Егор, дожидаясь, пока Пашка переберется на другую сторону трещины, смотрел в сторону далеких, уже растворившихся в туманной дымке гор.
– Родька, попробуй связаться с нашими, – устало произнес он.
– Ладно, – Родион тащил на себе небольшую радиостанцию, гораздо более мощную, чем штатные коммуникаторы сервокостюмов. – Кого вызывать?
– Степа, – Егора так и тянуло присесть, дать отдых измученным мышцам, но Пашка застрял над расселиной, замер, не двигаясь.
– Ты чего?
– Отдыхаю.
– Нашел место! Перебирайся быстрее!
– Не ори на меня!
– Не ору. Руку давай!
Павел, тяжело дыша, возобновил движение. Его ноги и руки дрожали, туго натянутый трос казался ненадежным, перед глазами плавали мелкие искорки.
Егор ухватил его за лямки экипировки, потянул, помогая выбраться.
– Все… – Пашка лег на спину, раскинул руки. – Не могу больше. Не встану.
– Сейчас передохнем, – ободрил его Егор. – До цели осталось уже немного.
– Немного? Да нам сутки еще по льдам карабкаться!
– Есть связь! – неожиданно воскликнул Родька.
Первая хорошая новость за последние дни. Из-за сложного рельефа ледника и скверной погоды связаться с колонией не удавалось, и вот удача!
– Включи на громкую связь! – Егор подсел поближе. – Степ, слышишь нас?
– Отчетливо! – голос андроида прозвучал радостно. – Егорушка, как вы там? Где? Мы уж чего только не передумали!
– С нами все в порядке. Степ, как там обстановка?
– Эшранг приходил. Злой, нервный. О вас спрашивал.
– Что ты ответил?
– Плечами пожал! Сам ведь с ума схожу от беспокойства!
– А он?
– Как обычно. Грозился, шипел.
– Тварь! – не выдержав, выругался Родька.
– Кто бы спорил. Но, ребята, родные мои, – Степ не мог удержать эмоций, – давайте по существу! Где вы?
– На леднике. – Егор, страшась, что связь может внезапно прерваться, начал быстро излагать последние события – как наткнулись на подледное озеро, обнаружили странные постройки, нарвались на логово мутантов, как блуждали по лабиринтам тоннелей, как выбрались, как случайно приняли сигнал аварийного маяка.
– Ты ничего не путаешь? – по тону было не понять, обрадовался андроид неожиданному известию или встревожился.
– Ошибка исключена. По базам данных сигнал идентифицируется однозначно! Степ, у нас энергии в батареях почти не осталось. А еще километров десять по леднику. Рельеф сложный.
– Опиши!
– Похоже на множество кратеров во льду. Некоторые накладываются друг на друга. Нам постоянно приходится то обходить их, то спускаться на самое дно и снова карабкаться по ледовым склонам.
– А что на дне кратеров?
– Ледовые поля.
– Вулканы?
– Поблизости их нет.
– Егор, слушай внимательно, – тон Степа изменился, стал сухим. – По твоему описанию очень похоже, что вы действительно нашли место крушения.
– Не уверен. Крушения ведь происходили и раньше, в далеком прошлом! Одних только кораблей хонди несколько тысяч по всей планете, мне насекомые сами об этом говорили!
– Не перебивай! – Голос Степа исказили внезапные помехи. – Корабли хонди, как правило, впаяны в лед! Они упали в период, когда шли активные процессы обледенения! А ты описал иную картину. Кратеры в леднике, не связанные с вулканической деятельностью, нам еще не встречались!
– Думаешь, действительно «Прометей»?!
– Не сам корабль, а его фрагменты, – уточнил Степ. – Мне нужно минут десять!
– Зачем?
– Чтобы добраться до радиовышки! Попытаюсь определить ваши координаты.
– Только время потратишь.
– Не спорь! Постоянно вызывайте город!
– Хорошо. Давай, до связи!
– Чего это он так разнервничался? – Пашка немного отдышался, почувствовал себя лучше. Тиски страха, сжимавшие горло, немного отпустили.
– А ты бы не занервничал? «Прометей» ведь!
– Да надоело уже! Что толку в обломках?
– Уже обсуждали.
– Ладно. Молчу.
* * *
– Егор, как слышно?
– С помехами. Степ, у нас снова погода портится. Ветер поднялся, поземка, видимость ухудшилась.
– Ничего. Не страшно. Я не смог поймать сигнал аварийного маяка, но ваше приблизительное местоположение определил. Вы в полусотне километров от колонии.
– Ничего себе. Не думал, что мы столько отмахали за три дня!
– Егор, я попытаюсь вас найти!
– Каким образом?
– Есть флайбот в ангаре мастерских.
– Он же без энергии!
– Я найду источник питания. Главное, не уходите далеко. Постарайтесь подняться повыше, отыщите хотя бы небольшую площадку и ждите. Я привезу все, что нужно!
– Степ, я тебя не понимаю! Если для флайбота есть источник энергии, почему ты молчал, ничего не говорил?!
– Это сейчас не важно, Егор! Ответь, ты меня понял?!
– Да, понял, конечно! Поднимемся выше и будем ждать. Радиостанцию держать включенной?
– Непременно! Вызывайте постоянно, на прежней частоте!
– Ладно. Действуй. Ведь переубедить тебя не удастся?
– Нет.
– Тогда до встречи! Будь осторожен!
Снова треском накатили помехи.
Егор взглянул на небо. Белые кучевые облака, с утра формировавшиеся над ледником, потемнели, налились свинцом, превратились в хмурые косматые тучи, роняющие кристаллики льда.
Еще немного, и видимость сократиться до нуля. Нужно двигаться в темпе, иначе не опередим непогоду.
– Слушай, Егор, я, конечно, никогда не водил флайбот, но разве можно летать при такой видимости? – обеспокоенно спросил Родька.
– Понятия не имею.
– Я в детстве любил компьютерные симуляции, – вступил в разговор Пашка. – В таких метеоусловиях летать строго запрещено, – авторитетно заявил он.
– Значит, у Степа есть веские причины, чтобы рискнуть! – резко ответил Егор. – Так, собираемся с силами. Нам нужно взобраться метров на пятьдесят выше. – Он снова взглянул на низкие тучи, клубящиеся над самыми головами.
– Выше облаков? Думаешь, получится?
– Попытаемся!
* * *
Их упорству можно только завидовать.
На самом деле ребят толкала вперед не жажда приключений, а тяжелая необходимость. Поведение андроида серьезно усложнило положение. «Зачем он решился на рискованный перелет? – думал Егор, карабкаясь на очередной ледовый пик. Приспособления сервокостюма во многом заменяли специальное снаряжение, они были адаптированы для путешествий по леднику, помогали преодолевать самые трудные участки ледового рельефа. – Неужели мы сами не проверили бы источник сигнала? И флайбот – почему он молчал о нем?»
Нет, о существовании машины Егор, конечно, знал, но на его памяти сложный механизм стоял, что называется, «на приколе», со снятыми обтекателями, лишенный энергии. Его не разобрали на запчасти только по одной причине: детали летательного аппарата не подходили для ремонта аграрных и боевых сервов.
