Вот и то место, где она должна была быть, но ни единого признака, что была.
– Хм, – дал о себе знать ватар. Эрлан недобро уставился на Стрежа, подпирающего дерево.
– Давно здесь?
– С ночи, – ответил охотливо. – Как про Зареха прослышали так и встали. Под утро с заката-то ближе к переправе охолонуть его пришлось, а то понаехали, давай руками и мечами размахивать да хозяевами тут орать.
– Взяли кого? – подошел вплотную к дозорному.
– Да геть им! – ощерился. – Пятерых положили, они и отошли. А все едино неймется.
Эрлан зубы сжал, так что скулы побелели:
– Плевать мне на багов. Пришлые были?
Стреж уставился на него, рот открыл и закрыл, словно силился смолчать.
Лой нахмурился, по сердцу тоска полоснула пополам с надеждой.
– Роберган молчать приказал?
– Ну, – протянул воин.
– А ты не говори – кивни. Пленных взяли?
Стреж медленно кивнул.
– Из светлых?
Уставился виня – чего ж ты делаешь? Почто заветное вытягиваешь?
Отвернулся, вздохнув.
– Давно?
Плечами повел, губу прикусывая. Лучше против десятка багов стоять, чем одному Лой противиться.
Эрлан подтянул перевязь крепче, и дал старт с места – у него появилась надежда.
За дозором еще кордон стоял, но мужчина его не заметил – Лири первого же из ватаров, кто остановить хотел, перехватил, с дороги светлого убирая и бросил:
– С летом сами разберемся.
Парень лишь рукой махнул: ну, вас, и передал по цепочке – Лой. Больше изначального ни один не пытался остановить.
Роберган лениво жевал, когда дверь бухнула, словно с петель ее сорвали. Голову лениво повернул и поморщился – ну, кто ж еще столь бодро вваливаться может?
Герад рухнул на скамью за стол рядом с летом и уставился на того выжидая. Вечерять Робергану мешать – уже худое творить, а с делами при пище лезть – все законы попрать.
Лет понял, что тому не терпится – отодвинул миску, воды выхлебал и воззрился: ну?
– Лой возвращается. Не в себе. Как в голову клюнутый. Его страж чуть Самреха не положил.
– Не положил же.
– Ну, не положил, – согласился Герад. Челюстью подвигал и бросил тише:
– У моста возня нехорошая и Зарех на нашей стороне лагерем встал.
Роберган шею потер, обдумывая:
– Что за возня?
– Баги. Тьма. И прибывают. Как бы большое сече не быть.
– С чего? – лицом закаменел, взгляд холодный.
– Наши слышали, что баги ловят светлых. Говорят – изначальные, ушли прямо из-под носа. А с ними, – и затылок огладил, не решаясь произнести. – Дева.
– Изначальная? – кивнул Роберган.
– Да.
– С красной стороны? – хмыкнул.
– Ну, да, – протянул Герад менее уверенно. Помолчал, обдумывая, и выдал. – Так может это они для нас песню поют, чтобы купились? Ааа, может это Лой опять им, что натворил, вот и взбеленились?
– Лой не первый раз на ту сторону ходит, не первый раз его поймать пытаются.
За окном крик раздался и стих резко. Герад насторожился, а Роберган усмехнулся, уверенный, что кто-то дозорного с дороги отодвинул. И знал кто этот "кто-то"
– Легок на помине, – протянул. И ничуть не удивился, когда дверь опять бухнула и на пороге с оголенным мечем на перевес возник Лой.
Герад только подниматься – лет его ладонь к столу придавил, намекая – не лезь. Послушался, осел.
Эрлан к косяку привалился, оглядел парочку, и вернул клинок в ножны.
– Поговорить нужно, лет.
Роберган улыбки не сдержал:
– А ты за другим не ходишь. Лири-то где потерял?
Лой чуть заметно кивнул за дверь – за ней слышался шум. Лет фыркнул и бросил Гераду:
– Иди, убери ребят, пусть не лезут.
– Понял, – поднялся и вышел. Немного, и тихо стало.
Лой отлип от косяка, прошел к столу, заглянул в кувшин – вода, во второй – молоко. Испил жадно прямо из горлышка. Губы оттер и выжидательно на лета посмотрел. Тот криво улыбнулся и прищурился.
И слов не нужно – все ясно стало. Эрлан без сил опустился на скамью, по лицу ладонью провел, смывая все переживания. И долго молчал, в себя приходя.
Лет смотрел на него и видел, что тот себя себе возвращал, и понял, что неспроста.
– За ней, значит, – протянул сам себе. Эрлан кулаком по столу треснул и сдержался, растопырил пальцы, впечатал в столешницу уже тише, спокойнее.
– Где она? – спросил глухо.
– Да здесь. Жива, здорова, – усмехнулся непонятно чему, уставился в глаза Лой с насмешливым прищуром. – Откуда ж ты ее выкопал? Как тебя хватило отпустить?
– Не лезь, – только и смог огрызнуться. Кувшин с молоком к себе придвинул, выпил молока и уже спокойнее признался: веришь, с ума чуть не спрыгнул.
– Верю, – кивнул мужчина. Помолчал и добавил. – Но не понимаю. А когда не понимаю – сильно тревожусь. Не заставляй меня беспокоится, а? Кто она? Кто тебе? – качнулся к изначальному.
Эрлан устало посмотрел на него головой качнул: не пытай – мимо.
– Мне нужен страж из родовых Лайлоха.
– Ну, ты… – отодвинулся Роберган. – Я что тебе его, рожу?
– Не надо, – поморщился мужчина. – Не крути, Роб. Необходимость это, ей. Один не смогу, она же…
– Цикл? – качнулся к нему мужчина. У Эрлана зрачки расширились. Миг и вскочил, схватил лета за грудки, пронес одним движением до стены и окна:
– Где она?! Где?!! – побелел от ярости и дурного предчувствия.
Роберган со значением на его руку посмотрел и губы поджал, рубаху поправляя:
– Я хочу точно знать, что она не засланная, – заметил тихо и жестко.
– Засланная? – Эрлан сначала и не понял о чем он. И выпрямился, губы поджал: и придет же в ум такое!
– Нет, – заверил твердо, тихо чтоб никто не слышал, почти в ухо лету. – Их пятеро. От Инара. Ни дейтринов, ни мельборнов не знали и, что дети малые. Но все изначальные. Эйорика Лайлох… моя, понял?
Роберган слушал его внимательно и смотрел перед собой, не мигая. И так же не глядя на Лой, кивнул:
– Уже понял. И за кем охота – тоже. Тихо пройти не могли, – прошипел, уставившись, наконец, в глаза светлого.
– Они могли безмолвно?
Лет отвернулся – наверное, не могли, наверное, Лой прав. Дети. Для них война, что хоровод.
Но что теперь будет?
– Эберхайм переправляется, – бросил.
Еще не лучше, – уставился в потолок Эрлан.
– У вас только Эя? – покосился на мужчину.
Роберган потер подбородок, хмуря брови:
– Если переправились – всех найдем. Время нужно. Найду я тебе стража для Лайлох и детта найду. И остальных изначальных. И помогу даже. Но ты дашь слово, что вы не пойдете в Тоудер и не оставите нас пока есть опасность нападения.
– Под дых бьешь.
– Уйдете, вас все равно возьмут. Нас сравняют и вас возьмут, – уставился в упор на Эрлана, и тот не мог не согласиться. Пару минут молчал, рассматривая лета и кивнул:
