— Совершенно верно. Граф Рауль был известным ботаником, и многие его открытия до сих пор еще не изучены и не описаны как следует. С вашего разрешения, я хотела бы просмотреть его бумаги, не причинив вам никакого неудобства.
Графиня Оттилия сложила губы в жесткую нитку.
— Ботаника — это еще одно расточительное увлечение графа. О, он знал тысячи способов, как пустить деньги на ветер! Кажется, у вас это называется — филантроп, но я скажу точнее и проще — дурак!
— О, что вы! — снова в ужасе запротестовала Уэйнесс, но графиня опять стукнула тростью.
— Это мое личное мнение. Вы с ним не согласны?
— Конечно, нет! Но…
— Вот поэтому-то нас никогда и не оставляли в покое всякие крючкотворы и нытики! Всякий день приходилось видеть их длинные зубы и гнусные усмешки! А хуже всего были те, что из Общества натуралистов!
— Из Общества натуралистов?
— Вот именно! Меня трясет прямо-таки от одного этого названия! Все они были нищими, ворами, попрошайками, хищниками! Никогда ничего не стеснялись, не боялись, выпрашивали тут и там, что только можно. Да поверите ли, однажды они возымели желание построить для своего удобства роскошный дворец прямо в наших угодьях!
— Чудовищно! — согласилось Уэйнесс, ощущая себя предателем и ренегатом. — Непостижимо!
— Но я поставила их на место, могу вам сообщить! Они не получили ничегошеньки!
И тут, уже совсем отчаянно рискуя, девушка спросила с важным видом:
— Но, тем не менее, граф написал много интересных работ для Общества. У него сохранились какие-нибудь черновики, наброски?
— Никаких! Разве я не сказала вам, что это за люди?! Я высыпала все бумаги в корзину и отослала прочь, чтобы больше мне ничего не напоминало о деньгах, потраченных столь бездарно!
Уэйнесс механически улыбалась, изображая вежливое одобрение. Однако, все пока шло из рук вон плохо.
— Я тоже ничего не смогу вам заплатить, но зато научная репутация графа будет подтверждена еще раз.
— Репутация? — презрительно фыркнула графиня. — Это шутка, я надеюсь? Я и о себе-то не беспокоюсь — что же говорить о какой-то там мифической научной репутации графа.
Но Уэйнесс упрямо склонила голову.
— И все же имя графа Рауля высоко ценится в Университете, почитается в других научных учреждениях, и, без сомнения, этим во многом он обязан и вам, вашей поддержке…
— Без сомнения.
— Тогда, возможно, я смогу написать работу о графе и графине Фламандских?
— Как хотите, и ежели это все, за чем вы пришли, то вы свободны.
Но Уэйнесс тоже сделала вид, что не слышала последнего замечания.
— Я надеюсь, граф Рауль тщательно хранил описи своих коллекций, так же, как и свои труды?
— Вероятно. Уж чего-чего, а скрупулезным во всем он точно был.
— Мне бы хотелось просмотреть эти записи, чтобы разгадать одну загадку.
— Невозможно, милочка. Такие вещи находятся под замком до неведомой поры.
К такому ответу Уэйнесс была, в общем, готова.
— Но ведь это делается в интересах науки, и к тому же поможет сделать карьеру лично мне. При этом, уверяю, я никак вас не обеспокою.
Графиня Оттилия задумчиво потыкала тростью в зеленую траву.
— О чем вы говорите, дорогая? Вон калитка, и ступайте туда же, откуда пришли.
Уэйнесс помолчала, не желая так быстро признавать полное поражение.
— Могу я прийти еще раз, когда вы будете в лучшем настроении?
Графиня выпрямилась, оказавшись значительно выше Уэйнесс.
— Вы, что, глухи? Я не хочу больше о вас слышать! Опять эти копания в наших бумагах грязными руками! Невозможно!
Уэйнесс молча повернулась и тихо побрела к воротам.
IV
Время приближалось к полудню. Уэйнесс стояла на дороге, ведущей к воротам Мирки Пород, и ждала омнибус, который, согласно расписанию, должен был ходить здесь каждый час. Но напрасно девушка вглядывалась вдаль — никакого автобуса не было ни видно, ни слышно, и только нудно жужжали вокруг насекомые.
Тогда она присела на каменную скамейку неподалеку. Что ж, обстоятельства таковы, каковых она, так или иначе, и ожидала — тем не менее, девушка чувствовала себя подавленной и оскорбленной.
Что же теперь? Уэйнесс заставила себя задуматься. В голову пришло несколько планов, но все они при ближайшем рассмотрении оказались непрактичными, незаконными, аморальными или просто опасными. Ни один из них не понравился Уэйнес, и особенно те, где так или иначе возникала тема похищения пары собачек.
Неожиданно Уэйнесс увидела горничную Софи, идущую к воротам от замка и несущую в руках пару огромных чемоданов.
— Итак, мы снова здесь, — улыбнувшись Уэйнесс, сказала она. — Как ваше свиданье?
— Ничего хорошего.
— Это можно было предположить с самого начала. — Софи поставила чемоданы и села рядом с Уэйнесс. — Что касается меня, то хватит, бросаю я это дело раз и навсегда. Я с лихвой натерпелась от старой гадины и ее лизоблюдов.
— У нее неуравновешенный характер, — грустно подытожила Уэйнесс.
— О, она прекрасно умеет держать себя в руках! И это весьма плохо, ибо она скупа до неприличия. Всегда платит как можно меньше, а хочет, чтобы работали на нее, словно за миллион! Чего ж удивляться, что прислуга у нее не держится.
— А каков же ее штат?
— Подождите-ка… Ленк с женой, кухарка и кухонный мужик, четыре горничных, лакей, который выполняет обязанности шофера, пара садовников и мальчишка. Скажу еще и вот что: господин Ленк, конечно, дает всем слугам отличный стол и работать много не заставляет. Он, правда, большой бабник, но и его можно остановить, припугнув тем, что все расскажешь его жене, которая такое с ним потом делает, что бедного Ленка становится аж жалко! Зато он выезжает на скорости — такой шустрый, что как прижмет тебя в углу, то и пикнуть не успеешь!
— Получается, что эта чета поддерживает в замке относительный порядок и спокойствие?
— В общем, да. Он не придирается, обид не держит и вообще…
— А привидения в замке действительно водятся?
— Это серьезный вопрос, моя милая. Всякий, кто их слышал, утверждать, что слышал действительно, не решается, если вы понимаете, о чем я. Что же до меня, то скажу, что в полную луну вы вряд ли найдете меня где-нибудь около северной башни.
— А что говорит о привидениях графиня Оттилия?
— Она говорит, что именно они столкнули вниз графа Рауля, а уж ей-то это известно лучше, чем всем остальным.
— Вероятно, вы правы.
Тут как раз подошел омнибус, и обе девушки поехали в Тцем. Там Уэйнесс сразу же отправилась в «Железного поросенка» и позвонила в замок. На экране немедленно появилось лицо человека средних лет, подвижное, живое, лукавое, с пухлыми щеками, мягкими черными волосами, тяжелыми веками и аккуратно подстриженными усиками.
