Вскоре появились представители полиции Они вели себя очень осторожно. Увидев Кита, комиссар городского управления направился прямо к нему.
– Вы заверяли меня, сэр, – начал он. – Вы заверяли меня, что все останется в рамках, и... что же я вижу?
Комиссар огляделся, драматически простирая руки то в одну, то в другую сторону, а сопровождавшие его офицеры невольно повторяли движения своего шефа. Получалось очень комично, однако Кит сдержал улыбку и тихо спросил:
– Я могу как-то компенсировать вам эти беспорядки, мистер Хуарес?
– Ну, я даже не знаю... – пожал плечами комиссар. Он боялся продешевить и оттого не мог назвать цифру сразу.
– Пятьдесят тысяч мы и пятьдесят тысяч наши оппоненты.
Лицо комиссара на секунду замерло, и напряженная работа мысли собрала в кучку все имевшиеся на лбу морщины. Однако вскоре чело Хуареса разгладилось и он удовлетворенно кивнул.
– Я сейчас же поднимусь в номер, чтобы принести все необходимое, а вы пока поговорите вот с ним, – сказал Кит, указывая на сидевшего у стены человека, который обеими руками держался за продырявленный пулей живот.
– Что, дружище, плохо тебе? – спросил Кит, узнав в раненом своего обидчика, который вызывал на битву Маллинза, а затем отшвырнул самого Кита, больно ударив его о стену. – Вижу, что плохо. Вызывай своего казначея, нужно заплатить городской полиции.
Раненый медленно поднял на Карсона глаза и не проронил ни слова.
– Покажи мне, кто у вас казначей! Просто ткни пальцем! – снова потребовал Кит, затем нагнулся ближе и наконец все понял. – Да он подох, тварь. Я ему ору, а он подох и ничего не слышит! – возмущенно воскликнул Кит.
Продолжая что-то бубнить себе под нос, он вошел в лифт, и изрешеченные пулями створки со скрипом сомкнулись за его спиной.
Через десять минут Кит снова спустился вниз и подивился тем изменениям, которые произошли в холле за время его недолгого отсутствия.
Все трупы были вынесены на крыльцо, а раненые уложены вдоль одной из стен, где им оказывали помощь врачи. Согнанный владельцем гостиницы персонал отчаянно драил пол мыльной пеной, а в ресторане снова играл оркестр.
«М-да, – подумал Карсон, – жизнь стремительно берет свое».
Тут же он заметил своего противника – человека из «Клаус Хольц компани», который быстро отсчитывал деньги в фонд городской полиции. И комиссар Хуарес был им, по-видимому, вполне доволен.
Возникло опасение, что противник перевербует полицейского на свою сторону, однако Карсон мысленно махнул на это рукой. Хуарес не та величина, которая в городе хоть что-то значит.
«Другое дело Лозмар, – размышлял Кит. – Его ребята, появись они вовремя, могли бы решить исход сражения... Кстати, а где эти трое гиптуккеров, которых я видел перед началом драки?»
– Мистер Карсон, ну как же так! – услышал Кит умоляющий голос и сразу узнал владельца отеля, мистера Гоусмита.
– Составляйте смету на ремонт, – предупреждая объяснения, заявил Кит. – Половину подпишу я, другую наши оппоненты.
– О! Вы настоящий джентльмен, мистер Карсон! Слов нет, какой вы человек! – обрадовался Гоусмит и, не теряя времени, убежал сочинять смету.
Постояв в раздумье среди снующих вокруг людей, Кит принял решение пойти в ресторан, тем более что там, кажется, тоже все вставало на свои места.
Едва он появился в зале, к нему подбежал метрдотель. Его бабочка болталась на тесемке, белая сорочка была перепачкана кровью. Тем не менее ресторанный служитель мужественно улыбался, преодолевая последствия недавнего шока. За его спиной официанты и кухонные рабочие наводили порядок и заменяли скатерти на уцелевших столах.
Как ни странно, посетители ресторана испытали не слишком сильное эмоциональное потрясение, и все благодаря принятому накануне алкоголю. Невозмутимыми выглядели и четверо музыкантов, которые продолжали исполнять монотонную пьесу, уставившись глазами в пустоту.
Неожиданно Карсон увидел Маллинза. Тот сидел за столиком у стены.
– Для вас есть отличное местечко, сэр, – предложил метрдотель.
– Не нужно, – сказал Кит. – Меня здесь ждут.
С этими словами он направился к Маллинзу, который, хотя и не был серьезно ранен, вел себя как-то странно.
– Бен, ты почему не со своими людьми? – строго спросил Кит.
– Тихо, – прошипел тот, прижав к губам палец. – Садись и наблюдай.
– За кем?
– За ними. – Маллинз указал на столик, занятый гиптуккерами – троицей, которую Кит видел накануне.
«Как я мог их сразу не заметить!» – удивился он, присаживаясь рядом с Маллинзом.
– Какие-то они не такие. Не похожи на гиптуккеров.
– На кого? – не понял Маллинз
– На погонщиков туков.
– Какие это тебе погонщики? Они положили двенадцать человек.
– Наших?! – поразился Кит.
– Всяких. Им без разницы, – тихо сказал Маллинз.
– А давай подойдем к ним и познакомимся, – неожиданно предложил Карсон и даже сам испугался собственной смелости.
– Давай, Кит, – охрипшим от решимости голосом произнес Маллинз. За все время знакомства с Карсоном он впервые назвал его Китом. Или, по крайней мере, впервые произнес это имя приветливо.
Маллинз уже начал подниматься из-за стола, когда Карсон сказал:
– Стой! Нужно сделать заказ. А то неудобно идти знакомиться с пустыми руками.
– Да, неудобно, – быстро согласился Маллинз и с видимым облегчением сел обратно на стул. Ему казалось, что он выиграл еще несколько секунд.
– Эй, парень! – приглушенно крикнул Карсон и призывно махнул официанту рукой.
– Слушаю, сэр.
– Вот что, набери полный поднос еды и приходи сюда.
– Но что конкретно? – удивился официант.
– Не важно, главное, чтобы попышнее... Попредставительнее – понимаешь?
– Да, сэр.
Официант зашагал, быстро переставляя длинные негнущиеся ноги, а Карсон, глядя ему вслед, заметил, что ансамбль музыкантов уже несколько раз проигрывает одну и ту же музыкальную фразу
Впрочем, этот непорядок заметил и всеведущий метрдотель. Он подошел к сцене и постучал пальцем по корпусу контрабаса, обращая на себя внимание музыкантов. После этого мелодия продолжила свое легкое течение, словно река, преодолевшая высокий порог.
Кит намеренно пялился по сторонам, чтобы только не смотреть в сторону гиптуккеров. Он опасался, что этим выдаст свое волнение раньше времени.
Наконец появился официант с грандиозным подносом, на котором размещался нестандартный заказ. Кит удовлетворенно кивнул: многоярусные построения блюд смотрелись именно так, как и следовало.
