Юра снова умолк, снял очки и, держа их на весу двумя своими белыми холеными пальцами скрипача, закрыл глаза. Он зевнул и как будто уснул на секунду. Затем спросил:
- Ты женат, дети есть?
- Все в порядке, - сказал я.
Он снял ноги со стола, надел очки и, еще раз зевнув, теперь выполз из кресла и, наконец, прикурил сигарету.
Я пытался напомнить ему о подкопе, которого мы так и не совершили, он не слышал.
- Что ты сказал? - спросил он, выпустив струю дыма в потолок.
Я тоже закурил.
- Человечество, - сказал Юра, не дождавшись от меня ответа, - чересчур увлеклось металлом и порохом. А надо бы генами и навозом.
Я так и не понял: при чем тут навоз?
- От комплексов всякой вины мне помогли избавиться Ницше и Шопенгауэр. Ты читал, конечно, «Луну и грош»! Помнишь там Стрикленд-Гоген заявляет, что... Нужно было поменять себя, переступить через свои принципы, совковое воспитание и все эти слезливые сопли. Не могу сегодня сказать, что послужило последней каплей, но и я уже был готов стать на путь совершенства. Иисус говорит: «И оставьте мертвым погребать своих мертвецов». Я оставил все...
- Я слышал, что ты...
- Да, я решился и на такое. Пойми: я жил без всякой опоры, шел по миру без компаса...
Я не решился спросить, на что он решился.
- За голову какого-то быдла давали хорошие деньги, я согласился и через неделю купил себе новенький «БМВ». Вскоре деньги уже гонялись за мной, у меня появилось право выбора не только мишени, но и места под солнцем. Ты не можешь представить себе, в каком котле я варился. С одной стороны солнце, море, коралловые рифы и пальмы... Это был маленький рай! Но с другой - ощущение вечной погони... Казалось, что за тобой охотится весь мир. И вот совсем недавно на помощь пришли цифровые технологии. Они просто спасли меня от нервного истощения. Я устал жить в постоянном напряжении, и они меня здорово выручили. Я избавился от назофобии...
Это были красочные сочные фразы к собственному памятнику, который он лепил на моих глазах из глины воспоминаний. Я не успевал наполнять его стакан.
- А помнишь, как мы лечили тебя от аллергии, когда ты объелся дармовыми апельсинами на свадьбе у Стаса? - спросил я, чтобы дать ему передышку.
История с апельсинами вызвала у него лишь легкую усмешку.
Я успел заметить, что Юра теперь стал гораздо щедрее, денег не считал и, по-моему, стал даже мотом. Однажды он вылил в раковину едва откупоренную бутылку дорогого вина. Я не смог оценить этот жест.
- Ты позволяешь себе...
- Да, - сказал он, - я хорошо зарабатываю. Просто терпеть не могу это пойло.
А мне вино показалось прекрасным.
- Ты не ответил, - сказал я, - был еще банк?
- А ты прикинул, сколько тебе нужно денег для спасения твоего человечества? - неожиданно спросил он.
- Давай спросим.
Он недоверчиво посмотрел на меня, я взял телефон, набрал номер.
- Дэв, - сказал я в трубку, глядя исподлобья на Юру, - сколько нам нужно денег?
Дэвид ответил, я засмеялся. Мы поговорили еще минуту, и я положил трубку.
- Дэвид сказал, - сказал я, - что сумма пока не меняется - семь миллиардов. Еще два года тому назад ему нужно было только два. А сегодня - семь. Аппетиты растут.
- Кто такой Дэвид?
- Мой компаньон, Дэвид Линч. Тот, из Голливуда. Ты его знаешь по культовому сериалу «Твин Пикс». Знаешь?
- Твой компаньон?
- Это он считает, - сказал я, - что человечество, нашу цивилизацию, можно спасти трансцендентальной медитацией. Единственная революция, считает Дэв со своим гуру Махариши, это революция нашего сознания. Это верно.
- Что верно?
- Сознание. Совершенство. Это и есть вершина Пирамиды. Но есть еще и фундамент, и все остальное...
- Знаю, - сказал Юра, - я все это знаю.
- Да, - не обращая внимания на его слова, сказал я, - мы с ним вместе, в одной связке карабкаемся на эту вершину. Ему недавно стукнуло 59. Я подарил ему свою книжку и миниатюрную пирамидку. Из чистого золота.
- Что подарил?
- И Коля Любимов тоже с нами. Он уже академик, директор лаборатории нейрокибернетики Института Мозга России.
- Мозга России?.. Разве у России появился мозг?
- Да. Кофе будешь? Со льдом!
- Нет, плесни коньячку...
- Мы просто должны смириться со своими страданиями. Ради спасения мира.
- Ты думаешь, этот мир надо спасать? Разве он того стоит?
