— Я подумал, что сидеть под сенью вековых древ будет намного романтичнее, чем побыструхе перекусывать в вертолёте.
Елена его не слушала. Она увлечённо наворачивала паштет, галеты, гречку и ещё что-то неопределённое, но несомненно питательное. До того как она проглотила первый кусочек, ей казалось, что есть совсем не хочется. Более того, что кроме сока организм ничего не примет. А оказалось… Способной к общению, она стала только минут через двадцать.
— Я тут вспомнила. Ты же почти сразу после обморока в сознание пришёл. А я только часов через восемь-десять.
— Сразу. От Софьиного визга. До сих пор не понимаю, из-за чего было панику поднимать? Так вот, когда меня в комнату внесли, я опять вырубился. Правда не на долго, часа на четыре.
Елена в задумчивости вертела кружку с чаем. Эх, к ней бы ещё шоколадку.
— Из-за чего паника, я пожалуй могу тебе объяснить. Здесь большая часть персонала находится в постоянном нервном напряжении. Многие себя чувствуют, как на испытании ядерного оружия. Психологи информацией поделились. Таких, кто как ты, относится к этому предприятию как к большому приключению, сравнительно немного. Таких, кто как Иван Иваныч относится ко всему с философским спокойствием ещё меньше.
Они на некоторое время замолчали, Славик обдумывал сказанное, а потом махнул на всё рукой и перевёл разговор на другую тему.
— Ну как, самочувствие, получше?
— Ты знаешь, действительно неплохо.
— Тогда посиди ещё немного, мне образцы воды и почвы собрать надо.
— А ты ещё не… — начала было Елена и тут же осеклась, поймав укоризненный взгляд парня. Конечно, как бы он оставил её одну в горячке. — Подожди пол часика. Оклемаюсь — вместе пойдём. Мне на этом голом камне как-то неуютно.
Славик резко вскинул голову и внимательно посмотрел ей в глаза.
— Мне тоже. Причём раньше, до загадочной болезни, всё нормально было. А теперь… на базе, среди людей, ещё более-менее, а здесь явственно не по себе.
— Так, — Елена в задумчивости побарабанила пальцами по колену, — а на базу ты о моём недуге сообщал?
— Нет. В последний раз с ними связывался ещё перед посадкой. А потом не до того было. Знаешь, если бы ты не сказала, я бы сам и не вспомнил о том, что вообще существует связь.
— Надо доложиться.
— Может не стоит?
— А если мы заразны?
— То уже ничего не попишешь. Инфекция (если это она) наверняка местная, на земные нас чуть не под микроскопом проверяли, значит, мы просто первые пташки, а не источник распространения.
— Ты уверен?
— Я проверить смогу! На базе. Микробиолог я или погулять вышел? Ну, если ничего толком не пойму, можно и к медикам обратиться. В любом случае, отсюда до базы — четыре часа лёту, если на нормальной скорости.
— Ладно. Пока оставим этот вопрос, — предложила Елена не имевшая сил ни на пререкания, ни на принятие окончательного решения. — Давай-ка за работу.
Она с трудом встала с корня и медленно пошла к вертолёту. О какой работе в таком состоянии может идти речь, Славик так и не понял, но послушно направился следом. Углубляться в лес они не стали — отошли всего на пять метров от края плато. Несмотря на то, что и здесь доминантным видом были всё те же гигантские деревья (некоторые любители эльфийских сказок начали неофициально называть их вальсинорами), лес не казался однообразным. Громадное количество лиан, эпифитов, паразитов, а также мелкой живности, делало каждый его уголок неповторимым.
Елена присела у растения (а может это животное такое?), которое складывало и разворачивало свои перистые листья не в такт порывам ветра. Что это может быть и зачем оно это делает? Не строя догадок на пустом месте, она взялась за видеосъёмку и снятие всевозможных замеров.
— Что здесь у тебя? Ого! А что оно такое?
— Понятия не имею. Первый раз увидела. Есть какие-нибудь предположения?
Славик, застыл на минуту задумавшись, потом с ошеломлённым видом ответил:
— Ты знаешь, мне кажется, оно так микроспоры разбрасывает.
— Да? Интересная идея, — Елена взяла крошечную пробирку, поднесла её к кончикам листьев при очередном развороте и ловко укупорила пробочкой. — Вот теперь её можно будет проверить, как только доберёмся до ближайшего микроскопа.
В ещё одну пробирку она отщипнула от листьев несколько небольших кусочков — пробы тканей взяла.
— Ты как себя чувствуешь?
Елена прислушалась к собственному организму.
— Намного лучше. Даже уходить отсюда не хочется.
— Времени маловато. Я бы тоже не отказался задержаться здесь. У меня ещё работы на часок — другой и надо собираться.
Спустя час, закончив свои дела и связавшись с базой, они взлетели над базальтовой площадкой. С высоты птичьего полёта она выглядела как плешь на голове великана. Назад летели быстро, хоть и не на максимальной скорости. На обратный полёт не было запланировано никаких дел, потому возвращались тем же кратчайшим маршрутом, что добирались сюда. В течение двух часов в кабине царило сосредоточенное молчание: Елена приводила в порядок свои записи, Славик вёл вертолёт. Как вдруг, на пол пути к базе, начались неполадки с двигателем. Скорость и высота полёта снижались, попытки Славика выправить ситуацию ни к чему не привели. Вертолёт падал. Даже не так: он постепенно снижался над лесом, как будто хотел совершить посадку в кроны деревьев. Хвала всем кому за это хвала, летели они невысоко и на сравнительно небольшой скорости, так что обошлось без значительных травм. Только Елене ушибло палец сорвавшимся с креплений барометром.
— А! Чтоб тебя апомиксисом по фототаксису, — она сунула травмированный палец в рот.
Славик нервно хихикнул.
— Никогда не слышал, как ты ругаешься.
Вертолёт повис на лопастях, прочно застряв в ветвях деревьев, на высоте около 80 метров над землёй. Мотор окончательно заглох. Что ж, могло быть и хуже.
— Ну, надо же! Никогда не думал, что крушение может быть настолько «аккуратным»! И сами живы-здоровы, и даже деревья почти не поломали.
— Ты мотор завести сможешь?
— Сомнительно. А даже если и смог, чем бы нам это помогло? Лопасти-то всё равно застряли.
— Что делать будем?
— Для начала свяжемся с базой, — и Славик принялся крутить ручки настройки какого-то прибора, встроенного в панель управления вертолётом. — База, база, вас вызывает Экипаж 1.
— База слушает. Дежурный связист Геннадий Лоевский. Что у вас случилось?
— О, Ген, привет. У нас тут крушение вертолёта.
— Подробнее.
— Примерно на половине обратной дороги к базе начал глохнуть двигатель. Выправить машину не удалось и мы рухнули на местную флору. Зацепились лопастями за ветви деревьев и висим, как мяч, застрявший в баскетбольной корзине.
