Алексей Доронин - Сорок дней спустя

- Насчет Новосибирска… это ты лихо загнул, - хмыкнул Мясник, тоже хрустя сухарем. - Зачем только, не пойму?

- Это правда.

- Что, прямо вот так дошел? Пёхом?

Данилов кивнул.

- Ну, рассказывай тогда, коли не шутишь, - на малосимпатичном лице читался интерес, - Минут десять у тебя есть.

- На хрена вам оно? Это к делу не относится.

- Тут я решаю, что и куда относится. Рассказывай, сказал. Прям с самого начала.

Данилов давно подозревал, что его поступок - неординарен, но быть Гомером ему уже надоело. Правда, в этот раз от роли сказителя было не отвертеться.

Александр как раз рассказывал, как убил топором человека за мешок консервов, когда в дверях показалась знакомая физиономия с волдырем. Шарфа не было, и на его месте виднелось такое месиво, что Саша поморщился.

- Мясник, Чекист послал узнать: ты скоро?

Так вот значит, кто он такой, этот гад в форме с иголочки.

- Б…дь, я же просил не лезть, когда я работаю, - огрызнулся Мясник, и урод с язвой исчез, будто ветром сдуло.

- Увы, - пробормотал Сашин тезка. - Делать нечего. Такие дела…. Отогрелся?

Александр кивнул.

- Тогда пошли, тут недалече.

В коридоре переминалась все та же гоп-компания в валенках. Увидев, что пленного вывели, они о чем-то весело зашушукались, но Мясник показал им увесистый кулак.

- А ну звездуйте отсюда, юнги, - бросил он, не оборачиваясь. - Тут вам не цирк.

Вдвоем они вышли к лестнице. Данилов слышал позади поспешные шаги - молодняк исчезал где-то в глубинах кинотеатра. Видимо, этот человек редко повторял дважды.

*****

Они шли минут пять. Здание кинотеатра, штаб-квартира людей, которые "держали" главную стратегическую точку города, исчезло во тьме. Слева и позади остались будто бульдозером разровненные развалины "Альбатроса", брата-близнеца "Оптимы", который Саша собирался проверить во вторую очередь.

Справа выглянул декоративный фонарь, на котором висел голый труп, немного не доставая головой до снежного покрова. Слева Данилов заметил длинную траншею. Летом работники коммунальных служб раскапывали трубы для планового ремонта на месяц, не меньше. И все в это время вынуждены были обходиться без горячей воды.

- Гляди!

Александр знал, что там не было ничего. Только чуть поодаль чернели два корпуса филиала Кузнецкого госуниверситета - один разрушенный почти до основания, второй - наполовину. Но все же повернул голову.

И тут же в ней взорвался снаряд, уже во второй раз за этот час. За ударом последовал толчок в плечо и парень почувствовал, что летит. Рыхлый снег расступился, под ним было что-то твердое. Тут же над ухом прозвучал выстрел, заставивший Сашу вжаться в землю, распластаться на дне, как лягушка. Через три секунды раздался еще один. Пуля взметнула снежные брызги метрах в пяти от него.

Еще не до конца придя в себя, Данилов услышал шепот:

- Ползи до конца. Минут десять полежишь, потом тикай. И не суйся больше… - сверху прилетело что-то тяжелое, ударив Сашу по спине. - Берданку свою забери. Ботаник.

Заскрипел снег. Уродливый палач, оставивший ему жизнь, уходил прочь.

Данилов почувствовал, как по лбу бежит кровь, и понял, что здорово приложился о трубу. А может и хорошо, что рассек - гематомы не будет…

Александр сделал, как было велено: стиснув зубы, прополз почти пятьдесят метров на брюхе по снегу и выждал даже больше, чем нужно, скрючившись за неприваренной секцией трубы. А потом начал медленно карабкаться. Земля была твердой, как камень, и даже не осыпалась под ногами.

Траншея тянулась почти до самого здания налоговой инспекции, которое было похоже на сгоревшую наполовину свечку. Пока полз, убедился, что был не первым, кого проводили этой дорогой. Кроме свежих тел со следами замерзшей крови были и почерневшие, обугленные. Должно быть, сюда сваливали погибших с первого дня.

*****

Он отсиживался, как крыса, в подсобке "Эвридики" два дня, высовывая нос наружу только для отправления естественных потребностей и для того, чтобы набрать нечистого подвального снега в ведро. Он растапливал снег, проверял счетчиком, по полдня отстаивал, потом кипятил на своей одноконфорочной газовой плитке. Тянул крепкий чай и доедал запасы.

Несмотря на цокольный этаж, Данилов часто просыпался от слабых толчков. Комната вздрагивала, звенела посуда. Раньше он подумал бы, что едет тяжелый товарный состав. Земля качалась, будто дышала полной грудью и Александр представлял, как дрожала она в тот день, когда была потревожена десятками взрывов, то проседая, то устремляясь вверх, стряхивая с себя людей вместе с их хлипкими строениями.

Эти места и раньше отличались сейсмической активностью. Краеведы, собиравшие легенды местных племен, говорили, что тут случались землетрясения, которым сейчас бы присвоили все девять баллов. Название горы - Тырган - в переводе с шорского звучало как "трясущаяся гора". Правда или нет, однако слабые, но ощутимые землетрясения бывали тут раньше каждые три-четыре года.

На третий день город вспомнил о нем и показал, что не так уж необитаем.

Это случилось во время одной из коротких вылазок в торговый зал. Опытным путем он установил - для того, чтобы получить литровую кастрюлю воды, надо растопить ведра два снега.

Стоя возле бывшей кассы, Александр зачерпывал эмалированным ведром снег, который нанесло ветром с поверхности, когда услышал скрежет.

Он не сразу определил его источник. А когда до Саши дошло, что бренчала металлическая ролль-ставня, которую кто-то отодвигал со стороны входа в магазин, та уже подалась в сторону. В дверном проеме, под странной надписью "ПОРОШОК - ВЫХОДИ" стояла человеческая фигура. По залу заметался луч фонаря. Еще два силуэта Данилову удалось разглядеть на лестнице.

Вряд ли караулили его. Скорее, лишний раз обыскивали неоднократно проверенный подвал. Они могли бы пройти мимо, но в этот момент парень, как нарочно, задел ведром стойку кассы.

Как по команде все повернулись в его сторону. Чумазые, в засаленных пуховиках, с надвинутыми на глаза капюшонами, они были одеты по все-той же "чукотской" моде.

- Привет, земляки, - парень не нашел ничего лучше. Бежать было глупо. Драться он хотел еще меньше.

Наверно, они неправильно оценили выражение его лица. Не поняли, что за ним скрывалось такое, что другим лучше бы не видеть.

Тот, что стоял ближе всех, откинул капюшон. Саша увидел нечесаные сальные патлы, выбивавшиеся из-под вязаной шапки. На секунду их взгляды встретились. Раньше Данилов видел такие пустые глаза только у наркоманов. Хотя, может, эти ребята просто хронически недоедали.

Да, ребята. Пацаны лет семнадцати-восемнадцати. Именно это заставило его на секунду расслабиться и забыть, какой день на дворе. За это и поплатился.