Куполообразный потолок выглядел сейчас вполне обыденно, и даже не верилось, что сутки назад сквозь него голубело небо, кое-где тронутое дымкой облаков.
Никаких потайных отверстий в полу, через которые могло появиться загадочное дерево, он тоже не обнаружил. Везде царила неестественная, прямо-таки стерильная чистота, а внутренняя поверхность кормушек, хранившихся в небольшом смежном помещении, от прикосновения пальца даже скрипела.
Совсем рядом оказалась и глухая стена, отделявшая обитель Стервозы от всего остального Острога.
Темняк, разочарованный на три четверти (ведь в запасе оставалось ещё одно направление), вернулся к кормушке и застал здесь разгневанную Зурку.
— Ты что это себе позволяешь? — Она с ходу набросилась на смелого исследователя. — Даже Цвира не имел права войти ко мне без спроса, а ты как к себе домой врываешься! Имею я право на уединение или нет?
— Имеешь, имеешь, — заверил её Темняк. — У меня это случайно вышло. А кроме того, я извинился. Кажется…
— Какой мне прок от твоих извинений, если ими даже подтереться нельзя! А я от испуга заикаться стала! — не унималась Зурка.
— Что-то не похоже, — Темняк не смог сдержать улыбку.
— Ты ещё и скалишься! Это сейчас не похоже, пока я в запале, а завтра ох как похоже будет. Слова не смогу вымолвить! У меня от душевных потрясений волосы секутся и аппетит пропадает.
Темняк, опрометчиво полагавший, что умеет успокаивать женщин, попытался обнять её за плечи, но этим только спровоцировал новую вспышку истерики.
— Убери лапы! Взял за моду расхаживать везде! Тебе кто позволил этой штуковиной пользоваться? Да нам с неё даже пылинки сдувать не разрешается!
Зурка выхватила “букет” из рук Темняка, но, получив в знак благодарности хорошенький разряд, швырнула его на пол и принялась топтать ногами. Спустя пару минут от любимой игрушки Темняка осталась только куча обломков, которые шевелились, словно живые, меняли цвета на более блеклые и в конце концов рассыпались в труху. Только тогда Зурка опомнилась и схватилась за голову:
— Ах, что мы натворили!
— Не мы, а ты, — уточнил Темняк.
— Но влетит-то не мне, а тебе. На меня просто никто не подумает, — возразила Зурка, к которой вместе со страхом вернулась и рассудительность. — Давай-ка приберем здесь.
Они завернули жалкие остатки “букета” в покрывало, взятое в соседней комнате, после чего Зурка велела следовать за ней. Её умение заметать следы несколько настораживало.
Своё последнее пристанище “букет” нашел в тёмном колодце, из которого помахивало аммиаком. Зурка пояснила, что это одно из ответвлений мусоропровода, в который сбрасываются все гадости, вроде прокисшей хозяйской пищи и человеческих экскрементов.
— А человека туда можно сбросить? — поинтересовался любознательный Темняк.
— Человека нельзя, — тоном знатока ответила Зурка. — На глубине сажени там установлена решетка. Будет стоять по пояс в отходах и причитать. Скоро найдут.
— Я имел в виду мертвого человека, — поправился Темняк.
— И мертвого нельзя. Будет, лежать по горло в отходах и нестерпимо вонять. Тоже найдут. Хотя и не так скоро.
— Собирались мы с тобой ладить, да что-то не получается, — сказал Темняк, когда следы нечаянного преступления были уничтожены.
— Сам виноват, — Зурка еле заметно улыбнулась.
— А ты?
— Ну и я немножко. Больше не будем об этом говорить. Я тебя простила, теперь ты меня прости, — она потерлась щекой о плечо Темняка. — Не стоило тебе одному везде шататься. Попросил бы меня. Я бы тебе всё сама показала.
— Хочешь сказать, что мест, запретных для человека, здесь нет?
— По крайней мере я о них ничего не знаю.
— Объясни, почему у Стервозы так мало слуг. У других Хозяев в свите по дюжине человек и даже больше.
— Раньше у неё слуг тоже хватало. Здесь шага спокойно нельзя было ступить. Но когда с ней случилась эта беда, мы все как бы осиротели. Некоторых людей забрали другие Хозяева, некоторых отправили к работягам, некоторые просто сгинули. Остались только мы с Цвирой. За сторожей, так сказать. Я тогда тут каждый закоулок обошла. Потом пригодилось, когда от Цвиры пришлось прятаться… Все самое интересное там, — она махнула рукой куда-то в сторону. — Где ты как раз и не бывал. Хочешь, покажу?
— Прямо сейчас?
— А зачем откладывать. Стервоза явится только к ночи. Значит, время у нас в запасе есть… Может, ты и найдешь сегодня то, что так упорно ищешь, — произнесла она с загадочной улыбкой.
— Разве я что-то ищу?
— Ищешь, ищешь! Не притворяйся.
— Почему ты так решила?
— Все что-то ищут. Одни любовь, другие неприятности. Да и по тебе видно. Мечешься, как голодный клоп. На одном месте усидеть не можешь.
Болтая таким манером, Зурка увлекла Темняка в извилистый проход, по обеим сторонам которого, за дымчатыми стенами, будто бы покрытыми изнутри морозным инеем, вспыхивало и гасло алое зарево.
Хождение без “букета” имело то достоинство, что не было сопряжено с неприятными сюрпризами, и тот недостаток, что длилось чересчур долго. Тот, кто шагает напролом, всегда приходит к цели первым, но при этом несёт немалый урон. Ну а тот, кто выбирает путь неблизкий, но верный, рискует опоздать, зато сие никак не отражается на его потенциальных возможностях. При разборе шапок это может иметь решающее значение.
— Расскажи мне об истории, приключившейся со Стервозой, — попросил Темняк. — Ведь она оказалась буквально на краю гибели, и никто из соплеменников даже не попытался помочь ей. Неужели могущественные разумные существа способны на такое бездушие? У меня это даже в голове не укладывается. Дикие звери порой проявляют к своим беспомощным сородичам большее участие.
— Так уж, наверное, устроена наша жизнь, — глубокомысленно заметила Зурка. — В стада сбиваются слабые и глупые. Без взаимовыручки им просто не выжить. Умные и сильные держатся поодиночке. Ну а самые умные и самые сильные, кроме самих себя, вообще никого не признают. Как называются такие существа?
— Себялюбцами, — подсказал Темняк.
— Вот именно. Хозяева — себялюбцы из себялюбцев. Никакая приязнь между ними невозможна. Как и взаимопомощь. Хозяин, попавший в беду, выкарабкивается сам и считает это вполне естественным.
— Ты-то откуда всё это знаешь? — Темняк с удивлением покосился на Зурку.
— Нашлись добрые люди — просветили. Я ведь не первый день на белом свете живу. И не надо держать меня за дурочку… А что касается Стервозы, тут история темная. Мы ведь в их отношения вникнуть не можем. Хозяева стараются держаться друг от друга подальше, но на этот раз Свервоза повздорила с кем-то из своих. Может, из-за самца, а может, по какой-то другой причине. Выяснение отношений у них происходило на крыше.
