– Ну и что же это может быть, штандартенфактор? Может, не все погибли от рук ужасного Железного Германа и кому-то удалось просочиться, уйти лесами?
– Что вы, Ваше Величество, это невозможно. Танк не может летать, как птица, и уж если Герман принялся за дело, после него только пепел…
– Тогда кто же? Кто же ведет эту колонну и почему в некоторых местах их пропускают? Кстати, грандлеер Миттер Старший, не забудьте разобраться и казнить всех, кто не встал на пути злодеев.
– Слушаюсь, Ваше Императорское Величество, – склонился чиновник.
В этот момент в тронном зале появился тяжело дышавший офицер охранного департамента дворца. Он хотел спросить разрешения говорить по этикету, но император раздраженно махнул рукой, давая понять, что желает слышать новости немедленно.
– У вырытого заграждения с неизвестными беседовали военные прокуроры. Эти люди назвались адмиралами Его Величества.
– Вот! Вот! – вскричал монарх, потрясая рукой. – Все же это они! – Затем снова обратился к офицеру охраны: – Их, конечно, задержали и арестовали, капитан?
– Нет, Ваше Величество, их пропустили в сопровождении машин бронетанкового корпуса Вашего Величества:
– И тут измена! – выкрикнул император так пронзительно, что стоявшие у трона придворные невольно пригнулись. – Везде измена! Грандлеер, вы слышите! Виновных повесить! Сразу же разобраться и повесить!
– Слушаюсь, Ваше Величество!
– Ну а вы, дорогой штандартенфактор? – Император подошел к Квардли и в упор заглянул в пустые водянистые глаза. – Вы же сказали, что они мертвы, а? Что теперь делать?
– Ваше Величество, – протяжно заговорил Квардли, на ходу придумывая, как ему извернуться. – Коварство и высокое колдовское искусство змей широко известны, должно быть, они покинули поле боя, презрев свой долг и оставив умирать вверенные им войска Вашего Величества. А то, что они живы, только нам на руку Мы казним их прилюдно, чтобы в любимом отечестве другим было неповадно… К тому же первоначально они считались шпионами Панконды, грандлеер Миттер Старший может это подтвердить. И поскольку в рунах сказано, что они хотят вас сместить…
– То есть мы уничтожим их с большим удовольствием, поскольку они вернулись живыми? Правильно я понял твои слова?
– Вы удивительно проницательны, Ваше Величество, – пропел Квардли, чувствуя на себе полный ненависти взгляд Гиллайна.
Впрочем, штандартенфактор истолковал этот взгляд как ревность. Ревность за внимание императора, которое Квардли с такой легкостью к себе приковывал.
Но Гиллайн не только ненавидел, но и торжествовал. Ему было известно больше, чем Квардли, и его лицо, скрытое складками капюшона, кривилось в ожидании развязки.
Несмотря на толстые стены императорских представительских покоев, со двора послышался лязг танковых гусениц.
– Все в порядке, Ваше Величество, – пояснил офицер охраны, – это наши бергпанцеры занимают позиции на площади.
От топота десятков и сотен стальных чудовищ тряслись потолки. Ледяные капельки хрустальных люстр мелодично позванивали, что создавало атмосферу уязвимости.
Придворные молчали и только переглядывались, стараясь сохранить приличествующее их высокому положению спокойствие. Молчал и император. Он ждал, когда все наконец выяснится и кто-то из его многочисленных подчиненных все же внесет ясность в этот беспорядок.
«Лишь бы это не оказалось каким-то чудовищным колдовством», – думал он, поскольку в детстве ему предсказали потерю трона именно из-за сильного колдовства.
– Ваше Императорское Величество! – послышался чей-то громкий голос. – Ваше Императорское Величество!
Монарх обернулся и узнал говорящего – седого генерала Краузе. Генерал был стар, и император держал его при дворе только из-за колоритной внешности – окладистой бороды и пышных бакенбард.
– Что случилось, мой добрый солдат? – выжимая из себя отеческие ноты, спросил император.
– К вам на аудиенцию прибыли двое господ, Ваше Императорское Величество…
– На аудиенцию? – удивленно переспросил император и огляделся в поисках пресс-мейстера. – Разве им было назначено?
– Никак нет-с, – почти растекся по зеркальном полу пресс-мейстер. – Никак нет-с…
– Ну вот, Краузе, – император указал на слугу, согнутого в диком по технике исполнения поклоне.
Монарх выглядел несколько растерянным, несмотря на ряды высокорослых гвардейцев вдоль всех стен и поддержку придворного штата.
– А-а, ладно, – махнул он рукой и, вернувшись на трон, добавил: – Говорите, генерал, кто они такие…
Краузе пожевал губами, словно повторяя про себя длинные имена, а затем произнес:
– Адмирал танковых войск Его Императорского Величества Джим Бунзель Мудрый, герцог Ангурский, и адмирал танковых войск Его Императорского Величества Эрвиль Ваннадет Жестокий, граф Гронсар!
Старый Краузе отрапортовал громко и с чувством и, довольный собой, стал ждать реакции императора. Реакция не заставила себя ждать:
– Штандартенфактор, уж не те ли это Джим Дадл Красивый и Эрвиль Ваннадет ду Хольтц, которых мы отправляли на подвиг? А если это они, то почему так изменились их имена? И… – монарх недоуменно вскинул брови, – и эти титулы?
– Я… Э-э… – Даже у всезнающего и безотказного Квардли вмиг истощилась фантазия. – Э-э, а давайте их просто посадим в муравьиную кучу, Ваше Величество. Зачем нам эти проблемы? Есть преступники – есть проблема, нет преступников – торжествует закон.
Квардли сделал ногами смешное замысловатое па, надеясь разрядить обстановку, однако император из рода Крысы Зеленого Холма решительно произнес:
– Повелеваю аудиенцию разрешить. Прислать их сюда немедленно!
И тотчас несколько придворных рванулись вниз по лестницам, делая друг другу подножки и выдергивая исподтишка тканые манжеты. Каждый хотел выказать наибольшее усердие и тем самым доказать императору личную преданность.
Вскоре оба адмирала поднялись по бесконечным парадным лестницам и предстали перед императором в тронном зале.
Посланные за ними придворные пытались изображать из себя злобных конвойных, но было заметно, что они трусят при виде настоящих боевых военачальников в истрепанных в ратном труде мундирах.
Джим обвел взглядом придворное общество и задержался на штандартенфакторе. Квардли снисходительно усмехнулся, однако на его лице была написана настороженность. Еще одна фигура бросилась в глаза Джиму, хотя и стояла позади других. Кэш помнил этого странного человека. Он, будто чуждый дух, выделялся на фоне множества живых существ. Тем не менее сейчас Джим ощущал исходящую от него поддержку.
