– Ты злой.
– Он не злой, Сиби, – спокойно оборвал ее Колдун. – Он просто болен.
– Это кто тут болен, ты, доходяга хренов?!
– Тише! – шикнул Батти. – Смотрите.
Река, сделав еще один поворот, вынырнула из зарослей тростника и разлилась широким зеркалом. Из воды торчали верхушки молодых сосенок, а посреди озерца высился холм. Точнее, сооружение лишь на первый взгляд казалось холмом. Здоровенные бревна были свалены неаккуратной кучей. Вода обтекала постройку с тихим шелестом, а ниже течение пересекала темная стена.
– Это еще что? – пробормотал Батти.
– Это? – повторил Хантер. – Это, дружок, бобры.
– Какие бобры?
Надводная часть постройки была высотой не менее пяти метров, а основание шириной с двухрядное шоссе.
– Большие бобры, – шепотом ответил Хантер. – Мы в их запруде. Давай-ка греби быстрее. Ты не захочешь встретиться с этими тварями на воде.
Он развернул плот к берегу, и тут одновременно случились два события. В лесу загудело, закряхтело и с грохотом обрушилась еще одна сосна. Одновременно от кучи бревен отделилась бурая туша. Торчащая над водой башка была размером с хорошее ведро, а плоская лопата хвоста могла бы накрыть обеденный стол. Плюхнувшись в воду, бобер поднял солидные волны, на которых закачался плот.
– Стреляй! – заорал Хантер.
Бросив руль, он сам схватился за винтовку. Грохнул выстрел, пуля взбила фонтанчик в нескольких сантиметрах от бобровой башки. Зверь стремительно приближался. Плот закачался еще сильнее, мешая прицелиться. Батти нырнул под навес за своей винтовкой, а Колдун, аккуратно положив весло на настил, вытащил из-за пояса «беретту» и разрядил в бобра всю обойму. Промазать на таком расстоянии было сложно, да он и не промазал. Вода стремительно налилась красным. Зверь забился в предсмертных корчах в каком-то метре от плота.
– Дурак! – крикнул Хантер, и в ту же секунду плот накренился.
Вся кормовая часть погрузилась в воду. Охотник, взбрыкнув ногами, полетел в озеро. Туда же отправилась его винтовка. Сиби, взвизгнув, вцепилась в навес, а Колдун – в Сиби. Андроид сумел устоять на ногах и даже не выпустил приклад. Это было кстати, потому что рядом с берегом раздалось громкое «плюх!» и еще одна зверюга быстро поплыла к плоту.
– Плотина! – прошипел Колдун. – Надо выбраться на плотину, а оттуда на берег. Батти, бросайте ружье и вылавливайте Хантера.
Андроид, отложив винтовку, упал на живот. Голова охотника показалась из воды. Батти ухватил его за шиворот и выволок на настил. Потом, не сговариваясь, они с Колдуном схватили весла и лихорадочно погребли к плотине. Второй бобер двигался намного быстрее неуклюжего плота.
– Черт! Надо его пристрелить! – выругался Колдун.
– Он перевернет нас… Велите ему плыть мимо, сэр.
– Не успею… Дьявол, их тут не меньше дюжины.
Вода у хатки взбурлила – похоже, все ее обитатели решили сразиться с чужаками. Несколько бобров поменьше погнались за плотом, а тот, что явился с берега, уже почти настиг людей.
Тупое рыло зверюги было в полуметре от кормы, когда Сиби, выдернув рулевое весло из петли, взвизгнула и треснула преследователя по плоской башке. Весло разлетелось в щепки, а зверь, скорее ошеломленный, чем раненый, поотстал. Нос плота ткнулся в запрудившие реку бревна, едва не сбросив цвергскую девчонку в воду.
– Быстрее! Берите всё. Батти, тащите Хантера.
Охотник все еще не очнулся. Андроид перекинул долговязое тело через плечо, схватил два рюкзака и винтовку и вскочил на плотину. За ним Колдун пихнул Сиби, а сам замыкал отряд с оставшимся рюкзаком. Озлобленные твари полезли следом, неловко карабкаясь по остаткам плота. Колдун скинул с плеча рюкзак, развернулся и крикнул:
– Бегите!
Сиби без слова выскочила на плотину перед Колдуном и, присев на корточки, зашипела в морду первому бобру. Тот, не ожидавший подобной наглости от столь мелкого существа, притормозил – и тут Колдуну наконец удалось перехватить контроль.
Еще через несколько минут они бежали по лесу, а позади угасали визг и плеск бобриной схватки. Хантер безжизненно свисал с плеча Батти. В переделке они потеряли палатку, одну винтовку и плот. В ту минуту спасшимся казалось, что они дешево отделались, и лишь Колдун, хмурясь, все поглядывал на не приходившего в сознание охотника. Тот не захлебнулся – напротив, дышал глубоко и мерно, словно погрузился в сон.
Одного звали Ричард, другого – Стэнли. Ричард соглашался на сокращение «Рич», но уж никак не «Дик». Рич, Ричи Рич – такой белобрысый богатенький пацан из старого фильма. Ричард хотел стать богатым, когда вырастет. Стэнли соглашался на все и ничего не хотел, кроме шоколадок и «Твинкис», потому что он был круглым идиотом, и это причиняло Ричу немало хлопот. Их постоянно пытались разделить – отдать Рича в приют для нормальных, а Стэна – для «специальных». Про приюты для «специальных» ходили всякие слухи, особенно про то, что делают со «специальными» воспитатели. Поэтому Рич разделяться не хотел и, когда приходилось выбирать, отправлялся тоже в приют для «специальных» (к шести годам он ловко научился имитировать симптомы полудюжины психических заболеваний) и смотрел там на все эти расслабленные рожи. Потом, в приют иногда заявлялись семейные парочки – из тех, что желали усыновить «специального». «Специальных» усыновить намного легче, чем нормальных. И конечно, увидев Рича, все эти папочки и мамочки тут же кидались к нему, потому что на самом-то деле не хотели они никакого «специального», а хотели такого, чтобы им можно было похвастаться перед соседями. И опять приходилось отбиваться, иной раз и кулаками. А вся беда заключалась в том, что Рич любил своего братишку, этого вечно слюнявого и улыбающегося идиотика – любил, хотя, не будь Стэн его братом, и плюнуть бы в его сторону не потрудился.
– Сердце Черного Леса.
Колдун вздрогнул и уставился на Сиби:
– Это ты о чем?
– Не знаю. – Цвергская девчонка пожала плечами. – Просто слова. В голову пришли. И я сказала.
Они действительно очутились в самом сердце леса, и лес после заката сделался непрогляден. Небо – чуть светлее сосновых лап и все же недостаточно светлое, чтобы можно было хоть что-то разглядеть. Из чащи неслось столько шорохов, словно это был плафон огромной лампы, о который бьются тысячи мотыльков. Или и правда это суматошно билось сердце леса?
