Прутья на пустыре между тем росли себе потихоньку. Не монтировались, а именно росли, медленно, но совершенно неотвратимо — 3–5 сантиметров за ночь и еще несколько днем. На голых поначалу ветвях-прутьях, набухали почки и давали новые, более тонкие побеги. Возникала нежная, ажурная, поражающая воображение конструкция.
Соседка суеверно косилась на странное сооружение, но объяснениям представителя Власти верила слепо, как и все в округе, да и Док все такой же спокойный, уверенный в себе, любимый…
Сентябрьские дожди, казалось, ускорили рост конструкции. Теперь было абсолютно понятно, что это невероятно красивая, медно-красная, ажурная пирамида. Она ослепительно сияла в лучах восходящего Солнца и багровела на вечерней заре. Связать в единое целое последние необычные события Он и не пытался. Настолько привык к безобидно успокаивающе гудящему агрегату, что даже стал оставлять на нем немытую посуду, ложки и вилки, а на доселе безукоризненно чистой матовой поверхности появлялись милые домашние пятна — следы от блюдец и чашек.
Соседка теперь не крестилась, входя на кухню, и как-то совершенно спокойно и естественно протерла его влажной тряпкой. Так агрегат стал чем-то вроде сложного домашнего прибора, безусловно, нужного и полезного, предназначение которого пока оставалось не до конца понятным.
Августовские счета оказались столь же фантастическими, но оплачены были скрупулезно и своевременно. Клерк в банке, когда Он решил получить порядочную сумму наличными, разговаривал уважительно, на полутонах. Посетовал искренне, что шеф отсутствует, ведь тот очень хотел лично познакомиться со столь солидным вкладчиком.
Вечером 23 сентября Он в очередной раз обошел пирамиду, выросшую на пустыре, и заметил на тыльной стороне нечто наподобие двери. Подошел робко. Плавно и абсолютно беззвучно панель отошла в сторону, освободив узенький проход.
— Ну-ну, — почему-то в голос сказал Он.
Угрозы не чувствовал: пирамида, пронизанная лучами заходящего Солнца, была прекрасна. Сквозь резные, иначе и не скажешь, боковые грани было видно далекое небо с плывущими по нему подсвеченными розовым, красным и фиолетовым облаками.
— Да… — снова вслух и очень многозначительно сказал Он.
Постоял, пожевал привычно губами, обошел сооружение по внутреннему периметру, глянул под ноги и невольно поразился. Тонкая вязь: листочки, гроздья, мелкая сеточка, невиданное переплетение лиан… Снял сапоги, как же можно. Через тонкие носки ощутил подошвами чистую прохладу металла.
Представитель Власти на следующий день долго разглядывал из-за ворот сияющую громаду конструкции, а когда Хозяин вышел к нему, спросил нерешительно:
— Это же дорого, поди? Столько меди…
— Да не медь это вовсе, — спокойно ответил Он, — обычный черный металл, только напыление медное, почти десять литров ушло. — И достал оплаченный чек, случайно завалявшийся в легкой рабочей куртке.
— Ты посмотри, вот что творят новые технологии, никогда бы не подумал, японская, наверное? — одобрительно качал головой гость.
— Нет, наша, — с нескрываемой гордостью ответил Хозяин. Изнутри все сияло медью, аж глаза слепило.
— А то в округе медные провода исчезают, ворует кто-то, похоже, — решил объясниться представитель Власти, — да, видать, залетные, не наши.
— Это кому же провод-то нужен, пусть и медный? — Он искренне недоумевал.
— Смотрите, Док, ежели к вам наведаются, шуганите их.
И слуга Закона, убедившись, что здесь все чисто, степенно удалился.
Пирамида между тем словно манила, притягивала его. Все свободное время Он теперь старался проводить в ней. Поставил старое кресло-качалку, маленький столик и часто когда читал, а когда и дремал внутри чудесной конструкции, поражаясь тому, как тут спокойно, чинно и благостно. Самочувствие его заметно улучшалось, отпускали привычные пульсирующие головные боли. Мышцы становились гибкими, словно после хорошего отдыха и легкой тренировки.
— Ты прекрасно выглядишь, — заметила как-то соседка, — помолодел, даже седых волос поубавилось.
Бреясь на следующее утро, Он и сам обратил внимание, что разгладились, напрочь исчезли огорчительные, предательские морщинки и лезвие шло гладко, словно лет десять тому назад. Ополоснулся холодной водой, брызнул одеколоном, вышел на порог, неожиданно для самого себя подошел к турнику, подпрыгнул легко и сделал два подъема переворотом.
— Положительно что-то меняется, — сказал привычно вслух.
Спустя неделю изменения уже трудно было не заметить, а тем более скрыть. Старенький брадобрей только хитро качал головой, когда Он начал было рассказывать о шампуне, который порекомендовал сын. Да и партнеры по бильярду в голос утверждали, что он скинул лет пятнадцать-двадцать.
Как-то и соседка не выдержала:
— Я тоже хочу так, — истинно по-женски сказала она, — все отдам, только пусть и я так изменюсь.
Теперь все свободное время они проводили в чудесной пирамиде, благо, погода благоприятствовала. Часами разговаривали, читали, даже ели тут же.
Будничным октябрьским днем, прозрачным и прохладным, они вместе выбрались в Город, по делам, разумеется. Клерк в банке сначала опешил, потом засуетился.
— Вы великолепно выглядите.
— Да, местные минеральные воды творят чудеса. Можем на паях построить лечебницу или наладить выпуск в промышленных масштабах, — величественно обронил Он.
В уютном кабинете шефа обговорили и эту идею. Потом зашли в модный салон. Оделись. Теперь на молодую эффектную пару обращали внимание. Посидели в ресторане, заказали по старой памяти приличное вино, и вокруг пошла приятная, тихая суета.
— Док! Чудно все это, — говорил доверительно представитель Власти, — мы теперь на вид, считай, ровесники.
Он молча достал пару брошюр, валявшихся в машине. «Омоложение без пластической операции», несколько дней назад пришли по почте, а вроде никто и не заказывал, да мало ли что сейчас рассылают. По-старинке или в электронном варианте.
— Современная наука творит чудеса, да и вода в наших краях замечательная, — не стал вдаваться в подробности и детализировать.
В конце октября, когда холодные ветры в долине стали срывать пожелтевшую листву, агрегат неожиданно остановился. Он сидел за столом в этот момент, ел свежеприготовленный салат с ветчиной и хлебом, как вдруг непривычная, давно забытая тишина восстановилась в доме. Даже компрессор холодильника предательски молчал в эту минуту. Только компьютер перезагрузился, рявкнули победно могучие колонки, принтер вежливо попросил бумагу и в несколько секунд выплюнул ее заполненной.
