Гражданских тоже повыловили и согнали в кучу. Хочешь – не хочешь, а пришлось обратиться к ним с речью. В ней я, понятное дело, рассказала, каким злодеем был предыдущий правитель, и каким отцом родным… то есть любящей матерью, буду для них я.
– Ничего не бойтесь, грабежей и насилий не будет!
– Ваша милость, а зерно, отобранное солдатами, нам вернут? – задал вопрос худощавый рыжеватый мужик.
– Всё, что в крепости – мои трофеи.
– А нарги? – выкрикнул другой – брюнет, так же, как предыдущий, принявший участие в тушении пожара. А потом порывавшийся забрать двух наргов, якобы своих, но кто ж ему это позволит.
– Вся скотина тоже, – народ тут же посмурнел, – но вы можете её выкупить: по полсотни серебрушек за нарга и по двадцать за тряка. Так же и с зерном: берёте один мешок, отдаёте два.
Мы ещё пообсуждали хозяйственные проблемы. Самой главной было то, что деревня осталась без старосты. Юрд не только имел обширное хозяйство с наёмными работниками, так ещё и постоялый двор содержал – здоровую двухэтажную домину. По местным меркам, если не пятизвёздочный отель, то на четыре тянул точно. Тринадцатилетняя дочь старосты со всем этим добром вряд ли бы справилась. И кого назначить вместо него?
Я обвела взглядом толпу и уткнулась в выглядывавшего из-за чужих спин Шуввэрра.
– Шув, а ты что тут делаешь?
– Так это, нирта Олиенн, я племянницу пришёл проведать. Виту, – он вытолкнул вперёд белобрысую девчонку. – У неё родичей только тётка да сестра… Не помню уже, сколько-юродными он их обозвал. В общем – дальние родственники… остались. Заодно хотел узнать, что с ейным наследством.
– Что за наследство? Чья она дочь?
– Старосты этой деревеньки, я тоже тут родился.
– О-о, так тебе и брать это хозяйство в свои руки. Помнится, со мной ты почти расплатился, пора делать новые долги, – я взглянула на здоровенную домину, – Та-ак, поскольку ты личность мне хорошо известная, с тебя я возьму не дорого, всего семь золотых.
– Чего-о-о?! – круглое лицо воина вытянулось длиннее морды нарга, – Нирта Олиенн, побойтесь Создателя!
Кто там говорил, что бога чаще всего поминает тот, кто хочет сбить цену?
– Ну, хорошо – пять империалов.
– Ваша милость, это хозяйство и за два никто не купит. И потом, там половина – наследство Виты.
– Да? – я задумалась.
С одной стороны, детей обкрадывать – нехорошо, с другой – девчонку может обжулить и сам Шув.
– Ладно, выкупаешь постоялый двор целиком. За три золотых, а о приданном для твоей племянницы я сама позабочусь, чай не завтра ей замуж.
– То есть, мне и думать об этом не придётся?
– Если полностью рассчитаемся – то нет, а иначе готовься за всё платить вскладчину… Да, и ещё, там запасы вина остались? – я кивнула в сторону гостиницы, – Что молчишь? Или мне Фарма на проверку послать?
– Есть вино, две большие бочки и одна маленькая, ещё три с пивом.
– За всё – сотня леворов.
– Это, включая те, что в замке?
– И там есть?
Усач утвердительно кивнул.
– Тогда – ещё империал. Итого – четыре.
– Всего? – уточнил Шуввэрр.
– Да.
– Тогда, нирта, можно я из замка припасы туэра заберу. Он любил всякие диковинные блюда. Змей там, гадов разных.
– Бери, коли так.
– В общую сумму, что вы назвали?
– Угу.
– Отлично, по рукам!
Что-то он слишком быстро согласился, похоже, я сильно продешевила. Ну да ладно.
– Эй, Фом, и ты, Тук, сейчас заберёте ваших наргов…
– А чего это ты раскомандовался, Шув?! – воскликнул рыжеватый.
– Ты глухой, не слышал, нирта только что назначила меня старостой! Ведь так, ваша милость?
Вот же прохиндей, на ходу подмётки рвёт! Впрочем, разве староста не таким должен быть?
– Да, ты назначен.
Новоиспечённый глава местной администрации тут же развил бурную деятельность. Доставил в обширный погреб недавно изъятые оттуда продукты, добавив барские разносолы и горячительные напитки. А вечером Шуввэрр с друзьями и соседями справил новоселье, усиленно "обмыв" это дело.
Сделанное мной назначение имело и оборотную сторону. Через пару дней ко мне пришли с жалобой Хорх и Эпш.
– Нирта Олиенн, – прямо с порога начал нэд Чёрно-Хру… Нет, буду сокращать! А то и так рука еле шевелится… Думаете просто пером тлальма карябать буквы леворского простонародного… Три-четыре листа и рука отваливается… А надо ещё перо зачинить, в чернильницу аккуратно макать…
На чём я остановилась? А-а-а… Так вот, пусть будет Хорх отныне нэдом Ч-Хр. ручья… который, едва успев войти в дверь, сразу же напустился на меня:
– Нирта, что ж такое получается? Каторжники жируют, а верные вам воины голодают?!
Ну-ка – ну-ка… И Хорх поведал мне, что твориться. М-мда-а, печально.
– Хорошо, я разберусь.
Пришлось навестить Шува.
Не успела заявиться на постоялый двор, как навстречу выскочил сам хозяин.
– О-о-о, нирта Олиенн, – раскинул он руки, – пришли проведать своё хозяйство?
Окинула взглядом помещение. Уставленный столами зал не то, чтобы сиял чистотой, но выглядел вполне прилично.
– Неужто племянница потрудилась?
– Да нет, нирта, это я женщин в деревне нанял.
– За мой счёт?
– Так главное – привести хозяйство в порядок, а после сочтёмся, ваша милость. Фарм всё запишет.
Ну-ну.
– Я вот почему пришла, Шув, жалуются на тебя, – и я пересказала то, что мне наябедничал Хорх.
Получилось, что солдатам готовят выбранные среди них кашевары, а пленным еду, в два раза больше и в сто раз вкуснее, поставляет из своей харчевни Шуввэрр.
– А я что могу поделать, если у ихних поваров руки под х… заточены! – возмутился мой собеседник, – Прошу извинить меня, ваша милсть, но это ж действительно так.
– Ладно, – я махнула рукой, – ничего не имею против того, чтобы пленные хорошо питались, но и солдат надо сносно кормить, чтоб не взбунтовались. А то разнесут тут тебе всё! Так что, будь любезен, возьми приготовление пищи в свои руки.
– А продукты, оплата поварихам?
– Реши это всё с Фармом, – поморщилась я, – Вот если не сможете договориться – тогда ко мне!
– Идёт, – потёр руки Шув, – А давайте я вас угощу?
– Чем, молоком? Тогда уж лучше пива!
– Нет, вином. Дамским.
– Шуввэрр, да ты никак споить меня хочешь?
– Что вы, нирта, его ж даже детям наливают. Погодите, сейчас принесу.
Никогда не был ценителем вин, это показалось мне превосходным. Чуть сладкое, терпкий вкус, в голове слегка зашумело.
– Ещё, нирта?
– Шув, а ты не боишься, что я щас напьюсь, ус-строю дебош и разнесу тут всё нахрен?! – поинтересовалась я, с усилием шевеля уже начавшим заплетаться языком, вгрызаясь зубами в плитку спрессованных орехов. Вкус у этого чуда кондитерского искусства был таким, как у шоколадки с фундуком, даже, наверное, ещё горше. Если бы ещё не риск сломать зубы.
