Но сегодня долина безлюдна и темна. Тишина на дорогах. Полная эвакуация населения и жёсткий карантин – вот суровые реалии сегодняшнего дня. Человечество, затаив дыхание, следит за развитием событий. Хавыкучи, Хармонт, Хулу, Хилл-Ков – всего месяц назад эти названия ни о чём не говорили, но теперь они известны всему миру. Каждый из этих посёлков оказался в центре карантинной зоны. Периметр карантина стерегут пограничники. Нам удалось побеседовать с одним из воинов этой славной когорты…
– О! Копенкин на сцене! – захлопал в ладоши Вячеслав.
– Да тише ты! – шикнула на него Ленка.
– В Нерчинске нам объяснили, что коллапс Золотой Сферы ведёт к росту концентрации неизвестных науке полей, которые подстёгивают стремление животных прорвать карантин и выйти из опасной зоны. Ваше подразделение в спешном порядке перебросили сюда по этой причине?
– Вы сами попытались ответить на свой вопрос, – кисло сказал Шипкач, – но неудачно. Крупные животные покинули долину в первые часы после События, а мелкие со спутников не наблюдаются. Приказ занять этот рубеж мы получили только из-за роя…
Оператор словно ждал этого слова: камера переместилась на лицо Ирины, а она отбарабанила хорошо заученный текст:
– Жаркое дыхание Гоби уже давно не справляется с влагой арктического воздуха. Мелеющие на зиму реки год от года всё полноводней, а к лету заболачивают долины, стиснутые лабиринтом кряжей и хребтов. Изменение климата породило явление, о котором всего несколько лет назад ничего не было известно. Рой! Этим коротким, тревожным словом называют армии насекомых, которые стали настоящим бичом Забайкальского края. Так что сам по себе рой – явление известное. Почему же именно сегодня пограничникам дали приказ остановить миграцию насекомых?
На экране вновь появился Шипкач. Он уже приспособился к манерам корреспондентов и говорил спокойно, будто каждый день выступал перед многомиллионной аудиторией:
– Рой движется из верховьев Унда. Сейчас огибает Газимурский хребет. После разворота на излучине у посёлка Шелопугино насекомые выйдут на финишную прямую. Их ждут мощные заслоны. Предполагается, что рой попытается выскочить из долины по ущельям. Поэтому по всем теснинам выставлены заставы электромагнитного торможения. Ни один паут не должен прорваться через периметр.
– Паут? Это новый термин, которым вы обозначили насекомых «с той стороны»?
– Нет. Это старое местное название. Вы этих насекомых называете оводами.
Ирина хладнокровно проигнорировала свою промашку:
– Но почему обычная сезонная миграция кажется столь опасной?
– Потому что сегодня на пути насекомых лежит Золотая Сфера. Они пройдут сквозь неё. Что из этого получится, никто не знает.
– Но хоть какие-то теории есть?
– Нет. – Шипкач грустно покачал головой. – Теория опирается на опыт. Но опыта прохождения насекомыми сквозь аномалии зоны отчуждения у нас нет. Пауты могут остановиться перед Сферой, и мы вздохнём с облегчением. Могут исчезнуть в ней, тогда нам будет о чём задуматься. А могут пролететь сквозь Сферу и приобрести неизвестные свойства.
– Эти свойства могут помочь паутам обойти наши ограждения?
В голосе Ирины проскользнули нотки беспокойства, и Шипкач их сразу заметил:
– Об этом и пытался вам рассказать начальник заставы, когда настоятельно советовал немедленно вернуться в Нерчинск.
Но Ирина уже овладела собой и поспешила перевести беседу в спокойное русло:
– Кстати, о теориях… есть мнение, что пришельцы намеренно выбирали населённые пункты с незначительным числом жителей и с названием на букву «Х».
– Это маловероятно, – тактично заметил Шипкач. – Во-первых, посёлок, который вы назвали Хавыкучи, на самом деле называется «Ундинские Кавыкучи». И даже в наречии хамниганов «кавыкучи» никогда не звучали «хавыкучами». Посёлок в Уганде на всех картах значится как Гулу, а чтобы население Хармонта назвать «незначительным», требуется значительная фантазия.
Насмешливый каламбур эвенка не произвел на Ирину впечатления:
– А во-вторых? – невозмутимо спросила она.
– Во-вторых, мне больше по душе идея, прозвучавшая на международном конкурсе «Проблемы Контакта». Молодой человек, кстати, житель Хармонта! – заметил, что зоны отчуждения ложатся на линию, которая образуется, если по вращающейся Земле стрелять из неподвижной точки на небесной сфере. Координаты этой точки можно рассчитать.
– Я слышала эту гипотезу, – кивнула Ирина. – Насколько я помню, она отвергнута, поскольку при таких выстрелах попаданий должно быть не четыре, а шесть.
– Ещё не долетели, – тихо сказал Шипкач.
– Что?
– «Пули» ещё не долетели… Кроме того, два последних выстрела приходятся на пустыни. Сообщить о Событии из тех диких мест просто некому.
– Минуточку! – сказала Ирина, прислушиваясь к наушнику. – Мой коллега подсказывает, что автора идеи зовут Валентин Пильман, учится далеко от Хармонта… он всего лишь школьник.
– Попомните моё слово: этот школьник однажды получит Нобелевскую премию!
– У нас важное сообщение! – прервала интервью Ирина. – Наш постоянный слушатель из Мурманска отыскал в стенограмме радиообмена Южно-Атлантического Штаба упоминание об изменении спектра и ускорении коллапса Сферы. Букет физических параметров соответствует ситуации в Ундинской долине…
– Елена? – позвал Леонид.
– Проверяю, Леонид Михайлович, – смущённо пискнула Ленка.
– Полагаешь, в этой проверке есть какой-то смысл? Сообщения без ссылок на источники называются спамом. А спам в новостях – смерть корреспондента. Эта девушка похожа на покойницу?
– Нет, Леонид Михайлович, – скисла Ленка. – Не похожа.
– Какая разница, кто первым нашёл? – бросился на выручку Вячеслав. – Главное…
Но Леонид не дал ему договорить. Он чувствовал злость:
– Главное, что после этого букета данных Западный Фолкленд раскололся и половина острова ушла на дно.
– Это что-то меняет? – запальчиво спросил Вячеслав.
«Бунт на корабле»? – удивился Лукашев, но ответил спокойным голосом уверенного в себе командира:
– Меняет. Сети мы расставляли без оглядки на сейсмостойкость. Копенкин, заканчивай с корреспондентами, пора работать. Елена, свяжись со штабом, сообщи о возможности землетрясения. Вячеслав?
– Здесь.
– Изменения спектра сферы в Хилл-Ков наложи на нашу запись. Ищи соответствия. Если спектры сфер вибрируют одинаково, мы сможем предсказать время «нашего» землетрясения.
