Но ничем особенным наемников не порадовал. При всем его таланте сумел выяснить немного. Видимо, вождь и впрямь ничего не знал.
…Самтурек сказал, что отправка воинов происходила по личному распоряжению бека, что наказанием за ослушание была смерть. Что обещана небывалая добыча, причем к дележу допустят вождей, чего раньше никогда не было. Когда трофеи захватывает все войско, на части ее делит бек.
Еще сказал, что бек под страхом страшной казни запретил любые споры и распри внутри войска, а также велел не трогать воинов другого кочевья.
Также пришло повеление не трогать никакие караваны, вести с ними торг честно. А также не нападать на оазисы, что отдельные племена делали частенько.
Кстати, о каком-то пророчестве в Степи тоже слышали. Шаманы предрекали беды и несчастья, но другим кочевьям. Однако предостерегали кочевников от вражды между собой и велели больше времени проводить в поклонениях небесам.
Информация от вождя скорее запутывала ситуацию, чем проясняла. Почему нельзя трогать караваны? Зачем они беку? Или это приказ того «некто», что руководил набегом?
– Во всяком случае, мы услышали главное, – подвел итог Кир. – Каравану ничего не грозит. Нападений не будет. Мы можем спокойно идти дальше.
– Не совсем, – возразил Вильдерг. – Вождь еще сказал, что кочевья Стан и Фатра в походе не участвуют. И что между ними война. Во всяком случае, мира в западной части Степи нет. До оазиса Дагуро дойдем спокойно. А вот дальше…
– Сначала надо дойти, – вставил Герман. – А там видно будет. Я, честно говоря, не очень-то верю в дисциплину степняков.
– А зря, – качнул головой Вильдерг. – Как раз у них с дисциплиной все в порядке. Это правда, в обычное время они не сильно-то послушны и могут нарушить запреты. Но во время большой войны, когда действует запрет «скуму-натрё», любое ослушание карается смертью через удавление. Причем казнят виновного и каждого второго из десятка или сотни. Воины сами следят друг за другом и первыми остановят нарушителя.
– Ну да! – хмыкнул Бертом. – Подыхать никому не хочется!
– Что за запрет? – спросил Кир. – Как переводится?
– Дословно: «Ответишь головой». Это игра слов.
– Хорошая игра. Ладно, хрен с ними! Не нападут, так не нападут. Когда выступаем?
– Через час, – ответил Вильдерг. – Лошади и люди отдохнут, пополним запас воды и, если небо не изменится, выйдем.
– А что не так может быть с небом?
– Если тучи почернеют и поднимется ветер, придется переждать здесь. Иначе угодим под «хаммак» – ураган. Не видели дождь из камней и песка?
Наемники переглянулись. За время службы они видели всякое. Но под торнадо и ураганы не попадали.
Вильдерг встал, довольно погладил живот.
– Если Всевидящий позволит, к вечеру дойдем до стойбища Аламаст. А завтра до обеда – до оазиса Барбанда. Там отдохнем как следует.
Наемники не ответили. Загадывать наперед давно отучились.
Погода показала свой норов, когда караван был в нескольких километрах от стойбища Аламаст. Тучи, пробегавшие по небу, вдруг сгустились, почернели. Резко потемнело. Ветерок, до этого приятно холодивший лицо, окреп и начал потихоньку завывать. Пыль и мелкие комки земли били по глазам, заставляя опускать головы.
Несколько раз явственно громыхнула гроза, раскаты грома прокатились по степи и стали бить с размеренностью барабана. Порывы ветра срывали капюшоны и плохо закрепленные пологи крытых повозок.
Вильдерг приказал ускорить ход. Лошади, опустив морды и натужно хрипя, потащили телеги и повозки вперед.
Встретивший караван разъезд степняков даже не стал выяснять, кто и куда едет. Просто возглавил вереницу, ведя ее к длинному глубокому оврагу. Здесь было убежище как раз на случай урагана.
Едва повозки спустились по пологой дороге вниз, гром загрохотал прямо над головами с такой силой, что закладывало уши. Молнии насытили воздух озоном. Несколько разрядов ударили неподалеку, опалив землю.
Возничим пришлось успокаивать лошадей, закрывать их головы покрывалами. Телеги ставили квадратом близко друг к другу, лошадей загоняли в центр. Люди прятались под телегами.
С неба начали падать комья земли, камни, вырванные с корнем кустарники.
– Долго так может быть?! – проорал Герман, с трудом перекрывая грохот грома.
– Пару часов точно! – тоже закричал Бертом. – Ветер скоро стихнет, но молнии и гром только усилятся!
– А где прячутся степняки?
– В землянках. Их специально отрывают у развалин.
– Каких развалин!
Рвануло прямо над головами, и ответ сержанта Герман не услышал. Лошади взвились на дыбы и в страхе заржали. Привязанные к телегам поводья и стреноженные передние ноги не дали им перепрыгнуть через препятствие и ускакать прочь. Но при этом они едва не стоптали Мирта и Кира. Те едва увернулись от копыт и шмыгнули под повозку.
Герман выбрал момент и взглянул на небо. Иссиня-черные тучи неслись с огромной скоростью низко-низко над землей. Периодически из них били извилистые нитки молний.
Где-то в стороне среди туч кружила воронка, то сужаясь, то расширяясь. По ней то и дело пробегали разряды.
– Во, бля, шпарит, – прохрипел рядом Кир. – С такой погодкой никакой артиллерии не надо. Разнесет все к чертовой матери!
Опять громыхнуло. Раз, другой. Герман даже слегка оглох на одно ухо. Ураган стих, перешел в сильный ветер, завывающий, как голодный волк. И тут же шесть ударов грома, один громче другого, шарахнули где-то рядом. А потом кустистая молния расцвела среди туч, извиваясь и мерцая, протянула тонкие щупальца к земле и сверкнула напоследок так ярко, что ослепила тех, кто неосторожно посмотрел на нее.
Непогода бушевала еще час. А потом вдруг резко стихло. За десять минут ветер разогнал все тучи, и вновь засияло солнце. Наступившая раньше времени ночь сменилась днем.
Около часа ушло на ликвидацию последствий урагана. С нескольких повозок слетели кожаные тенты, кое-какой груз разбросало. Легкие ранения получили охранники и возничие, сильнее пострадали лошади, три сорвались с привязи и попробовали убежать. Одна сломала ногу, другой камень угодил по спине и теперь она едва ходила.
Досталось и кочевникам. Не успевшие укрыться дозорные угодили под удар молнии, один погиб, двоих ранило.
Встреча каравана из-за налетевшего урагана прошла скомканно. Местный вождь Туун – немолодой сгорбленный мужчина с бритой наголо головой – произнес общую формулу приветствия, принял подарок от Вильдерга, посетовал на немилость богов и дал добро на ночевку. И тут же попросил кое-что продать ему.
Обычно перевозчики не торгуют в стойбищах, ибо с собой мало своего товара. Только что-то по мелочи. Но Туун хотел купить соль и кремневые камушки.
