— Я разговариваю с господином Ленком? — спросила Уэйнесс.
— Именно так, — ответило лицо, удивленно воззрясь на девушку и трогая пальцем щеточку усов. — Я Густав Ленк. Чем могу служить? Сделаю все, что в моих силах.
— Ничего особенно я не попрошу. Я только что разговаривала с Софи, которая, наконец, уволилась от вас и…
— Это просто неудачное стечение обстоятельств!
— В таком случае, я попросила бы взять на ее место меня, если вакансия, конечно, еще свободна.
— Свободна, свободна, вполне свободна! Я и сам об этой вакансии в первый раз слышу! — Ленк прочистил горло и посмотрел на Уэйнес с еще большим интересом. — У вас есть опыт в этой области?
— Не очень большой, но уверена, что с вашей помощью легко избегу всех подводных камней.
— В обыкновенных обстоятельствах в этом можно было бы не сомневаться, — осторожно протянул Ленк. — Но, если Софи ничего не сказала вам о графине Оттилии…
— Сказала, да еще как!
— Тогда вы должны понимать, что трудности заключаются не собственно в работе, но в графине и ее питомцах.
— Я сразу же поняла это, — сказала Уэйнесс.
— Также я должен сказать и о том, что плата невелика — вам придется начать всего с двадцати солов в неделю. Зато на полном пансионе плюс одежда и никакого беспокойства. Штат у нас отличный, вымуштрованный, и все понимают, что работа у графини не сахар. К тому же, это единственная работодательница во всей округе.
— Я все поняла.
— У вас нет отвращения к собакам?
— Я даже люблю с ними общаться, — пожала плечами Уэйнесс.
— В таком случае, можете приходить сейчас же, — кивнул Ленк. — Мы посвятим вас в наши дела и ваши обязанности немедленно. И еще — как вас зовут?
— Меня зовут… — Уэйнесс на мгновение задумалась. — Меня зовут Марья Смит.
— Ваше предыдущее место работы?
— У меня под рукой нет характеристик…
— Ну, сделаем исключение. Я готов увидеть вас через полчаса.
Уэйнесс прошла к себе, гладко зачесала волосы назад, туго перевязала их и украсила пышным черным бантом. Такое приготовление, как показало зеркало, сделало ее старше и серьезней, а главное, на вид явно более опытной.
Пришлось снова возвращаться в замок. На этот раз девушка пребывала в настоящем волнении и неуверенности. Автобус ушел, и она потащила свой чемодан по главной аллее.
Ленк оказался гораздо выше и массивнее, чем можно было представить по изображению на экране, и держался с важностью, вполне соответствующей его положению. Он сердечно поприветствовал девушку и провел ее в специальный служебный корпус, где их встретила госпожа Ленк — мощная дама с седеющими черными остриженными по-мужски волосами, сильными руками и решительными манерами.
Супруги в два голоса проинструктировали Уэйнесс относительно ее новых обязанностей, которые на самом деле сводились лишь к неизменному потаканию всем прихотям графини и полному игнорированию ее капризов и странностей. Кроме того, надо было научиться ловко уворачиваться от кидаемой трости.
— Это всего лишь нервная реакция, — пояснил Ленк. — Этим выражается лишь неудовольствие — ничего больше.
— Разумеется, я лично не одобряю подобную тактику, — заметила мадам Ленк. — Однажды я всего-навсего нагнулась, чтобы поднять упавший журнал и тут над моей головой раздался свист трости, которая, в конечном счете, ударила меня прямо в лоб. Я естественно расстроилась и захотела узнать, чем же именно вызвана такая неуместная жестокость, на что графиня ответила, что это всего лишь средство убеждения. Я хотела возразить, но трость снова взвилась в воздух, а мне было заявлено, чтобы я составила список своих провинностей, за которые еще не была наказана…
— Корче, держитесь всегда начеку, — подытожил Ленк.
— И вот еще что, — вмешалась госпожа Ленк. — Пока мы говорим о деле, замечу и то, что сам господин Ленк иногда стоит с горничными слишком на дружеской ноге, а порой заходит даже и вообще слишком далеко.
Ленк галантно запротестовал.
— Ты преувеличиваешь, моя дорогая, и только зря встревожишь бедную Марью так, что она станет убегать при одном моем появлении!
— Это не единственное ее спасение, — сухо заметила госпожа Ленк, обращаясь уже к девушке. — Если он когда-нибудь забудется и начнет позволять себе вольности, вам стоит только промурлыкать себе под нос два слова: «Ад земной»…
— Ад земной? Что это за криптограмма?
— Не важно! Нашему Ленку она вполне понятна, а если нет, то я объясню ему это в деталях сама.
Ленк как-то неуверенно улыбнулся.
— Госпожа Ленк, конечно же, шутит. Мы все в замке работаем дружно и живем в мире.
— Не считая, разумеется, наших стычек с графиней. Никогда не спорьте с ней и не перечьте ни в чем, даже если она несет чушь. А главное, никогда свысока не смотрите на ее собак, всегда аккуратно убирайте везде, где они нагадили, и делайте это так, словно именно такая работа доставляет вам самое большое удовольствие.
— Постараюсь, — согласилась Уэйнесс.
Она переоделась в черное платье с белым передником и белым газовым чепчиком с ушками, растопыренными в стороны едва ли не на дюйм. Затем, оглядев себя в зеркало, девушка призналась себе, что в таком наряде графиня никогда ее не узнает.
Госпожа Ленк ознакомила новую работницу с замком, избегая лишь Северной башни.
— Там нечего смотреть, кроме бестелесных духов или как там они еще называются. Я лично никогда никого тут не видела, хотя подозрительные звуки оттуда слышала не раз. Впрочем, это могут быть белки или летучие мыши. В любом случае, вам и дела не должно быть до этого места. А вот и библиотека. Эти двойные двери ведут в старый кабинет графа Рауля, но он пользовался им редко, и двери теперь закрыты наглухо. А вот идет и графиня, сейчас я вас представлю. Графиня мельком посмотрела на девушку и важно уселась в кресло.
— Вы говорите, Марья? Хорошо, Марья. Во мне вы найдет всепрощающую хозяйку, даже слишком всепрощающую, возможно. Однако, у меня есть несколько жестких требований. Поскольку я стара, то много сама ходить не могу, а потому вам очень часто придется бегать вместо меня туда-сюда. И это каждый день, не считая выходного, когда я играю в карты, а также первого числа каждого месяца, когда я уезжаю в Драшени, дабы посетить магазины. Вы быстро выучите мои привычки, поскольку они весьма просты и неприхотливы.
Ну, а теперь пришла пора познакомить вас и с моими маленькими друзьями, которые составляют главное в моей жизни. Вот они: Часк, Портер, Микки, Туп. — Произнося клички, она тыкала в каждую собаку крючковатым указательным пальцем. — А вот и Самми, она сейчас чешется, а это Димпкин и бессовестный Фотсель! Эй, Фотсель! Ты же знаешь, что нельзя поднимать ногу в помещении, дерзкая ты собака! Теперь Марье придется за тобой вытирать! А под креслом лежит Раффис. — Графиня перевела дух. — А теперь, Марья, повторите мне их имена, чтобы душа моя была спокойна.
