После второго прыжка произошел первый отказ. Дик в этот момент находился в рубке. Несколько попыток ничего не дали.
— Что скажешь, Дик? — спросил Ринк.
— Могу сказать только, что надо изменить направление прыжка. Не обязательно прыгать напрямую. Может быть, надо залететь в какую-нибудь галактику.
— Зачем?
— Не знаю. Будущее непредсказуемо. Неизвестно, что может сыграть в нашу пользу. Может быть, метеорит, который нам надо сбить, а может быть, нам придется сразиться с империей каких-нибудь неизвестно каких существ. Или, наоборот, встретить новых друзей в какой-нибудь забытой галактике.
— Довольно расплывчатая теория.
— Все просто, командир. Нужно действие — Знак. Мы можем проторчать здесь тысячу лет, не сдвинувшись с места. Нам надо лететь в другую сторону. В какую? Это подскажет Вероятность. Выбирайте любое направление и включайте переход. Если он пройдет, значит, мы на верном пути.
— Так можно и назад повернуть.
— Нужен разумный подход. Ясно, что нам надо не назад, так и не выбирайте это направление первым. Скажем, делаете отклонение на четверть прямого угла и пробуете.
— Это резонно. Диа, меняем направление.
— Куда?
— Я не знаю. Куда-нибудь. Куда ты думаешь, Дик?
— Наиболее вероятное направление то, где можно что-то сделать, а значит, то, где есть что-то, над чем можно совершить действие.
— Значит, нам надо найти метеорит в пустом космосе и лететь к нему?
— Что-то в этом роде. В нашем случае это не метеорит, а какая-нибудь галактика или затерявшаяся звезда.
— Если говорить о звездах, то здесь есть одна в восемнадцати световых годах отсюда. — сказала Диа Рон. — Правда, она скорее позади, чем впереди.
— Звезда посреди пустого пространства? — спросил стиглер.
— Да. Других вокруг нет.
— Это что-то интересное. Я думаю, нам стоит к ней слетать. Мало ли что мы там найдем? По крайней мере, мы ничего не теряем. Мы пролетели вперед миллионы лет, так что можно и вернуться назад на восемнадцать.
— Что скажете, командир.
— Хорошо. Объявите экипажу полную готовность и двигайтесь к звезде. Но подходите не сразу.
Заревели сигналы тревоги, системы оповещения начали передавать информацию о звезде, к которой перескочил корабль. Теперь она находилась совсем рядом, на расстоянии в несколько световых часов.
Было обнаружено несколько планет, но ни на одной из них сканеры не обнаружили никакой жизни. Система была пуста. Корабль вошел в нее и некоторое время просто летал между пустыми планетами, делая замеры, исследуя составы атмосфер, затем был осмотрен небольшой спутник седьмой планеты.
Все было бесполезно. Никаких признков чего-либо интересного.
— Что теперь? — спросил Ринк у стиглера, когда все крылатые истребители вернулись из разведывательных полетов.
— Попытка — не пытка. Можно попробовать снова сделать переход.
Но ни один переход не удался. Корабль не смог даже выскочить из системы.
— Это Знак. — произнес стиглер.
— Какой знак?
— Мы должны остаться здесь, командир.
— И надолго?
— Диа, ты можешь высчитать временное отколонение с момента старта из галактики эртов?
— Примерно минус девятьсот лет.
— Вот и ответ. — произнес стиглер. — Девятьсот лет.
— О, боже! Ты не шутишь, Дик? — спросила Диа.
— Я не вижу ничего страшного. Прыгай на девятьсот лет вперед.
— Как?!
— Ба! Да вы, оказывается, не умеете прыгать в будущее? — удивился стиглер. — Не умеете?
— Я не знаю, как. — произнесла Риа, глядя на Ринка.
— Я тоже не представляю.
