И теперь еще эта дура над ним издевается.
– Такая красивая – а такая глупая! – сказал Зарецкий.
* * *
Леха уже привык, что в Нанотехе разговаривают вполголоса и ходят не спеша, такой порядок на всей территории, и старался тут пореже носиться, сломя голову. Но, увидев за воротами Марию, едва не прыгнул с крыльца института и сорвался на свой обычный трейсерский полушаг-полубег.
КПП на воротах он проскочил с такой скоростью, с какой только электроника успела отметить его пропуск.
Мария стояла рядом с джипом и глядела на Леху непривычно холодно.
– Привет! – воскликнул он. – Ты куда пропала?
– Я?! – изумленно отозвалась девушка. – Это ты куда-то делся. Был – да сплыл. Угробил мне воскресенье. Сижу, жду его, как дура полная… Телефон не отвечает… Ты не много на себя берешь, красавец?!
На Леху будто вылили ушат холодной воды. Елки-палки, она это всерьез, подумал он. Но мы ведь не договаривались ни о чем на воскресенье! Или она уже решила, что я ее верный раб по умолчанию? Тем не менее, я ее, видимо, сильно обидел. Как-то не сообразил, что такую девушку нельзя оставлять без внимания ни на день.
Телефон он и правда выключил, когда ездил на дачу. Чтобы не отвлекали. Так ведь было ради чего!
– Извини, – сказал он. – Мне надо было съездить в одно место. Это очень серьезно. Я тебе столько всего должен рассказать…
– Не надо.
– Но я такое тут узнал…
Леха потянулся к ней, она чуть попятилась.
– Мальчик, – процедила Мария. – С дамой не обращаются так. Распустил хвост, вскружил голову – и вдруг исчез. Тоже мне нашелся, Казанова из Ново-Ебенёво. Я тебе не игрушка.
От такой отповеди Леха остолбенел самым натуральным образом.
Это какая-то идиотская игра, подумал он. Спектакль.
В машине водитель Дима стиснул зубы. Он похожие сцены видел раз двадцать и точно знал, что дальше будет, но теперь ему стало грустно.
Хорошо хоть сегодня не стоит ждать эксцессов – приятно иметь дело с интеллигентными людьми. Мальчик будет стоять, как вкопанный, и страдать, а мы поедем домой. И мальчик не будет мстить. Разве что глупо отомстит себе, трахнув для поднятия самооценки какую-нибудь страшненькую.
Дима рассуждал холодно, у него были другие задачи, он не мог отвлекаться на лишние эмоции. Но будь Мария его дочерью, он бы с ней крупно поговорил: ну хватит уже, честное слово, дурью маяться. Тоже мне нашлась великая соблазнительница всего, что шевелится.
На заднем сиденье Даша закрыла глаза.
– Ладно… – сказала Мария, и у Лехи на долю секунды мелькнула надежда, что сейчас его после показательной выволочки простят для первого раза.
Мелькнула и через мгновение угасла.
– Мы тут с Дашкой поспорили… Смогу ли я сделать одну вещь прежде, чем послать тебя подальше. Стой смирно, красавец.
Она быстро шагнула к Лехе, закинула руки ему на шею и крепко, долго поцеловала в губы. Леха стоял как столб. Он ничего не понимал, ничегошеньки.
Давно опустился вечер, но сцена «постановки на место» разыгрывалась под фонарями на ярко освещенной площадке, и случайный прохожий мог бы заметить, как кисти рук, сомкнувшихся на шее парня, вдруг потемнели, вокруг них образовалась густая серая тень и мигом впиталась в Лехины волосы.
…А мог бы и ответить на поцелуй, думала Мария, раз ты такой в меня влюбленный. Я бы даже еще поразмыслила, чего с тобой делать потом… Она медленно отстранилась от Лехи, ловя его ошалелые глаза влажным гипнотизирующим взглядом и любуясь произведенным эффектом. Руки кололо мелкими иголочками – ладони, пальцы, всю кисть. Едва она прикоснулась к Лехе, начало колоть. Что это?
Но шоу должно продолжаться, надо влупить мощный финальный аккорд, думать будем потом.
Она легонько оттолкнула Леху и рассмеялась.
– Десятку выиграла! Твоя цена, красавец!
Весело, едва не подпрыгивая, убежала к джипу, нырнула на заднее сиденье, захлопнула дверь. Машина резво взяла с места и укатила. Леха проводил ее остекленелым взглядом. Потом медленно поднял руку и почесал затылок.
Поднял вторую и почесал обеими.
* * *
В машине вся веселость слетела с Марии мигом. Она включила лампочку над сиденьем и принялась с болезненной гримасой на лице разглядывать свои руки. Кисти были покрыты едва заметной сеточкой из красных точек.
Не расчесывай, приказала себе Мария. Выключила свет и тут же начала яростно тереть руки, скрести их ногтями.
– Что случилось? – безучастным голосом спросила Даша.
– Ничего! – отрезала Мария, пряча руки под мышками.
Отвернулась и уставилась в окно.
– Как-то глупо вышло, – сказала Даша все тем же мертвым голосом. – Жалко его.
– Забери себе! – прорычала Мария.
– Нельзя было с ним так, – буркнула Даша, глядя в свое окно.
– Заткнись! – выкрикнула Мария. – Я слышать об этом не желаю!
Прислонилась щекой к стеклу и закрыла глаза.
Руки чесались адски.
Или Леха сделан из крапивы, или у тебя зверская аллергия на его кожу, либо… Ладно, дурочка, не ври себе. За руки вы держались. Танцевали щека к щеке. Леха теплый и приятный.
– Боже, какая же я сволочь… – прошептала она.
Вариантов нет: через кожу вышли микробы.
И попрыгали на Леху, и попрыгали.
Ну что, поимели тебя, красавица?
Какое ты лицо Нанотеха, ты его слепое орудие.
Сливной бачок. Что в тебя закачают, то и сливаешь.
Дура. Просто дура. Так и запишем…
– А вообще, ничего ужасного не произошло, – произнесла Даша холодно. – Ну, поиздевалась над парнем, в первый раз, что ли… Сколько мы с тобой на десятку спорили… Ты меня разоришь скоро.
– Идиотка! – прошипела Мария. – Это было не как всегда! Это совсем другое! Подавись ты своей десяткой!
Она снова поглядела на руки и опять спрятала их.
– Господи, он же меня просто использовал, использовал… – прошептала она. – А я верила, что это политика, о будущем страны заботилась… а он всадил в меня эту дрянь только ради того, чтобы я донесла ее до Лешки…
Даша наконец-то повернулась к подруге и уставилась на нее с непритворным ужасом.
– Дура, какая же я дура… Счастье людей, счастье людей! У него есть только один человек, достойный счастья, – он сам! А остальных он просто использует, мы расходный материал…
Даша потянулась к Марии и осторожно прикоснулась к ее плечу, но та вся сжалась, и Даша отдернула руку.
Леха медленно, непривычно медленно шел по улице, плохо соображая, куда держит путь.
Беда будет, сказала тогда Даша. Ведь хотела предупредить. Она это имела в виду? Вроде не беда. Не трагедия. Вешаться нет повода. Ну, схлопотал удар по нервам – такой, что прямо окаменел весь, хотя руки вон до сих пор нервно подрагивают.
