- Не пропадать же добру, - парировала Санька. - Пусть мыши полакомятся.
- Какие здесь, к черту, мыши?
- Обыкновенные, с хвостами. А может, и без хвостов... Под утро долго шуршали, видать, стеснялись при нас на подоконник залезть, - и с этими словами Санька сняла с подоконника четыре вскрытые намедни банки и присоединила их к остальным.
- Почудилось тебе, - упрямо проворчал Крут, любящий, чтобы последнее слово оставалось за ним.
- Ага, почудилось, - хмыкнула Санька, принимая протянутую ей уже открытую банку и благодаря Крута коротким кивком. - И следы в том углу почудились... И дерьмо ихнее тоже...
Крут, не поленившись, подошел к окну и склонился перед длинным радиатором отопления, протянувшимся под подоконником. Действительно; в толстом слое пыли под ним отпечатались следы грызунов, а характерной формы свежие фекалии подтверждали Санькины слова.
- Ничего себе, мыши. Да это, скорее, крысы, - Крут был раздосадован тем, что, погруженный в свои переживания, прозевал хоть и маленькую, но опасность. Но вслух он высказался совсем о другом. - Вот бы не подумал, что здесь, под носом у Гидры, может обосноваться какая-то живность.
- А почему нет? - пожала плечами Санька, расправляясь со своей порцией. - Крысы - животные умные. До Гидры отсюда не одна сотня метров; неужто трудно сообразить, что здесь, на окраине города, жить вполне безопасно?
- Да я не о крысах, - бренча ложкой о банку, сказал Крут. - Я про живность вообще. Этак здесь ночью могли не только мышки в гости пожаловать...
- Могли, наверное, - поразмыслив, заметила Санька. - Ну, а в этом случае я-то тебе на что? Кстати, у тебя питьевой водички не осталось? Клянусь, я тебе верну, как только дойдем до первого же ручья.
"Да уж, - думал Крут, протягивая Саньке флягу, - с таким универсальным индикатором любых опасностей можно все навыки растерять. Обленюсь, растолстею, выброшу свой калаш, буду разъезжать по Зоне на Мерседесе или на Лексусе...".
Тряхнув головой, чтобы разогнать эти забавные и в то же время грустные фантазии, Крут пытливо взглянул на жадно припавшую к горловине фляжки Саньку. Ну, что было в ней типично женского? Увы - упорные тренировки, определенно, не украсили девушку; вряд ли ее можно было назвать очаровательной, привлекательной или даже милой. Слишком уж широкие плечи, слишком узкий таз, совершенно невзрачное лицо - словом, перефразируя классика, "парнем был бы краше". А походка, жесты, манера держаться и говорить? Крут, конечно, видел за пределами Зоны таких "унисексов" - нарочито бесполых подростков, но там было другое. Там юноши и девушки стремились к некоему среднему, в равной степени избавляясь как от женских, так и от мужских отличительных деталей в одежде и поведении. Санька же, напротив, преуспела в демонстрации маскулинности настолько, что весьма сложно теперь оказалось попытаться представить ее, например, в платье. С таким же успехом можно было обрядить в юбку самого Крута, надеясь, что он возьмет главный приз в конкурсе "Мисс Зона".
Напившись, Санька перехватила взгляд Крута.
- О чем задумался, детина? - добродушно сказала она, закручивая крышку и возвращая флягу хозяину.
- Да вот подумал тут, - немного смутившись, сказал Крут. - Ты, наверное, еще и потому решила мужчиной переодеться, чтобы... хм... не приставали, так сказать?..
- Ты про изнасилование? - прямо спросила Санька. - В общем-то, не без этого. Конечно, даже если забыть про нож, я знаю десяток способов, как умертвить человека за секунду голыми руками... Однако мне бы не хотелось устилать свой путь в Зоне горами трупов - пусть и похотливых кобелей. Не наши методы... Так что же - мы пойдем дальше или до вечера будем здесь лясы точить?
- Пошли, - вздохнул Крут, поднимаясь. - А... Можно взглянуть на "Солнышко"? Оно ведь у тебя...
- Это несколько затруднительно. Я не планировала демонстрировать его направо и налево, поэтому спрятала артефакт в себе, - сказала Санька, похлопав себя по низу живота.
Крут поперхнулся. Санька проследила за его взглядом и, расхохотавшись, задрала подол рубашки. На ее бледном животе багровел недавний шрам, стянутый крупными стежками.
- Аппендицит? - неуверенно предположил Крут.
- Нет; Бог миловал, - ответила Санька, заправляя рубашку и застегивая комбинезон. - Один хороший доктор зашил мне титановую капсулу с артефактом. Чтобы не потеряла.
- А доставать как?
- А вот так, - перед ошарашенным Крутом мелькнул и лег обратно в ножны Санькин нож. - Причем, если я не дойду, доставать и нести "Солнышко" до Кратера придется тебе.
- Бр-р, - содрогнулся Крут. - Резать живого человека...
- Да уж, - согласилась Санька, - это тебе не из автомата очередью прошить. Не переживай - пока жива, сама сумею вырезать...
Погода снаружи, как и предполагал Крут, была отнюдь не солнечной; не хватало разве что мелкого противного дождичка. Однако и тому следовало радоваться, что хоть сверху не мочило. Поэтому путники, приободрившись, покинули пределы города и сейчас шли по объездной дороге. По словам Крута, через полкилометра располагалась развилка: одна дорога вела дальше на запад, вглубь Сердца Зоны, а другая - на север, упираясь через несколько километров в поля аномалий. Именно по ней обычно ходили "на промысел" сталкеры.
- Что это? - насторожился вдруг Крут.
- Что такое? - остановилась Санька, глядя на товарища.
- Как будто выстрелы... На заставе...
Санька прислушалась, но ничего расслышать не смогла.
- Нет, не слышу.
- А ты разве ничего не чувствуешь?
- Крут, не будь, как маленький. Я же не могу чувствовать каждую точку земного шара. Даже если на заставе и стреляют, какую угрозу это несет нам? Так что, с какой стати мне это чувствовать?
- Так значит, твое чутье не настолько уж универсально? - с некоторой долей тайного злорадства заключил Крут.
- Разумеется, - успокаивающе проворковала Санька. - Оно как русский мужик - работает, только если жареный петух клюнет. А так - спит себе где-то на задворках сознания и в ус не дует... Однако, раз ты слышал выстрелы, я бы предпочла сойти с трассы. На всякий пожарный...
Крут не стал спорить. Хотя по автостраде идти было удобней, путники повернули на юг и стали отдаляться от шоссе по буграм и рытвинам, заросшими редким чахлыми деревцами и густой травой.
Едва они отошли от дороги метров на триста, как сзади раздался звук мотора. Не сговариваясь, сталкеры залегли в ближайшей канаве, направив автоматы в сторону дорожного полотна. Здесь, в Сердце Зоны, общение и с людьми, и с нелюдями велось, как правило, лишь посредством огнестрельного оружия. Нейтральные незнакомцы оставались за пределами Зоны, на "большой земле"; тут все встречные сразу делились либо на друзей, либо на врагов. Вторых попадалось не в пример больше.
