– Ты уверен? – прищурился целитель.
– Абсолютно. Незаменимых у нас нет. Был один, и того недавно заменили.
– Это ты про короля?
– Про него, разумеется, – Корбин опрокинул в рот стопку, крякнул, зажевал луком. – Ладно, ешь да пей, а потом отправляемся.
– Постой, – Прим, в свою очередь, опорожнил емкость с божественным нектаром, хрустнул соленым огурчиком и, переведя дух, продолжил, – но разве нельзя обойтись без этого? Зачем столько никому не нужных смертей?
– Почему ненужных? Очень даже нужных, я считаю. Пускай сейчас, украсив столицу виселицами, я заработаю репутацию чудовища и палача, мне плевать. Но зато страну разваливать я никому не позволю. Это – меньшее зло, как ни крути. И не надо мне втирать про ценность каждой отдельно взятой жизни. Никого из тех, кого я отправляю на плаху, с мечом в руке в первых рядах нашей армии я в последнем походе почему-то не замечал.
– Ну тогда хоть Фалека-то помилуй. Он, как-никак, высший маг, и вообще не местный.
– Ну и что? – Корбин налил еще по стопке. – Никто его к нам не звал. К тому же, он заработал приговор сразу по нескольким пунктам.
– По каким? – с интересом спросил Прим.
– Ну вот смотри, – Корбин бодро высосал свою порцию, подождал, пока друг сделает то же самое, и, не закусывая, принялся загибать пальцы. – Во-первых, он участвовал в штурме вашего поместья. Тебя там не было, но можешь расспросить отца и мачеху. Вот тебе и приговор.
– Ну, тогда он, вроде бы, действовал по приказу короля.
– А мне плевать, – Корбин заметно опьянел, сказывались нервное напряжение и бессонная ночь. – Он напал на моих друзей, и тем самым заслужил приговор от меня лично. Далее. Твой отец был когда-то главой Ковена. По нашему кодексу он неприкосновенен. Вот тебе и второй приговор.
– Тогда уж виновен тот, кто его послал.
– Не волнуйся, он тоже свое получит, но твой Фалек тоже думать должен был. Так что этот приговор он честно заработал, не подкопаешься. Дальше. На его совести провокация с целью выманить моих учеников под удар королевских магов. Это уже, как ни крути, враждебные действия против меня лично. А учитывая, что Фалек считал меня погибшим, это еще и подлость. В общем, свой приговор он заработал. Но все это я еще мог бы простить. Списал бы на врожденный дебилизм, насовал бы в чавку да проводил коленом под зад. Но вот то, что он посмел на МОЮ женщину свой хрен поднять, для него смертный приговор при любых обстоятельствах.
Прим хотел возразить – и не стал. Корбин глядел на него уже абсолютно трезвыми и столь же спокойными глазами. Если бы он психовал, ругался, орал, на него еще можно было бы как-то повлиять. Однако Прим слишком хорошо знал Корбина – тот уже принял решение, обдуманное, взвешенное и, с его точки зрения, вполне оправданное.
Между тем Корбин, помассировав виски, улыбнулся:
– Ты не волнуйся. То ли еще будет. Я вот Ковен потрошить начну – тогда и повеселимся.
– Ты что! Зачем тебе это надо? Ты хоть представляешь, какие будут последствия?
– Отлично представляю. Поэтому вот что я тебе скажу, Прим. Будет очень большая драка, результат непредсказуем, и потому беречь семью придется тебе. Прости, я могу погибнуть в этой войне. Но иначе никак – в покое нас не оставят. И вот что еще. Наверняка твой отец постарается мне помешать. Не знаю точно, как, хотя и догадываюсь. По своему он прав, ведь Ковен – это и его детище, но в данном случае повлиять на себя я не дам. Как хочешь, но я не позволю нас убивать.
– Ты думаешь…
– Я знаю. Ковен напал на нас первым, они решили, что могут безнаказанно устанавливать свои правила. Не выйдет! – тут Корбин показал непонятно кому здоровенный кукиш. – Я уничтожу любого, кто рискнет поднять на нас хвост…
– Может, ты и прав, но уничтожать Ковен – не дело. Тут я с отцом согласен. Ковен слишком много значит для нашего мира.
– А тебя никто и не спрашивает. Извини, но твоя задача – не дать остальным влезть в мясорубку, которую я устрою. Все остальное уже решено. Что же касается значения Ковена, то, извини, ты его преувеличиваешь. Маги слишком давно считают себя высшей кастой, и если те, у кого ранг невелик, от народа особенно не отрываются, ты высшие стали для мира, скорее, обузой. Толку от них – чуть, а проблем – в пять слоев и с горкой. Нет уж, этот серпентарий надо перетряхивать уже давно и качественно, а то они жрут много, гадят тоже, и мне это надоело. Никого над собой я больше не потерплю. Точка.
Следующие полчаса они посвятили допиванию, доеданию и светской беседе. Вопросов преступлений, наказаний и степени ответственности они больше не казались, по молчаливой договоренности решив больше не спорить по пустякам. Хотя Прим папку взял – так, почитать на досуге. Увлекательное, кстати, чтиво, особенно про казначея – там стопка бумаг была самая толстая. Прямо остросюжетный детектив с продолжением. Ничего удивительного, казначей – фигура известная, на деньгах сидящая. Прим, кстати, в свое время думал, как его на деньги для науки растрясти, и все никак сообразить не мог, а у Корбина, оказывается, компромата куча. И не сказал – друг называется. Ну а потом стационарным телепортом они отправились во дворец – все-таки опаздывать действительно не стоило.
Элия
Ну вот что Джу так нервничает, из угла в угол бегает? Психует, что ее никуда не пускают? Так сама виновата. Элька-то хорошо помнила, как побелел граф, когда узнал, что Джурайя пропала. Все решили, что от гнева, а на самом деле – от страха. Элия чувствовала эмоции других, как свои собственные, это было частью ее Дара, и Корбин был для нее открытой книгой. В тот момент граф боялся, причем не за себя – его самого напугать было очень сложно. Он боялся только за своих друзей, а за Джу – больше всего. Поэтому вполне предсказуемо было, что он запер девушку в поместье, пока не решит проблему и не обезопасит всех.
Больше всего Элию раздражало то, что Адрису приходилось постоянно ходить за Джурайей. Ну, попросил его Корбин тоном, больше похожим на приказ, чтобы присматривал, он и отнесся со всей ответственностью. Это, конечно, хорошо, когда человек ответственный, вот только плохо, когда ему в результате на свою женщину времени не хватает. Одно радовало – Элия за эти годы успела неплохо изучить Корбина, и знала его привычку к быстрым и простым решениям. Попросту говоря, он сейчас нарежет всех врагов на кусочки и вернется. Кому-то это могло показаться страшным, но в данном случае девушка была полностью согласна с магом – слишком много страху она натерпелась, когда королевские солдаты шли на приступ, а еще больше – когда узнала, что Адрис, возможно, уже мертв. Только вот рано хоронили некроманта – вон он, живехонек, только похудел снова, да кожа приобрела неестественно бледный оттенок. Впрочем, Корнелиус сказал, что он просто перенапрягся, и все это со временем пройдет.
