– По четыре золотых Витькиных червонца каждое первое число,солидно подтвердил Авдеич,-на целых четыре рублика больше, чем у подпоручика армейского-с. Вот так.
– Ну, так слушайте. Когда французы бежали из Москвы, Наполеон - Наполеон! - приказал взорвать колокольню Ивана Великого. А она выдержала. Тогда он велел знак православной веры снять. И хотя император предлагал награду, никто из французов не взялся за эту грязную работу. А вот один русский вызвался, запросил три рубля, полез наверх и спилил крест.
Никита почесал за ухом.
– Три рубля, видать, тогда большие были деньги. А сейчас -пара сапогов,- заметил он.
– Ничего ты не понял, друг любезный Никита. Стало быть, не с твоей физикой об этаких материях рассуждать,- сказал Авдеич,-господин студент христопродавцами нас хочет выставить, укоряет нашей службой, в глаза тычет.
– Мы по закону деньги получаем,- ощерился Никита,- тоже защитник веры выискался..Он ведь, Авдеич, на бунт нас подбивает. Агитатор! Да он, наверное, иудей?
– Давно вижу студента скрозь аж до печенок. Однако пусть про высокие материи Излагает,-издевательски подмигнул Авдеич,-а то карты надоели, а еще ехать и ехать.
– Между прочим,-приподнялся на локтях Холмов,-того русского Наполеон приказал расстрелять. Предателям везде одна дорога. А вы никуда не денетесь.
– Поговори, поговори,-с ноткой угрозы сказал старший,-а мы послушаем.
– Никуда не денетесь. Я почему сразу спросил, где плывем, да с вами хотел по-хорошему договориться? Не знаете. Так знайте: у меня в ящике такая мина - полпарохода в клочья разнесет. Все вместе пойдем рыб кормить, и собачья ваша служба не понадобится больше,-со злобным торжеством закончил Ростислав.
У Авдеича побелели крылья сизого его носа. Никита заскулил:
– Господи, а я плаваю как топор.
Холмов прикрикнул на него, не давая опомниться:
– Беги к своему хозяину и скажи, что в сейфе мина с химическим взрывателем. Сейчас кислота уже переедает остатки предохранителя. Малейшее шевеление - взрыв. А нет, так все равно через некоторое время все взлетит на воздух.
Никита метнулся к двери.
– Да скажи, что только я могу снять мину,-крикнул ему вдогонку Холмов.
…Макферсон после инцидента, когда агенты уволокли вниз оглушенного Линдберга, сел в привинченное к полу кресло и задумчиво раскурил толстую манильскую сигару. Внезапное появление на корабле воскресшего из мертвых студента сбивало игру на неясный боковой путь. Что-то здесь было не так, а Макферсон любил ясность. Он встал, достал из шкафа выкраденную из лаборатории на Невском шкатулку и поставил ее перед собой на полированный стол. Послушал - тикания часового механизма не было. Вложил было ключ в скважину, но отпирать вдруг передумал, а стал вытряхивать из портфеля Линдберга добычу: конденсаторы, резисторы, катушки, батарейки и прочую стандартную электротехническую дребедень. На дне портфеля обнаружилась трубка со стеклышками на концах, как у калейдоскопа, и еще довольно массивная катушка с рукояткой… Макферсон стал исследовать загадочную трубку и услышал торопливые шаги, нервный стук в дверь и голос Никиты:
– Мистер, мистер, скорее!
Макферсон отпер дверь: - Что такое?
Никита жарко зашептал:
– В ящике - химическая мина. Рванет -костей не соберем. Но студент вызывается обезвредить.
– Ведите, да смотрите в оба,- вникнув в дело, выпалил американец,живо!
Агенты развязали Холмову руки и поставили стоймя.
– Идти можешь? - грубо спросил Авдеич.
Ростислав потер ушибленную голову. На затылке налилась здоровая шишка, но тело повиновалось, как обычно.
– Нормально,-крякнул он.
– Пошли, пошли,-торопили и подталкивали телохранители.
Макферсон встретил его с подчеркнутым радушием:
– Как вы себя чувствуете? Вы сами виноваты, не нужно было шутить с оружием. И, хотя вы, юноша, полностью в наших руках, я решил предложить новые условия…
– Условия буду ставить я,-решительно прервал его Холмов,-и два раза повторять не стану- сами знаете, что такое химический взрыватель: он может сработать через десять часов, а может и через два. Это значит в любую секунду. А у вас в каюте тепло, это повышает скорость химических реакций.
Макферсон вздрогнул: - Говорите же…
– Дело в том, что я не Линдберг. Я его коллега и товарищ, мы просто очень похожи. Я в курсе его дел, знаю и о мине. Мне случайно удалось услышать ваш разговор в лаборатории из соседнего помещения: и ваши посулы, и угрозы. Когда я увидел мертвого Линдберга, то срочно вызвал надежного человека и написал свои свидетельские показания.
Если со мной что-либо случится и я не вернусь в Петербург, показания будут передань! следствию. В этом случае вас ждет сибирская каторга, мистер Макферсон. Но если вы отдадите бумаги…
– Хорошо,-нетерпеливо сказал американец, косясь на шкатулку, - пусть будет ничья. Разминируйте и забирайте отсюда эти вещи, только скорее. Но деньги, документы и пистолет я верну вам только на берегу. Так будет надежнее.
– Идет. Выйдите из каюты и оставьте мне какой-нибудь острый нож. Я приступаю, придется резать провода.
Макферсон быстро достал из ящика стола вместо ножа наручники.
Холмов не успел опомниться, как оказался прищелкнутым одной рукой к вертикальной медной штанге, служащей, очевидно, поручнем во время сильной качки.
– Извините, но я должен убедиться, что вся эта история с миной и прочим - не блеф,- сказал Макферсон, передавая Ростиславу очень хороший перочинный многолезвийный нож,- да и нечего вам разгуливать по моей каюте. И запомните: без фокусов, иначе я обойдусь с вами сурово.
Он явно не верил Холмову. В свою очередь, Холмов не верил представителю фирмы АМСТЕК. Противники просто сделали по одному выжидательному ходу, пытаясь загнать друг друга в цейтнот, когда флажки шахматных часов висят и неизбежны грубые ошибки, а за ними и финал.
Линдберг перед своей гибелью говорил о мине, но тогда Холмову не пришло -в голову поинтересоваться типом взрывателя. Холмов помнил только, что всякая попытка открыть сейф вызовет срабатывание заряда.
Он внимательно осмотрел плоский металлический сейф с торчащим ключом. Должен же был сам Линдберг как-то его открывать! Ящик с пяти граней еще шелушился цементной крошкой. Со стороны ниши, в которую он был раньше вмазан, доступ к устройству отключения взрывателя практически не был возможен. Оставалась сама дверца. Исследуя ее, Холмов обнаружил утопленные и потом закрашенные головки двух маленьких винтов. Как электрик, Линдберг не обошелся здесь без кнопочного выключателя. Такие выключатели спустя несколько десятилетий стали вьшускаться миллионами штук для автоматического включения и выключения света в автомобилях, холодильниках и так далее. Но для начала века это была, в общем, новинка.
