— Ну, хорошо. Влада. Или быть может, ты сам придумаешь мне имя?
— Пусть будет Влада, — ответил Гагарин. Он хотел назвать ее Катей, но потом передумал, во избежание недоразумений.
— Супер! А тебя-то как зовут? Узнаю я когда-нибудь твое имя? И что мы вообще собираемся сейчас делать?
— Виктор. Виктор Гагарин. Командир отдельной группы специального назначения ГУСТС. Известен термин?
— Более чем. Ты ККС отладил? А ребят проверил, все ли у них в порядке?
Вновь Гагарина словно окатило ушатом холодной воды — с начала знакомства его пси-партнерша успела уже два раза удивить, что же будет дальше?
— Оружейные блоки протестировал, осталась только маскировка. У ребят уже все готово, на мой взгляд недостатков нет.
— Да, — подтвердила Влада после короткой паузы, — мои коллеги сообщили, что у них все идет как по маслу. С кем воюем?
— С чего ты взял… взяла, что мы с кем-то собираемся воевать?
— Ну, не на шашлыки же ты взял эти здоровые пушки? Согласись, «Раздиратель» и аннигилятор — вещи очень серьезные, особенно первый.
— Я сам не знаю, что нас ждет там.
— Там это где?
— Сергей, — обратился Гагарин к корабельному инкому, — будь добр, спроецирую голограмму Таинственной сюда.
Прямо перед спецназовцем возникла модель глобуса планеты с потрясающей детализацией и четкостью изображения.
— Вот сюда мы и идем. Узнать, что творится в подземных горных пещерах вот здесь, — Виктор ткнул пальцем в горный массив в центре материка.
— Ага, все… поняла.
— Что ты поняла?
— Я проконсультировалась с Сергеем, и он мне выдал полный пакет информации по предстоящей операции.
— А сразу с ним ты могла наладить контакт, что бы не спрашивать меня по поводу того, куда мы полетим?
— Хотела узнать это от тебя. Не обращай внимания, я знаю, что у меня дурной и взбалмошный характер.
Продолжая свой мысленный диалог с персинком, Гагарин достал из своих вещей таинственную сферу отца и приладил ее в последнюю ножную нишу на левой ноге.
— Что это? — удивилась Влада.
— Артефакт неизвестного происхождения. Сразу предупреждаю, взболтнешь о нем кому-нибудь, будешь искать себе нового хозяина, уяснила?
— Это невозможно. Я уже соединилась с твоей личностью и розой чувств, так что… А вот то, что об артефакте следует молчать, мог бы объяснить и повежливей.
В голове у Виктора родилось изображение симпатичной брюнетки, показывающей ему язык.
— Ладно, не злись. Извини за грубость. Я и сам не до конца понимаю, зачем тащу ее с собой, но интуиция подсказывает, что вещь эта мне понадобится и при том очень скоро.
— Не волнуйся, мы обязательно справимся. Я со своими напарниками представляю последнее поколение, и умею работать не только со своим носителем, с тобой то бишь, но и с ними.
— Правда? Приятно это слышать.
— Вскоре сам все увидишь.
Военный левап повышенной защищенности, именуемый «Орехом» (причем все, не сговариваясь, упоминая об орехе, представляли себе именно грецкий) был уже полностью готов к отправке на Таинственную, и десантникам оставалось только загрузиться в него. «Орех» представлял собой новейший класс малых пилотируемых кораблей, выращенных в единую квазиживую структуру, наподобие кристаллов, при помощи технологии программируемой материи, и имел встроенное искусственное сознание, бортовое вооружение и защиту, позволявшую ему пережить практически любой катаклизм. В общем и целом, «Орех» уступал крейсерам лишь размерами и энерговооруженностью, но то, что это был первоклассный корабль, никто не сомневался.
Ближнее космическое пространство и атмосферу планеты преодолели без приключений, гладко, словно бы и не летели вовсе со скоростью в пятнадцать махов. Кстати, махи на Таинственной отличались от земных, поскольку из-за более сильного гравитационного поля здешняя атмосфера была более плотной, и звук, соответственно, передавался с большей скоростью. Проплывавшие внизу пейзажи не удивляли, напоминали пейзажи всех землеподобных планет, с единственным исключением — отсутствием каких-либо развитых биологических форм жизни.
Едва сели в намеченном месте, как Виктор, да и остальные члены отряда почувствовали колебания пси-фона. Оно было похоже на монотонное жужжание пчелиного роя, но гораздо опаснее. Гагарин уже давно расстался с надеждой найти из пропавших без вести ученых и спасателей хоть кого-то живым; Влада на этот счет тоже не питала особых иллюзий.
— Напряжение в пятьсот единиц, — заявила она. — Для обычного человека в семь раз выше нормы, для паранорма твоего уровня — ерунда, но мне кажется, что чем дальше в лес, тем больше дров.
— Не приукрашивай моих способностей, я этого не люблю.
Гагарин распорядился произвести все необходимые по инструкции мероприятия, замерить уйму физических, химических, биологических и психических показателей окружающей среды, после чего можно было бы сделать вывод о классе опасности обстановки. Спустя пять минут удалось оценить ситуацию, которая оказалась не утешительной.
— Да, — протянул Гюнтер, — если уж на подходе такое творится, то что же внутри?
— Ты что, на «Москве» ИЗМ не пользовался, коль у тебя такое паршивое настроение? — пресек его Виктор.
— Почему? Я просто констатирую факт.
— Нам он и так известен, Гюнтер. Можно подумать, что оценка обстановки заставит нас повернуть назад.
Нервы, нервы, — подумал про себя Виктор, — а ведь все действительно только начинается.
— Не волнуйся, я тебя прикрою, — сказала Влада, посчитав этот внутренний диалог Гагарина обращением в свой адрес.
С максимальной осторожностью десантники начали свое движение в пещеры. Миниатюрные разведывательные зонды давно канули в прошлое, однако по средствам сканирования торсионного поля, спецназовцам было известно гораздо больше. Не сговариваясь, все как один, активировали оружие.
То, куда они попали, именовалось карстовым типом пещер и образовывались они в следствие растворения горных пород водой, что и подтвердил экспресс-анализ. Пол и потолок достаточно просторного зала был облеплен сталактитами и сталагмитами желтых, оранжевых и, почему-то, зеленых цветов, меж ними весело журчал ручеек, унося свои воды в неизведанную глубину, куда спецназовцам очень не хотелось соваться.
