящий момент, а именно на заседании правительства. Генерал считал своих коллег бездельниками. Если быть точнее, бесполезными бездельниками. Реальная власть в стране давно была поделена между денежными мешками. Прокурорский меч исправно ржавел, застрявший в гордиевом узле законов, принятый слугами денежных мешков из законодательного собрания. Игнорируя укоризненный взгляды коллег, генерал поднес затрезвонивший мобильник к уху. Выслушав короткий доклад, Серегин вынес быстрый вердикт:
— Ликвидируйте объект. Нет, не полковника, черт вас подери! Мне нужна его информация!
Министры торопливо спрятали лица в своих бумагах. Серегин издевательски извинился. Министров присутствовало четырнадцать человек, и десять из них мысленно назвали его Берией. Трое матерно ругнулись, а один плохо понимал по-русски.
Место нахождения Константина Костогрызова установили без особых усилий, потому что он и не думал скрываться.
Босс мафии проживал в квартире площадью более двухсот квадратных метров в элитном доме рядом с лесопарковой зоной. Как выяснилось, квартира являлась единственной недвижимостью, которой владел человек, номинально хозяин города. Квартира занимала третий этаж целиком, включая полностью стеклянный холл.
Штурм был поручен прибывшему из Москвы отряду спецназначения центрального управления ФСБ "Витязь".
Отряд был разбит на три ударные группы по 6 человек, прибывших на операцию в неприметном фургоне с надписью "Продукты. Быстро и дешево". Все сидели в "броне", с малогабаритными автоматами, снабженными приборами бесшумной стрельбы, в шлемах с опущенными забралами, чтобы глаза привыкли к специфическому освещению. Шлемы имели собственную подсветку, кроме того, при необходимости автоматически включался прибор ночного видения или фильтры. В зависимости от обстоятельств.
