Рэнд вышел из конференц-зала не то, чтобы расстроенным, а каким-то разбитым.
Мэтры молча и, как показалось Рэнду, без особого интереса выслушали сбивчивый и сумбурный доклад, составленный на основании его сомнений и опасений по поводу того, что гипотетически уцелевшему контингенту замкнутого пространства может прийтись не по душе предстоящее объединение с большой Риэлой. Выслушали и, отключив его коммуникационное устройство, стали мысленно совещаться.
Уже одно это могло вывести его из равновесия. Обидно: его, словно нерадивого школяра выдворили из класса, пока взрослые дяди-учителя примут решение о судьбе проекта. Рэнд наблюдал за мэтрами, но не мог понять по выражениям их лиц — согласны ли с его доводами учёные мужи или считают доклад бредом и демагогией. Мэтр Саган сидел в своём кресле с закрытыми глазами и был похож на немощного старичка, дремлющего на солнышке. Остальные выглядели примерно так же.
Мозговой штурм старцев длился около четверти часа. Наконец, Саган открыл глаза, включил мнемопереговорное устройство Рэнда и послал ему мысленный импульс:
«Для полного осмысления данного вопроса и для принятия решения требуется дополнительное время. Спасибо за ваше выступление. Эксперимент по разворачиванию пространства временно приостанавливается. Ответственный секретарь Марандоль сообщит дату возобновления работ».
Рэнд понял, что ему велено покинуть конференц-зал.
Марандоль догнал его, когда он уже выходил из Храма Науки.
— Постой, дружище!
— Что ещё? — чересчур резко и раздраженно откликнулся Рэнд. — Хочешь мне по секрету рассказать, о чем совещались великие ученые мужи?
Марандоль с удивлением посмотрел на товарища.
— Хочу… Когда ты изложил свои сомнения и Саган тебя отключил… А, я понял! Вот почему у тебя такая кислая мина… Иногда они так поступают. Нужно с уважением и пониманием относится к старикам и не принимать близко к сердцу некоторые их выходки. Они таким образом банально экономят время. Ведь у них его не так много осталось, а кое-что каждый из них еще хочет успеть сделать.
— Не понимаю: каким образом я отнял бы их время, если бы послушал обсуждение своего доклада?
Марандоль пожал плечами:
— Зная тебя, могу ответить на этот вопрос. Ты не утерпел бы, Рэнд, стал бы вмешиваться в обсуждение, задавать вопросы…
— Хорошо. В следующий раз я отнесусь к такому, мягко говоря, пренебрежительному отношению с пониманием. — было заметно, что Рэнд сказал это лишь затем, чтобы закрыть тему.
— Собственно говоря, обсуждения никакого и не было, — с энтузиазмом продолжил Марандоль. — Пласт проблем, который ты обнажил, оказался столь мощным, что члены Совета решили, что не готовы к немедленному ответу. Когда тебя отключили, они сразу же принялись составлять список специалистов, которых следует пригласить для составления доктрины взаимодействия цивилизаций и формирования группы контакта. Та доктрина, которая составлялась для взаимодействия с подводной цивилизацией Риэлы, устарела, да и специфика совсем другая…
— Обо мне что-нибудь говорили? — поинтересовался Рэнд.
— Говорили. Саган, тот вообще пел дифирамбы твоему благоразумию и глубине мышления.
— Он даже глаз не открывал, — покраснев, заметил Рэнд.
— И тем ни менее! Мэтр Саган поставил тебя в пример своим коллегам. Упрекал их в том, что молодой ученый обратил внимание на моральный аспект предстоящего эксперимента, а они, маститые ученые, увлекшись технической стороной вопроса, совершенно забыли учесть возможные последствия контакта с иной цивилизацией.
— Да они и технической стороной не очень-то… — тихо пробормотал Рэнд и наклонил голову, пряча от Марандоля самодовольную улыбку. Настроение его изменилось кардинально.
— Так что, тебе дан отпуск на неделю, — немного помолчав, сказал ответственный секретарь. — Как думаешь его использовать?
— С пользой для дела, — весело подмигнул товарищу Рэнд, — и не без удовольствия для себя лично!
— Поедешь к Лауре? — догадался Марандоль.
— Сначала в горы. Надо убедиться, что все работы идут строго в соответствии с графиком. Ну а потом… к морю, к аквариэлям и к Лауре! На недельку! Может, удастся… — Рэнд не договорил и вприпрыжку побежал к площадке, где его ожидал скоростной глайдер, предназначенный для перелётов на большие расстояния.
Утром следующего дня Рэнд прилетел на базу маринистов-ихтиологов, работающих в рамках существующей доктрины по контактам цивилизаций — наземной и подводной — двух таких разных, но обитающих на одной планете цивилизаций. Разных не только по образу жизни и по среде обитания, не только внешне, но и ментально. Некоторые вопросы, задаваемые аквариэлям людьми, ставили подводных жителей в тупик, и наоборот — некоторые мысленные вопросы аквариэлей были непонятны наземным обитателям Риэлы. Например, на вопрос — из чего сделаны дома подводных городов аквариэлей, они отвечали: из воды. Но как? Каким образом жидкое становилось твёрдым, аквариэли объяснить не могли, вернее, объясняли, но люди их не понимали. Оставался тайной вопрос о появлении на свет новых особей разумных подводных обитателей. На него аквариэли отвечали весьма странно: «мы думаем и у нас появляются дети». Однако глагол «думать» и глагол «делать» у аквариэлей имел одинаковое значение. Также неясна была их численность и продолжительность жизни, а самым непонятным было то, куда исчезают аквариэли, выработав свой жизненный ресурс. Сами аквариэли говорили, что они становятся рыбами, зверями — морскими и сухопутными — и… людьми. Что они имели в виду? Реинкарнацию? Переселение душ? Или что-то иное?.. Ответа не было. Либо разумные обитатели океана не могли ответить на эти вопросы доступными для людей понятиями, либо не желали. А может, причиной молчания являлась их религия? Однако на вопросы, связанные с наличием или отсутствием у подводной цивилизации религиозных учений, аквариэли отвечать отказывались.
Совместной с аквариэлями программой, разработанной в дополнение к доктрине, предусматривалось, помимо всего прочего, и генетическое изменение человеческого организма. Добровольцы среди людей нашлись. В числе добровольцев — Лаура, женщина, которая предпочла карьере на суше и… ему, Рэнду, океанские глубины, любимую ихтиологию и дорогих её сердцу аквариэлей. Первый этап генетических корректировок, которые вызовут необратимые мутации, должен был начаться уже скоро, однако у Рэнда оставалось время, чтобы отговорить Лауру от задуманного. Рэнд слабо надеялся, что ему это удастся сделать, но попытаться ещё раз стоило.
