Максимов был далек от джентльменства, он имел в виду следующее: «У Элен женский голос, а у меня мужской. Сойду я за Советника? Там и надо-то слов десять…»
Никто не стал спорить – все это было правдой, за исключением, пожалуй, «десяти слов». Представитель Компании собирался вести переговоры до тех пор, пока Советник Президента не скажет внятного «нет». Или пока не положит трубку.
Один из домашних терминалов резиденции был защищен от радиопрослушивания обыкновенным шнуром. И представитель позвонил именно сюда, на этот номер – сразу, как только пилот доложил о прибытии. В Компании знали, кто здесь находится, на это они и рассчитывали: форвард видел, что будет, если не ответить на вызов.
Пилот выполнит инструкцию, и шесть снарядов «Штурм», подвешенные под плоскостями, превратят тирольский домик в черную яму.
Позже, гораздо позже станет известно, что этот вертолет сутки гнали из Амстердама – везли полуразобранным в двух фургонах, забитых тряпьем. Вертолет был в хорошем состоянии, он мог долететь и сам, но первый же техник на заправке обнаружил бы, что все детали, вплоть до крошечного вентиля, не имеют серийных номеров.
Машина предназначалась для разовой акции. Вертолет будет сбит полицейскими перехватчиками, но прежде он выпустит ракеты – если Советник Президента не выполнит требований.
На то, чтобы взять трубку, Альберту отвели всего пятьдесят секунд. Сергей ответил на сороковой.
– Алло…
– Альберт Яковлевич?
– Нет, это моя бабушка, – процедил он. – Что вам угодно? Трактор в небе ваш? Уберите его отсюда!
– Господин Советник, вы все прекрасно понимаете, не правда ли?..
Элен остановилась перед люком и заглянула в проем – трап из нержавейки спускался метра на три и пропадал в сумраке.
– А как же Серж?.. – повторила она.
– Либо он один, либо все вместе, – сказал Альберт. – Залпа не избежать. Компания потребует выдать Хагена, но этим не закончится.
– Я бы не покупал свою жизнь за счет чужой, – мрачно произнес Тиль. – По крайней мере, не сейчас… Но честной сделкой тут и не пахнет. Быстрей, Элен! Если хочешь, я первый.
Не дожидаясь ответа, он ступил на лестницу. Та гулко завибрировала, на стенах квадратного колодца вспыхнули плафоны. Внизу проявился темно-серый пол.
Альберт влез последним и, закрыв люк, набрал на табло длинную комбинацию.
– С этой секунды вся СБ стоит на ушах, – пояснил он.
– Ты уже от кого-то бегал?
– Нет, но охрана меня инструктировала, такой порядок.
Тиль спрыгнул на бетонное дно и подал руку Элен. Альберт указал на овальную переборку в стене:
– Дальше замков не будет.
Толкнув дверь, Тиль перешагнул через порог и наткнулся на тупомордый электрокар. Точно такие же десятиместные вагончики развозили по заводским корпусам рабочие смены.
Чуть подсвеченный тоннель слева и справа терялся за пологими поворотами. Воздух был сухой и мертвый – дышалось легко, но непривычно. Голоса звучали словно во сне.
– Это и есть президентские удобства? – прошептала Элен.
– Надежность дороже комфорта, – сказал Альберт.
– И куда мы приедем? – осведомился Тиль.
– Киевское шоссе, сороковой километр. Там нас подберут.
– Штатная программа эвакуации? А если в другую сторону?
– Здесь узко, не развернемся.
– Я не об этом тебя спрашиваю.
– Направо – центр. Не знаю, там несколько выходов. Но в центре нас никто не ждет.
– Разве это плохо?..
Тиль устроился на водительском кресле и тронул ручку. Двигатель заработал мягко, почти бесшумно, тут же включилась автоподкачка – заныли, разминаясь после долгой стоянки, скаты.
– Быстрей, быстрей! – бросил Альберт, доставая трубку.
Наверху у Максимова зазвонил второй терминал. Сергей не ответил, ему было не до этого, но разговор мог бы состояться, а значит, состоялся – для четырех форвардов. По каналу связи не прошло ни единого бита, но они, тем не менее, говорили – как всегда, в вероятном будущем.
– Альберт, это люди из «Глобал».
– Они себя назвали?
– Напрямую – нет, но дали понять.
– «Глобал», конечно… Идут ва-банк. Что предлагают?
– Ничего. Вывести из дома Тиля. Просто вывести, иначе – залп. Через две минуты.
– Блеф. Они будут ждать дольше. Торгуйся. Наглей, требуй акции, требуй гарантий своей безопасности. Требуй, требуй – чем больше, тем лучше.
– Сколько?
– Начинай с половины. Половина – нереально, но ты потянешь время. Будь жадным. Уступай медленно, спорь за каждый процент. Учти: в принципе, они готовы отдать четверть.
– Четверть всего «Глобал»?! Скорее они отдадут приказ нажать на гашетку…
– Мертвый Хаген им не нужен. Пилот выстрелит не раньше, чем появится первый перехватчик, а до тех пор они будут лишь угрожать.
– Если не догадаются, кто я такой.
– Ты еще жив, значит пока не догадываются… Извини…
– Чего уж там…
– Извини, Серж, извини.
Они могли бы говорить еще минут десять. Тиль гнал вагончик назад – мощные арки, державшие плиты перекрытия, сливались в подобие гигантского пищевода. Электрокар, надсадно жужжа, пятился все дальше, оставляя Максимова наедине с голосом в трубке. Полтора метра – настолько Сергей мог отойти от домашнего терминала. Полтора метра – это была длина шнура, привязавшего его к смерти.
Подозрение в расстреле резиденции ляжет на «Глобалис», но доказательств Служба Безопасности не найдет. Сбитую машину разберут по винтикам и каждый рассмотрят под микроскопом. Эксперты сделают единственный вывод: вертолет эксплуатировался в западной части Европы. Тело пилота удастся идентифицировать, но этот след никуда не приведет: бывший водитель аэротакси, уволенный из-за нарастающей психической неустойчивости.
– Альберт, а тот номер узнать легко, или не очень? – спросил Тиль.
– На который они позвонили? Совсем не легко, это же президентский. Впрочем, смотря для кого…
– Ясно. Пилота-смертника «Глобалису» тоже Демон сосватал.
– Неясно другое, – молвила Элен. – Почему они требуют Тиля, но не требуют меня. Я-то уж тем более… их собственность.
– Они не в курсе, что ты здесь, – предположил Альберт.
– Но ведь про Тиля в курсе…
– Пока ты спала, Демон тебя убил.
– Не надо так шутить.
– Никто не шутит. Приз выиграла? Кто-то его получил за тебя – чек на миллион евро и бомбу в придачу.
– Тиль?.. – недоуменно произнесла Элен.
– Тебя убили, – подтвердил он. – Там снова был смертник, прямо на площади. Влез между твоим «Лексусом» и какой-то липовой Элен Лаур. А потом… Ладно… Что у Сергея?
