***
Шотар сражается с Баду Трауре до двух часов дня. Я сижу вместе с ними, но ограничиваюсь лишь выражениями своего согласия или несогласия. Хаджи желает купить три грузовика, обе цистерны и белый тягач с прицепом, к тому же - огромное количество запчастей. Дискуссия концентрируется на устройствах впрыска, зажигании, уплотнителях, в связи с чем я немилосердно скучаю.
Трауре считает, что раз он покупает оптом, то имеет право на неслыханно низкие цены. Шотар не уступает. Он уже значительно продвинулся в искусстве торговаться. Наш бухгалтер позволяет Баду Трауре смеяться, стонать и плакать, пока они вместе не определяют сумму в шестьсот тысяч франках, которые должны быть выплачены в малийской и французской валюте. Сейчас Баду в состоянии выплатить мне только часть в малийских франках это в качестве аванса. Чтобы забрать остальные деньги, ему нужно вернуться домой. Договариваемся, что встретимся в Гао. Работник в бубу приносит нам пластиковую сумку, забитую малийскими банкнотами, и Шотар, вздыхая, начинает их пересчитывать. Через три часа "пежо 404" скрывается в пустыне.
***
Кара взбешен. Он - признанный предводитель тамачеков. Сейчас же он на ножах с Иссуфом, из племени бамбара, предводителем всех чернокожих помощников, мужиком с бычьей шеей. По дороге в Тессалит он говорит про убийство. Прошу его, чтобы он подождал с этим до конца конвоя. И вот на скорости двадцать километров в час мы въезжаем в горные ущелья перед Тессалитом.
Постепенно наши чудовища преодолевают один подъем за другим. Прицепы качаются из стороны в сторону. За нами вьются облака красной пыли. Конвой проезжает между двумя черными холмами, и я ввожу свои грузовики прямиком в деревушку.
Тессалит ничуть не изменился. Здесь все так же около сотни глиняных домишек. Цивилизация замета только у Амико. Его громадный советский холодильник действует и всегда, когда приезжает мой конвой, заполнен холодным пивом. Здесь же грузовик типов из Гренобля. Семейства тамачеков, слыша рев двигателей, присаживаются на порогах своих домов. Мужчины приветливо махают мне руками. Переполошенные женщины заслоняют лица синими платками.
Амико стоит в дверях и улыбается. Перед соседним домом меня ожидает Радижах со своей семьей. На ней длинная белая туника, которую здесь носят дети.
- Добрый день, любовь моя.
Она робко опускает свои громадные глазищи. Всякий раз, когда я приезжаю, ей нужно какое-то время, чтобы привыкнуть ко мне. Когда же эта первая робость пройдет, девочка делается истинным чудом. Переговоры с ее отцом затруднены, потому что он очень слабо говорит по-французски. К тому же у него почти что нет зубов, что понимания не облегчает.
В разговоре участвует мать Радижах. Она намного моложе мужа, наверняка ей еще не исполнилось тридцати. Когда-то она, должно быть, слыла красавицей. Она согласна с тем, чтобы свадебная церемония состоялась уже завтра.
На следующий день, рано утром, выбрасываем павших овец. Живых осталось только четыре. Приказываю пополнить запас на десять, которых покупаю у одного местного обитателя. Потом помощники режут все это стадо по всем правилам искусства, в то время как остальные, при участии жителей Тессалита, зажигают посреди деревни костры - между рядом грузовиков и домами.
Я сижу на складном стуле перед дверями дома Амико, даю знак Каре, и два десятка моих помощников заносят в дом моего будущего тестя товары, являющиеся платой за его дочку.
Процессия начинается с ковров. Их десять, и мои люди несут их сразу по две штуки. С торжественными минами, вытянутые в струнку, они направляются от грузовиков к дому Радижах. Четверо следующих, точно так же торжественно, несут на головах ящики с сахаром-рафинадом в виде конусов, завернутых в синюю бумагу. Потом наступает черед ящиков с чаем.
После этого несут уже менее традиционные подарки. Моему тестю подносят картонные ящики, заполненные консервными банками, пачками молока в порошке и одеждой.
Позади, в глубине площадки, готовят на кострах овец. Рядом с ними собралось все население деревни. Среди собравшихся я вижу кучу знакомых. Там стоит Байях, украшенные орденами таможенники, местный полицейский, механики из Гренобля, изумленные в не меньшей степени, что и мои шоферы. Мои же люди тащат теперь подарки для Радижах - парфюмерию, книжки, и наконец процессия заканчивается моим последним подарком тестю: огромным радиоприемником с кассетным магнитофоном и целым ящиком батареек.
И только теперь моя теща подводит ко мне Радижах, на которой, впервые в ее жизни, надето синее платье, которое носят женщины племени тамачек. Я усаживаю девочку рядом с собой и жестом руки объявляю начало торжеств.
***
На свадьбу приглашена вся деревушка. Баранину порезали, и куски мяса розданы всем желающим. Амико выставил ящики с пивом, громадные бутылки флага и апельсиновый сок. Люди передают друг другу баклажки с доло, белым алкогольным напитком из проса. На пиру присутствует двести человек. Меня окружают мои водители. Замечаю, что кое-кто из них зыркает на Радижах, которая тихонько сидит рядом со мной. Зато клакклаки, явно не в настроении, держатся в сторонке.
Каждый берет сколько угодно свежих овощей, поставленных Амико в ведерках. Потом мы едим плоды манго, и, наконец, нам подают кофе и чай. Глаза моей маленькой принцессы блестят от удовольствия.
После еды вся эта толпа начинает подремывать. Радижах на сиесту возвращается домой. Когда же все, уже хорошенько отдохнувшие, возвращаются на площадь, я отдаю давно ожидаемый приказ готовиться к гонке. Это соревнование всегда по традиции разыгрывается рабочими всех моих конвоев, когда мы останавливаемся в Тессалите.
Задача в том, чтобы помощники пробежали расстояние в 500 метров вокруг центрального холма, держа на головах подкладочные листы длиной более двух метров.
Мужикам нравится побороться друг с другом, опять же, их весьма привлекает приличная награда, которую я даю победителю. Победителем всегда был Кара. На старт выходят двенадцать помощников. Словно опытные игроки на бегах, Капоне с Индейцем оценивают соперников. Правда, они не доходят до того, чтобы осматривать зубы.
Индеец негров не любит. Как-то раз, в хорошем подпитии, он сказал мне, гордясь собственным открытием:
- А знаешь, Чарли, негры наверняка не такие как мы.
- Да?
- Если хорошенько подумать, то все они цвета дерьма.
После чего уходит, покачивая головой, но минут через десять возвращается.
- А самое прикольное, это то, что на голове у них волосы из жопы.
Я так никогда и не узнаю, может это он просто дурковал. Пока же что он забывает о собственном расизме и принимает ставки. Сам он ставит тысячу франков на Иссуфа, и Капоне тут же идет его следом.
