— Суеверия, — докончил за него Кайнз.
— Возможно, — согласился Пол. — А может быть, и нет. Иногда суеверия имеют странные корни и дают странные плоды.
— У нас есть план, сир, — сказал Кайнз. — Мы…
— Могли бы ваши Свободные снабдить меня доказательствами того, что здесь действуют сардукары, переодетые в форму Харконненов? — прервал его Пол.
— Возможно…
— Император восстановил здесь власть Харконненов. Может быть, даже скотины Раббата. Пусть. Если император ставит себя выше закона, пусть он ответит перед ландсраатом, пусть опровергнет билль…
— Пол!.. — перебила его Джессика.
— Допустим, что Высший Совет ландсраата примет ваше дело к рассмотрению, — сказал Кайнз. — Тогда результат будет только один: всеобщая война между империей и Великими домами.
— Хаос, — сказала Джессика.
— Я бы сначала предложил императору одну вещь, — сказал Пол. — И поставил бы его перед альтернативой хаоса.
— Шантаж? — спросила Джессика.
— Один из инструментов управления государством, согласно твоим собственным словам, — парировал Пол, и Джессика уловила горечь в его интонации.
— У императора ведь нет сыновей, только дочери.
— Ты метишь на трон? — спросила Джессика.
— Император не рискнет ввергнуть империю в пучину гражданской войны, — сказал Пол. — Взорванные планеты, разруха… Нет, он не рискнет.
— Вы предлагаете отчаянную авантюру, — сказал Кайнз.
— Чего больше всего боятся Великие дома ландсраата? — спросил Пол. — Они больше всего боятся того, что сардукары перебьют их поодиночке, одного за другим. Вот почему существует ландсраат. Вот что лежит в основе Великого соглашения. Только сообща они могут добиться контроля над имперскими силами.
— Но они…
— Вот чего они боятся! — настойчиво повторил Пол. — Арраки могла бы стать настоящим воплем о помощи: ведь каждый из них может представить себя на месте моего отца — вырванным из стада и убитым.
Кайнз обратился к Джессике:
— Как вы думаете, удастся подобный план?
— Я не ментат, — ответила Джессика.
— Но вы — Бене Гессерит.
Она посмотрела на него испытующе:
— У этого плана есть и сильные, и слабые стороны… как у любого плана на начальной стадии. В плане одинаково важны как представление, так и исполнение.
— «Закон — наука ультиматума», — процитировал Пол. — Так написано на дверях тронного зала императора. Я предполагаю продемонстрировать ему закон.
— А я не уверен, что смог бы доверять тому человеку, который примет этот план, — сказал Кайнз. — У жителей Арраки есть собственный план, который мы…
— С трона я мог бы создать этой планете рай одним мановением руки. Вот плата, которую я вам предлагаю в обмен за вашу поддержку.
Кайнз оцепенел от неожиданности:
— Мое расположение не продается, сир!
Пол посмотрел на него, отмечая холодный взгляд, властное выражение лица. Губы Пола тронула жесткая усмешка:
— Хорошо сказано! Приношу вам свои извинения. Кайнз встретился с ним глазами и сказал:
— Ни один из Харконненов еще не признавал своих ошибок. Вы не похожи на них.
— Возможно, это недостаток их воспитания. Вы говорите, что не продаетесь, но я могу предложить вам почетную сделку, которая вас устроит. За ваше расположение ко мне я предлагаю мое к вам расположение, полное и безоговорочное. Дружбу за дружбу!
«Мой сын унаследовал искренность Атридесов, — подумала Джессика. — Его представления о чести наивны, но какая это удивительная сила!»
Она видела, что слова Пола потрясли планетолога.
— Глупости!.. — пробормотал Кайнз растроганным тоном. — Вы всего лишь мальчик и…
— Я — герцог, — сказал Пол. — Я — Атридес! Ни один Атридес никогда не нарушал свое слово.
Кайнз с усилием проглотил ком в горле.
— Под словами «полное расположение», — счел нужным уточнить Пол, — я имею в виду безусловную преданность: ч отдам за вас свою жизнь.
— Сир! — воскликнул Кайнз. Это слово вырвалось у него непроизвольно, и Джессика видела, что он обращается не к пятнадцатилетнему мальчику, а к мужчине, к человеку, превосходящему его по положению. На этот раз он употребил этот титул на полном серьезе.
«Сейчас он отдал бы жизнь за Пола, — подумала она. — И как это Атридесам удается так быстро и легко завоевывать сердца?"
— Я знаю, что вы именно это имели в виду, — сказал Кайнз. — Но все же Хар…
Дверь за спиной Пола с шумом распахнулась. Он резко обернулся и увидел, что в коридоре идет бой. Оттуда слышались крики, звон стали, мелькали бледные лица.
Сопровождаемый матерью, Пол кинулся к двери и увидел, что Айдахо прикрывает собой коридор. Сквозь защитную завесу мелькнули его налитые кровью глаза и клинки его противников, тщетно пытающихся пробить защитное поле. Оранжевый язык пламени станнера, отталкиваемый полем, дрожал в воздухе. И над всем этим царили удары молниеносного клинка Айдахо.
В одну минуту Кайнз оказался рядом с Полом, и они изо всех сил навалились на дверь. Последний раз мелькнул перед взором Пола Айдахо, окруженный роем людей в харконненской форме. Он вздрагивал и метался, огромным усилием воли удерживая себя от падения, и в гуще его черных жестких волос красным пятном расползалась смерть…
Дверь наконец закрылась, и Кайнз запер ее на болты.
— Я должен был это предугадать, — сказал Кайнз.
— Кто-то обнаружил ваше убежище еще до того, как оно было закрыто, — сказал Пол. Он увлек мать от двери. В ее глазах застыло отчаяние.
— Мне следовало бы заподозрить неладное, когда нам не принесли кофе, — сокрушался Кайнз.
— Отсюда есть запасной выход, — напомнил Пол. — Воспользуемся им?
— Эта дверь продержится по крайней мере двадцать минут, если они не пустят в ход ласган, — Кайнз тяжело перевел дух.
— Они побоятся сделать это, опасаясь, что здесь тоже есть защитное поле, — сказал Пол.
— Это — сардукары в форме Харконненов, — прошептала Джессика. Теперь до их слуха доносились размеренные удары в дверь. Кайнз указал на шкафы в правой стене:
— Сюда!
Он подошел к шкафу, открыл ящик и что-то проделал с рукояткой внутри него. Стена шкафа отъехала в сторону, открыв черный зев туннеля.
— Эта дверь тоже сделана из пластали, — сказал Кайнз.
— Вы хорошо подготовились, — заметила Джессика.
— Мы жили под властью Харконненов восемьдесят лет, — ответил Кайнз. Он вывел их в темноту и запер дверь.
В наступившей темноте Джессика заметила на полу светящуюся стрелку. До них донесся голос Кайнза:
