УМНИК: Что ты хочешь?
СТРАННИК: Остаться начальником Департамента специальных исследований.
УМНИК: Считай, что остался. Что еще?
СТРАННИК: Это не телефонный разговор. Может, отошлешь танки и зайдешь ко мне? В гости!
УМНИК: Лучше ты ко мне.
СТРАННИК: Да мне-то и тут хорошо. А вот тебе… Впрочем, дело твое. Решай сам.
Умник кусает губы. Осторожно выглядывает из-за корпуса передвижного излучателя и смотрит на здание с закрывшимися окнами. Снова отступает за излучатель.
СТРАННИК: Ты мне тоже нужен, Умник. Мне одному тоже не справиться. Заходи! Ты же смелый. Так покажи всем, что ничего не боишься.
Умник долго молчит. Наконец принимает решение.
УМНИК: Хорошо, я иду. Открывай ворота.
СТРАННИК: А они не заперты!
Умник прячет телефон, выходит из-за машины и направляется к воротам. Все вокруг замирают, в изумлении глядя на фигуру в черной форме. Умник приближается к воротам, осторожно толкает одну, на вид массивную, створку – она легко поддается и открывается. Прокурор заходит на территорию ДСИ и твердым шагом идет по прямой аллее ко входу в здание. Когда он подходит к линии вооруженных людей, они расступаются перед ним.
Из дверей Департамента выходит Странник. Он пропускает Умника внутрь и уходит вслед за ним.
ДСИ – ХОЛЛ – ДЕНЬ
Странник жестом радушного хозяина приглашает Умника пройти дальше. Прокурор отвечает вежливо-гордым наклоном головы: «только после вас!». Они поднимаются по центральной лестнице. Странник идет чуть впереди, оставляя Умника за левым плечом.
Рука прокурора касается рукояти пистолета и сжимает ее. Но через несколько шагов пальцы разжимаются, и он отводит руку от оружия.
ДСИ – КАБИНЕТ СТРАННИКА – ДЕНЬ
Входят Странник и Умник. Прокурор окидывает кабинет настороженным взглядом, но ничего подозрительного не замечает. Только после этого он проходит дальше от дверей. Странник тщательно закрывает двери. Умник и Странник садятся за стол друг против друга.
УМНИК: Что нужно, чтобы восстановить работу башен?
СТРАННИК: Построить новый Центр.
Умник молчит, барабаня пальцами по столу.
УМНИК: Но тогда это – конец.
СТРАННИК: Почему же? Вовсе нет.
УМНИК: А границы? Без излучения нас сомнут завтра же!
СТРАННИК: А на что нам армия? Да, она у нас плохая, но большая.
УМНИК: Армия в приступе лучевого голодания? Это все равно, что армия трупов.
СТРАННИК: Лучевого голодания можно избежать. Не на все сто процентов, но можно.
УМНИК: Точнее!
СТРАННИК: А ты расскажи мне, что, по-твоему, делало с людьми излучение?
УМНИК: Постоянный штатный режим типа А заставляет… заставлял безоговорочно верить в то, что многократно повторялось пропагандой. Режим удара…
СТРАННИК: Про режим удара поговорим потом. Скажи теперь – разве ты не можешь убедить людей верить тебе без излучения? Ты же привел мне под стены танковый полк!
Умник задумывается. Странник незаметно опускает одну руку под стол и нащупывает в кобуре пистолет. При этом он неотрывно и пристально смотрит на Умника.
СТРАННИК (продолжает): И моего инженера ты убедил за какие-то три минуты. А он, между прочим, выродок.
УМНИК: Я знал это.
СТРАННИК: Конечно! Ты же Умник!
УМНИК: Не называй меня так.
СТРАННИК: Почему? Неприятные воспоминания?
Умник отворачивается.
Странник медленно начинает вытаскивать пистолет из кобуры. Лучшего момента для выстрела и не придумать. Мгновенное движение – и ещё один из приспешников Неизвестных Отцов будет мёртв. Но Странник медлит, внимательно вглядывается в лицо Умника, пытаясь понять, что же движет этим человеком.
Умник вновь смотрит на него, их взгляды встречаются. Прокурор замечает, что на столе лежит только левая рука Странника. Странник кладет на стол правую руку. Пистолета в ней нет.
СТРАННИК: Пока мало кто в стране понял, что система излучателей не работает.
УМНИК: Но когда в десять часов не последует планового удара, все выродки догадаются…
СТРАННИК: Большинство выродков не знают об истинном назначении башен.
УМНИК: А если… всё-таки поползут слухи? Ведь подполье…
СТРАННИК: Разве в подполье у тебя нет людей?
УМНИК: Есть, но…
СТРАННИК: И у меня есть. Так что те, кто слишком много знает, будут молчать. А для остальных мы что-нибудь придумаем.
УМНИК: Скажем, что правительство отменило перевод башен противобаллистической защиты в режим высокой мощности, потому что…
СТРАННИК (подсказывает): По последним научным данным такой режим плохо влияет на самочувствие людей, которые живут в непосредственной близости от башен.
УМНИК: Отлично! И правительство жертвует некоторой степенью обороноспособности страны ради сохранения здоровья граждан.
СТРАННИК: Прекрасно!
УМНИК: Но взамен мы потребуем от выродков безоговорочного подчинения интересам государства!
СТРАННИК: Назовем это актом гражданского примирения.
УМНИК: Великолепно! А Шурина объявим главным предателем и свалим на него взрыв Центра!
СТРАННИК: Возможно, вполне возможно… (вскользь) А кто на самом деле взорвал Центр?
Повисает пауза.
УМНИК (осторожно и надменно): Мне докладывали о сотруднике твоего департамента. Неком Маке Симе…
СТРАННИК: А мне докладывали, что неким Маком Симом очень интересовался государственный прокурор.
УМНИК: Естественно. Он вызывал много подозрений!
СТРАННИК: Да, действительно, вызывал.
УМНИК: Кстати, не знаешь, где он сейчас?
СТРАННИК: Понятия не имею.
УМНИК: Надо бы найти.
СТРАННИК: Найдем.
Некоторое время оба молчат.
СТРАННИК: Однако, мы ушли от более важных вопросов.
УМНИК (кивает): Да. Так ты займешься восстановлением Центра?
СТРАННИК (с сомнением): Попробую. Но нужны месяцы…
УМНИК (перебивает): Постарайся побыстрее. А пока предлагаю поступить так…
ЖИЛОЙ КОРПУС НА ТЕРРИТОРИИ ДСИ – КОМНАТА МАКСИМА – ДЕНЬ
Небольшое опрятное, но явно казенное помещение. На окнах закрыты жалюзи – от этого в комнате полумрак. Около окна стоит РАДА. Входит Максим. Рада вздрагивает, оглядывается, бросается к нему.
РАДА: Мак! Наконец-то! Умоляю, объясни, что происходит?
МАКСИМ: Все хорошо.
РАДА: Хорошо? Но почему вокруг здания столько танков? И этих… машин?
МАКСИМ: Так надо. Не волнуйся. Они не будут стрелять.
РАДА: Откуда ты знаешь?
МАКСИМ: Знаю. Тише. Поверь мне. Просто поверь.
Рада прижимается к нему. Он несколько растерян, но потом обнимает ее и гладит по голове.
МАКСИМ: Не надо бояться. Никогда ничего не надо бояться.
Рада всхлипывает.
