– Тиль?.. – недоуменно произнесла Элен.
– Тебя убили, – подтвердил он. – Там снова был смертник, прямо на площади. Влез между твоим «Лексусом» и какой-то липовой Элен Лаур. А потом… Ладно… Что у Сергея?
Альберт взглянул на терминал, и в этот момент по тоннелю прокатилось эхо – рыхлое, как облако ваты. Все ожидали ударной волны, но она не пришла – плотный поток воздуха, давивший в спину, был сильнее.
Альберт медленно убрал трубку в карман. Разговор с Максимовым стал абсолютно невозможен: теперь его не было ни в одном из вариантов. Время продолжало бежать: из будущего – через настоящее – в прошлое, но уже без Сергея. Он навсегда остался позади.
– Всему есть объяснение… – сказала Элен после долгой паузы. – Дикое, но все-таки объяснение. Даже взрыв того несчастного «Поросячьего визга»…
– Я… – начал было Альберт.
– И это тоже, – настойчиво произнесла она. – Все обосновано – для Люгера. Но вот зачем ему понадобилось убивать мошенницу? Она так и назвалась – Лаур?..
– А, ты все о ней… – отмахнулся Альберт.
– Меня это тоже смущает, – кивнул Тиль. – Да, Лаур, владелица твоего «Лексуса». Иначе ей миллиона не обломилось бы.
– А так – обломилось… – отрешенно протянула Элен. – Но зачем было ее убивать?! В чем смысл?.. Для Демона, я имею в виду. Акт устрашения?.. Нас не надо пугать, мы достаточно напуганы. Может, ошибка? Странно…
– Чья ошибка – Демона?!
– Тебя он видел по фотографиям, – вступился Альберт. – Меня… ну, меня видело все Славянское Содружество. А Элен?.. Он просто не знал, как она выглядит.
– Нет, это не ошибка, – она вытряхнула из пачки сигарету и закурила. – Не ошибка, нет… Как он мог принять ее за меня?!
– А почему – не мог принять? Почему?! Он что, не человек? А человек иногда ошибается. Или кто он, по-вашему?.. Бог?..
– Почти, – хмуро ответил Тиль.
– Мой портрет тоже достать легко, – возразила Элен. – В том же «Глобал». Раз уж они сотрудничают…
– Во-первых, неизвестно, как именно они сотрудничают, – сказал Альберт. – Если Компания выполняет его программу, это не значит, что Люгер лично является к ним в офис. Где он сейчас? Сидит в какой-то норе…
– И во-вторых!.. – воскликнул Тиль. – Демону не составило бы труда найти портрет Элен – хоть через «Глобал», хоть как… если бы он усомнился в той аферистке. Но он был уверен, что та женщина – Элен Лаур! Он не знал, как ты выглядишь… но ему и в голову не пришло, что получать приз будешь не ты, а кто-то другой.
– Тили, я тебя не понимаю… – сказала Элен. – Только что ты спорил, называл Люгера богом…
– Почти богом.
– Он что, никогда не встречал аферистов? Думаешь, в Северной Америке их нет?
– Ему всего девятнадцать. Форвертс Люгера мощней атомной бомбы, но… Демону не хватает элементарного жизненного опыта.
– С чего ты взял?
– Послушай, Элен, это я тебя не пойму…
– Я уверена, что взрыв на площади преследовал какую-то цель. Попусту людей никто не убивает. Даже у маньяка всегда есть причина – живущая в его больном мозгу… Но она должна быть, хотя бы такая. Обязательно.
– Получается, он специально убил не ту?.. то есть, не тебя, а…
– Вот именно. С какой-то целью.
– Сейчас выбираться нужно, а не теории строить, – произнес Альберт.
Слева возникла пасть сводчатой ниши. Тоннель в этом месте был немного шире – Тиль отметил, что можно развернуться. О том, чтобы выйти на поверхность, он даже не думал – лишь заглянул на минуту вперед.
Труба с лестницей полностью залита бетоном – рядом с этой пробкой проходит кольцевой фундамент семидесятиэтажной башни.
– Что же ваша СБ?.. – спросил Тиль.
– Проморгала, – буркнул Альберт.
– Еще лет пятнадцать назад, – добавила Элен.
Тиль притормозил, но разворачиваться поленился – второй колодец был уже недалеко.
– Вызови охрану, – сказал он. – Кто у тебя в городе болтается? Пусть нас встречают.
Альберт, набрав номер, бросил в трубку пару коротких фраз и недоуменно повернулся к Тилю.
– Слушай-ка… а ведь ты заранее знал об атаке на резиденцию. Потому и велел отослать всех домашних. Ты видел, да?..
– Конкретно – нет.
– А если абстрактно?
– Я не исключал такой возможности.
– Хм, «не исключал»! У тебя развивается?
– Что?
– Да форвертс! Он у тебя прогрессирует?!
– Вон выход, – сказал Тиль, останавливаясь.
– Людишки из «Глобал» не зря тобой озабочены, не зря… – проговорил Альберт.
Тиль выбрался из машины и подошел к стене. Стальная дверь находилась в метре от пола. Рычаги по углам повернулись сами, как только Тиль дернул нижний. Переборка открылась легко, будто петли заливали маслом вчера.
Из черного проема пахнуло душной влагой, перегнившей и нездоровой. Тиль сосредоточился, но разглядеть ничего не удалось – ни под ногами, ни впереди.
– Фонарей у нас нет… – озабоченно промолвил он, выставляя руки.
Альберт, вдохнув, нырнул следом.
– Леночка?..
– Я иду, иду. Вонь какая… Что там дальше?
– Опять дверь.
Послышался тяжелый скрип и шорох сеющегося песка.
Тиль открывал переборку медленно – солнце, вытянутое в ослепительную струну, расступалось по сантиметру, постепенно теряя в яркости и превращаясь в скупое дежурное освещение. Элен обнаружила, что рядом с ее ладонью по сырому бетону ползет большой пятнистый жук. Под подошвами проминалась какая-то полуживая циновка – не то бесцветные корешки, не то пустые хитиновые панцири.
За тамбуром оказался короткий коридорчик. По стенам на ржавых штангах висело несколько толстых кабелей, вряд ли запитанных. Пол был усыпан мышиным пометом. В конце коридора, у следующей двери, стоял допотопный стул с начисто съеденной обивкой: на спинке и сидении остались лишь металлические скобы.
– Интересно, сколько лет сюда люди не заходили… – пробормотала Элен.
– А мне не интересно, – отозвался Альберт.
– Заперто, – сказал Тиль. – Позвони своим, пусть приедут и взломают.
Альберт вытащил трубку и, вздохнув, убрал.
– Охрана застряла. Пушкинскую после взрыва оцепили на два километра вокруг, а на проспекте Данте стихийная демонстрация по примеру Лондонской.
– Я слышал.
– Посидим, подождем…
– Хочешь – садись, – Тиль ногой подвинул Альберту стул.
Элен закурила и, приблизившись к двери, постучала в нее носком.
– Деревянная…
Не давая никому опомниться, она достала «стейджер» и всадила в замок длинную очередь. Пистолет не издал ни звука, но пули наделали столько грохота, что, казалось, от выстрелов должна оглохнуть вся Москва.