- Ты уже спрашивал. Он удивителен. Мы спасем его и сами спасемся.
- Единственное, что может меня спасти - это самоуважение.
Я согласно кивнул.
- Это - да, - сказал я, - этого нам недостаёт.
И мне подумалось: надо бы хорошенько ошкурить его.
А он продолжал:
- Сколько было ошибок, и какие потери пришлось пережить! Ну, ты помнишь эту нашумевшую историю с...
- Почему ты до сих пор не женился?
- Ты, конечно, не можешь не знать, как непросто открываются тайны гена.
- Да уж, мы с Жорой до сих пор ищем пути...
- Нам удалось расшифровать геном человека. Теперь я могу проследить...
- Расшифровать геном человека?!
Я не мог поверить в то, что он сказал.
- Значит ты один из тех, кто?!
- Что тебя так удивляет?
- Но я знаю всех, кто этим занимается. Я ни разу не слышал, чтобы кто-то из них назвал твое имя.
- И никогда не услышишь.
Всем своим видом я превратился в огромный вопрос. Юра сделал вид, что этого не заметил.
- Я много слышал о том, что...
- Большая половина из того, что ты слышал - неправда!
Я и не думал ему возражать.
- Скажу больше: я могу проследить теперь траекторию мысли генома и предсказать...
- Траекторию мысли генома?! Сильно сказано! Ты только вдумайся в то, что говоришь!
Юра пропустил мои слова мимо ушей.
- Я могу предсказать будущее генофонда, феноменологию поведения любого человека, любой жабы или бледной спирохеты...
Давно я не был так потрясен. Мы столько лет выбросили козе под хвост в поисках способов управления этой самой феноменологией генов, и вот передо мной сидел человек, который говорил об этом, как о маринованных лисичках. Значит, мы давно с ним шли по одной дороге.
- Ты - Нострадамус? - это все, о чем я мог его спросить.
Юра не ответил, а только поудобнее устроился в кресле, втиснулся, как бы вполз в него всем своим сбитым телом, как в нору, при этом ему пришлось выпростать ноги и, скрестив их, уложить на стол.
- Феномен Нострадамуса, - сказал он все тем же поучительным тоном, - теперь ясен каждому школьнику. Нострадамус - как биотестер. Так сложилась его жизнь и судьба, он был так воспитан и обучен, что его геном стал диктовать его мозгу картины будущего планеты. В этом нет ничего необычного - просто частота звучания его генома резонирует с частотой Вселенной. А здесь, во Вселенной, всё написано. И наше прошлое и будущее. Бери - и пой! Мы придумали технологию предвидения будущего, основанную на изучении памяти ДНК. Наша ДНК и Вселенная - близнецы-братья! Как Вселенная напоёт, так наша ДНК и воспроизведёт. Пластинка! Грамофон! И расскажет тебе всё, что с тобой было, и что будет, и чем... Это так же просто, как почесать задницу. Только гораздо убедительнее, чем это делают всякие там нострадамусы и мессинги, грейси и глобы, с указанием конкретных мест, дат и четкой формулировкой событий. Все изменения, любые потрясения носятся в воздухе и детерминируют поведение всего живого, в том числе и функции ДНК. Надо брать и читать. Этим объясняется феномен пророчества. За те деньги, которые платят ученым, гены должны разговаривать, и мы должны слышать не только их шепот, но и крик. Пусть это будет даже азбука Морзе или язык эсперанто, ты согласен?
Я кивнул.
Хотя эти его откровения были для меня потрясением.
Он помолчал.
- Мне кажется, - продолжал он, - что теперь я все знаю о смерти.
Господи, Боже мой! Юра так просто это сказал, что у меня перехватило дыхание. Это было новое потрясение.
- Грань между жизнью и смертью невидима и неуловима, ты это знаешь лучше меня.
- Знаю, знаю...
- Я могу словом воздействовать на ДНК... Мы тут с Петей Гаряевым придумали способ бесконтактного влияния на активность хромосом.
Мне стало жутко от этих слов. Я тотчас вспомнил о Жоре, и не мог не спросить:
- Скажи, и этническое оружие?..
- Ты, я вижу, в курсе событий.
Я ждал ответа на свой вопрос.
- Да, - сказал он, - тут мы преуспели, и сегодня в мире нет...
- И ты в состоянии?..
- А то!!!
Он произнес это «А то!!!», как мальчишка, сбивший самолет рогаткой.
- Что же касается феномена смерти, то это всего лишь...
- Что?!
- ...всего лишь начало новой жизни.
Конечно, мы снова открывали друг друга. И удивлялись! Иногда мы с восторгом обсуждали какое-нибудь научное достижение:
- Из того углерода, что находится в твоем организме, можно сделать алмаз весом в несколько граммов.