— Хорошо. Смотрите. — произнес стиглер. Он показал небольшую схему переходов в пространестве, которая приводила к переходу в будущее, а затем стал объяснять, как это сделать. Наконец Диа Рон разобралась в его объяснениях и попыталась ввести программу. Система тут же отказала даже в попытке включения подобного поля, заявив, что это запрещенная комбинация.
— Никаких запретов нет. Это вы сами себе придумали. — сказал стиглер. — Над снять защиту в программе.
— А мы не взлетим на воздух?
— Мы взлетим в будущее. Ваши испытатели, видимо, перехимичили и улетели слишком далеко. А те, кто за ними следил, решили, что так делать нельзя.
— Я попробую. — сказала лайинта и занялась программой.
Стиглер так же сидел с ней и помогал разбираться. Ринк Мак не мог ничем помочь и, когда прошло два часа, ушел отдыхать.
Программа была сделана только через два дня. Испытывать было решено не на самом корабле, а на небольшом челноке, который был выведен в космос. Челнок исчез и появился вновь через несколько часов. Испытание прошло успешно.
Ринк только удивлялся тому, как стиглер спокойно расправился с задачей, которую он сам никогда бы не решил.
— Старт. — произнесла Диа и…
Корабль остался на месте.
— Используй метод последовательных приближений, Диа. Прыгай на половину, на четверть и так далее. Вероятность сама выведет нас в тот момент времени, где мы нужны. И еще, командир, надо поднять всех по тревоге. Неизвестно, на кого мы наткнемся.
— У меня такое ощущение, что командир ты, а не я.
— Если я могу что-то сделать полезное, почему бы не сделать? — ответил стиглер.
Команда была поднята по тревоге, и Диа Рон начала процедуру, которая была беспецедентной по своей сути.
— Четыреста лет… Есть! — произнесла Диа. — Еще четыреста… Нет. Двести? Есть! Сто — нет. Пятьдесят — нет. Тридцать — нет. Пятнадцать — нет. Восемь — есть.
Четыре — нет. Два — есть. Один — есть. Половина — нет. Три месяца — нет. Месяц — нет. Две недели — нет. Неделя — есть.
— Постой, Диа. — произнес Ринк. — Значит, сейчас мы находимся перед событием, к которому нас ведет Вероятность? — спросил он у стиглера.
— Да, командир. Прыгнув к звезде, мы приблизились, и Вероятность нас впустила. Прыгая в будущее, мы не можем перепрыгнуть через событие, которое мы должны совершить.
— Но что это может быть за событие? У меня такое ощущение, что нами кто-то управляет.
— У меня всегда было такое ощущение. Может, это сам Бог, а может, кто-то другой. В любом случае, мы не можем от этого уйти.
— Значит, наша судьба предрешена?
— Нет, командир. Вы можете выбирать. Что нам мешает врубить ракетные двигатели и разогнаться до скорости света? Мы можем уйти, но вопрос в том, что мы считаем для себя лучшим. Будущее выбираем мы, но мы не можем изменить то, что мы выберем.
— Я не понимаю.
— Я говорил, что от этого можно сойти с ума. Существуют законы природы, существуют причинно-следственные связи. И существует то, что называется петлями причинно-следственной связи. Это то, что в конечном итоге определяется самим собой. Какова вероятность того, что мы выберем одно решение? Единица. Какова вероятность, что мы выберем то, что мы выберем? Единица. А теперь дадим всему свершиться и спросим себя, что было бы, если бы… И так далее. Мы получим массу противоречий. На первый взгляд, они не видны. Мы сбили метеорит. Что будет? Если он летал, никого не трогая — ничего. А если в будущем он должен был уничтожить космический корабль? И, скажем, этот корабль летел для того, чтобы уничтожить мир. Каковы следствия? Мы сбили метеорит, и в результате — уничтожен мир. Не следует об этом думать. Мы делаем то, что делаем. И даже если нас кто-то ведет, мы можем идти, не сопротивляясь, и идти к тому, что мы хотим сделать. И мы никогда не поймем, хотим ли мы это сами, или этого хочет кто-то другой, кто заставляет нас хотеть этого же.
