Трое путешественников пообедали в большой комнате, завешанной гобеленами. Как обычно, Рит не смог разобрать, что он ел, и не особенно стремился это сделать. Там был желтый бульон, слегка сладковатый, с плавающими в нем хлопьями маринованной коры; кусочки бледного мяса, переложенные слоями цветочных лепестков; растение, напоминающее сельдерей, покрытое коркой частиц острых специй; пирожные, приятные на вкус, с мускусом и смолой; черные вишни с болотным ароматом; чистое белое вино, от которого потом щипало во рту.
В соседней таверне трое путешественников выпили послеобеденный ликер. Среди клиентов было много людей не Юао, которые, казалось, использовали это место для встречи. Один из них — высокий старый человек в кожаном колпаке, чуть перебравший, — стал разглядывать Рита.
— Я, может, ошибаюсь, но я подумал, что вы — Вект из Холангара. Тогда я спросил себя: где же его щипцы? И я понял: это кто-то другой, кто поселился на постоялом дворе Путешественников, чтобы избежать людей своего рода.
— Я бы хотел увидеть людей своего рода, — сказал Рит. — Ничего не обрадовало бы меня больше.
— Да?.. Тогда скажите мне, что вы за человек? По вашему лицу я не могу определить, откуда вы.
— Я — бродяга из далеких земель.
— Они лежат не дальше моей родины, которая находится на дальнем берегу Ворда, там, где Мыс Сна омывает Шадизад. Я повидал многое, скажу я вам! Рейды на Аркадию! Битвы с людьми моря! Я помню, как мы отправились в горы, чтобы разгромить бандитов… Тогда я был молодым человеком и великим воином; сейчас я выполняю для Юао несложную работу и слегка подрабатываю где придется. Это не такой уж тяжелый труд.
— Я тоже так думаю. Вы — техник?
— Почти. Я проверяю колеса экипажей на каретном дворе.
— А много техников работает в Сеттре?
— Да. Кат — приятная страна, если не обращать внимания на высокомерных Юао.
— А как же Люди Ванкхов? Ведь их в Сеттре тоже много?
— Тех, кто работает? Нет. Когда-то я некоторое время проживал в-Ао Завлине, что лежит на востоке от озера Фаласа, я хорошо их изучил. Люди Ванкхов не работают на Ванкхов, они могут лишь провозглашать желания своих хозяев. Хотя обычно они мастерски извлекают аккорды из замечательно маленьких инструментов.
— Кто же работает в мастерских Ванкхов? Черные и Пурпурные?
— Ба! Разве один из них может взяться за рукоятку, к которой прикоснулся другой. Большей частью в этих мастерских работают чернокожие Локхары. Десять, двенадцать лет или чуть больше, они усиленно работают, потом возвращаются в свои деревни богатыми людьми… Люди Ванкхов работают в мастерских? Это шутка! Они так же горды, как и Безупречные Люди Дирдиров!.. Я видел рядом с тобой Человека Дирдиров.
— Да, он — мой товарищ.
— Странно… найти такого общительного Человека Дирдиров! — удивился старик. — Раньше я встречался только с тремя из них, и все трое относились ко мне словно к комку грязи. — Он осушил свой кубок, со стуком поставил его. — Но мне пора, я провел хороший вечер.
Старик ушел. Рывком распахнув дверь, в таверну вошел бледный, темноволосый молодой человек, скромно одетый в темно-синюю широкую одежду. «Где-то и совсем недавно я видел этого молодого человека… — подумал Рит. — Где?» Человек шел медленно, почти рассеянно по проходу, идущему вдоль стены. Подойдя к стойке, он взял кубок крепкого ликера. Оглядев зал, он увидел Рита. Слегка кивнув, он после секундного колебания подошел к землянину. Только сейчас Рит узнал в нем бледного молодого адъютанта Сизанта.
— Добрый вечер, — сказал юноша. — Возможно, вы узнаете меня? Я — Хелсс из Исана, родственник Синего Нефрита. Я был уверен, что мы сегодня снова встретимся. — У меня есть несколько слов для вашего Повелителя…
Хелсс сделал маленький глоток из своего кубка, скорчил привередливую гримасу и вернул кубок на стойку.
— Давайте отправимся в более уединенное место, где мы сможем поговорить.
Рит поговорил с Тразом и Анахо, а потом вернулся назад к Хелссу.
— Пойдем.
Хелсс внимательно посмотрел на выход, но предпочел покинуть зал через кухню. Когда они уже уходили, Рит заметил человека, вломившегося в таверну, и дико оглядывавшего комнату, — Дордолио.
Хелсс словно не заметил его:
— Поблизости есть кабаре, не слишком элегантное, но, как и любое другое, оно подходит для нашего разговора.
Кабаре оказалось залой с низким потолком, освещенной красными и синими лампами, расставленными по периметру. Несколько музыкантов сидело на сцене, двое из них играли на маленьких гонгах и барабанах, в то время как мужчина-танцор витиевато вышагивал вокруг них. Хелсс выбрал кабинку возле входа, как можно дальше от музыкантов. Он и Рит уселись на синие подушки. Хелсс приказал подать две капли Настойки Дикого Леса, которую тотчас же принесли.
Танцор ушел, музыканты сменились: появились музыканты с такими простыми инструментами, как гобой, флейта, виолончель и литавры. Рит мгновение прислушивался, поставленный в тупик заунывным скрипом, звоном литавр, внезапными печальными трелями флейты.
Хелсс озабоченно подался вперед:
— Вам непривычна музыка Юао? Это одна из ее традиционных форм — литургия.
— Может, им стоило бы сыграть более жизнерадостную мелодию?
— Спорный вопрос. — Хелсс пустился в разглагольствования по поводу музыкальных форм. — Я не собираюсь утверждать, что Юао — строгий народ. Чтобы убедиться в том, что я прав, вам достаточно посетить один из сезонных балов…
— Сомневаюсь, что меня пригласят, — сказал Рит.
Оркестр изменил мелодию, серию страстных тактов исполнил по очереди каждый инструмент, а потом все превратилось в дикое дребезжание. Под воздействием разных эмоций Рит вспомнил о памятнике в центральном парке.
— Эта музыка имеет какое-нибудь отношение к вашему Ритуалу искупления?
Хелсс многозначительно улыбнулся:
— Я слышал, что дух Трогательного воссоединения проник в душу Юао.
— Интересно. — Рит выдержал паузу. Хелсс привел его сюда не для того, чтобы беседовать о музыке.
— Я вижу, что события сегодняшнего дня поставили вас в затруднительное положение! — сказал Хелсс.
— Ничего подобного, раздражение — не больше.
— Вы не надеялись на «милость»?
— Об этом я ничего не знал, но ожидал обычной вежливости. Теперь, в ретроспективе, мой визит к Повелителю Сизанту кажется мне ошибкой.
Хелсс кивнул:
— Он — замечательный человек, но сейчас он оказался в трудном положении. Немедленно после вашего ухода кавалер Дордолио заявил, что вы вмешиваетесь в чужие дела, и потребовал «милости» для себя. Если говорить честно, такой поступок Дордолио смутил Повелителя Сизанта. Возможно, вы не знаете, что Синий Нефрит и Золотисто-Желтоватый — соперничающие дома. Повелитель Сизант подозревает, что Дордолио станет просить «милость», которой воспользуется против дома Синего Нефрита, чего допустить никак нельзя.
