Утром Анахо снова стал лудить машину, в то время как остальные дрожали на холодном северном ветру. Траз мрачно предсказал дождь, и тут же на небе стали собираться облака, на севере над вершинами холмов поднялся туман.
Наконец Анахо печально и с отвращением опустил инструменты.
— Я сделал все, что мог. Плот может лететь, но это ненадолго.
— Как далеко мы улетим, по твоему мнению? — спросил Рит, озабоченный тем, что Юлин-Юлан, прислушиваясь, повернулась к ним. — До Ката дотянет?
Анахо хлопнул в ладоши, расставив пальцы в непостижимом жесте Дирдиров.
— До Ката по выбранному тобой маршруту… невозможно. Машина разваливается, превращаясь в пыль.
Юлин-Юлан глядела в другую сторону, разглядывая свои сцепленные руки.
— Полетев на юг, мы сможем достичь побережья Дван Зхир, — продолжал Анахо. — И там мы найдем способ добраться до Дарчада. Такой маршрут длиннее и займет больше времени… но так мы, видимо, достигнем Ката.
— Кажется, у нас нет выбора, — сказал Рит.
Некоторое время они двигались на юг вдоль реки Набиги, держась в нескольких футах над водной гладью. При таком режиме работы от испорченного механизма требовались минимальные усилия. Набига свернула на восток, отделяя Мертвую степь от Степи Человека, а плот продолжал лететь на юг через необитаемую местность, поросшую мрачными лесами, болотами и трясинами. Через день они снова очутились над степью. Один раз они увидели вдали караван — колонну повозок с высокими колесами и дома-фургоны. В другой раз они натолкнулись на банду кочевников, носивших красные головные уборы из перьев. Разбойники неистово скакали по степи наперехват путешественникам, но быстро отстали.
Ближе к полудню путешественники с трудом перевалили через гряду коричнево-черных холмов. Плот скрипел и стонал. Механизм под кожухом черного цвета испускал зловещие, скрежещущие звуки. Рит вел плот низко, задевая вершины черных деревьев-папоротников. Скользнув через гряду холмов, плот на низкой высоте пролетел над лагерем прыгающих существ, одетых в белые робы, — определенно людей. Вначале они попадали на землю, потом, выкрикивая оскорбления, выстрелили из мушкетов вслед плоту.
Всю ночь путешественники летели над густым лесом, но только утром смогли его рассмотреть: черно-зелено-коричневый ковер покрывал Степь Человека до самого горизонта. Траз провозгласил, что степь заканчивается за холмами. Лес, что простирался сейчас под ними, назывался Великим лесом Дадуз. Анахо снизошел решить спорный вопрос и, проведя по карте, составленной различными топографами, длинным белым пальцем, доказал свою точку зрения.
Траз стал печальным и угрюмым.
— Это Великий лес Дадуз. В те времена, когда я носил Самца среди Эмблем [4], я дважды водил племя сюда для сбора трав и красок.
Анахо отложил карту.
— Все едино, — заметил он. — Лес или степь, но мы должны их миновать. — Прислушавшись к звукам работы машины, он критически посмотрел вперед по курсу. — Я верю, что мы достигнем окраин Коада, но ни мили дальше не протянем, а когда поднимем чехол, то обнаружим только гору пыли.
— Но мы достигнем Коада? — спросила Юлин-Юлан бесцветным голосом.
— Я верю в это. Осталось всего две сотни миль. Казалось, Юлин-Юлан чуть приободрилась.
— Сейчас все по-другому, — сказала она. — Когда-то я приехала в Коад как пленница жриц! — Это воспоминание расстроило ее, и она стала еще задумчивей.
Приближалась ночь. Коад уже находился на расстоянии в сотню миль. Лес стал не таким густым и состоял преимущественно из черных и золотых деревьев, перемежающихся торфяными участками, на которых паслись приземистые шестиногие звери, ощетинившиеся костяными щитками и рогами. Приземлиться на ночь было совершенно необходимо. Рит не хотел прибыть в Коад ночью. Анахо был полностью согласен с ним. Они остановили плот, зацепились за вершину дерева и всю ночь парили над землей.
После того как они поужинали, Цветок Ката отправилась в свою каюту за салоном. Траз, осмотрев небо и прислушавшись к реву зверей внизу, завернулся в полотнище? Гвытянулся на одном из небольших диванчиков.
Рит, облокотившись на перила, смотрел на розовую луну Аз, достигшую зенита, в то время как синяя луна Браз пряталась за листвой самого высокого дерева.
Анахо присоединился к нему:
— Прикидываешь, как все сложится завтра?
— Я ничего не знаю о Коаде. Думаю, мы просто спросим у местных жителей, как нам пересечь Драчад.
— Ты в самом деле намерен провожать эту женщину до Ката?
— Конечно, — сказал Рит, слегка удивленный.
Анахо зашипел сквозь сжатые зубы:
— Ты должен всего лишь посадить женщину из Ката на корабль. Тебе не нужно плыть туда самому.
— Правильно. Но я не собираюсь остаться в Коаде.
— Почему нет? Это город, который даже Дирдиры время от времени посещают. Если у тебя есть деньги, то в Коаде найдется способ разбогатеть. Ты сможешь купить себе, что пожелаешь!
— Даже космический корабль?
— Едва ли… Кажется, ты упорствуешь в своей мании.
Рит засмеялся:
— Так как насчет космического корабля?
— Допускаю, что это затруднительно… — Анахо подошел еще ближе. — Я убежден, рано или поздно ты признаешь, что у тебя просто амнезия и ты подсознательно придумал сказку относительно своего прошлого существования, а потом уверовал, что это правда.
— Разумное предположение, — согласился Рит.
— Правда, остались один или два странных факта, — задумчиво продолжал Анахо. — Ты таскаешь с собой замечательные вещи: электронный телескоп, энергетическое оружие, другие непонятные вещи. Я не могу разобрать, кем они сделаны, хотя они лучше оборудования Дирдиров. Я уверен, они с родной планеты Ванкхов, я прав?
— Если у меня амнезия, откуда я могу знать?
Анахо сухо захихикал.
— И ты хочешь отправиться в Кат?
— Конечно. А ты? Анахо пожал плечами.
— Это место, с моей точки зрения, столь же хорошо, как любое другое. Но я сомневаюсь, что ты представляешь, что ожидает тебя в Кате.
— Я ничего не знаю о Кате, кроме того, что я слышал от Юлин-Юлан. Там люди живут своей жизнью, — сказал Рит.
Анахо пожал плечами:
— Они — Юао, пылкая раса, соблюдающая ритуалы и буффонады, склонная к излишней темпераментности. Ты обнаружишь, что лабиринты науки Ката слишком трудны.
Рит нахмурился:
— Я надеюсь, в этом не будет необходимости. Отец девушки непременно поможет нам.
— Формальные благодарности будут соблюдены. Я в этом уверен.
