Спать водилам на этот раз не позволили: всех моментально назначили в патруль, пока операторы налаживали связь. В центральном лагере, где сгрудилась основная масса командно-штабных машин, рябило от звезд на погонах. Хорошо еще, что и погоны, и звезды были полевые, маскировочных оттенков.
Хватало и штатских – Арчи не сомневался, что это сибирские безопасники и наблюдатели от командных структур.
Показался ненадолго долговязый капитан, видимо – тот самый пресловутый особист. Он о чем-то недолго пошептался с лейтенантом Данильчуком, оставил ему небольшой брезентовый подсумок вроде противогазного, и убрался назад, к центру выезда. Данильчук полез в подсумок, извлек оттуда какую-то документацию и некоторое время внимательно ее изучал, причем для этого специально перебазировался из-под навесика перед входом в лабораторию аж в кабину экипажа, где никто не смог бы его разглядеть из-за сетки.
Никто, кроме Арчи, разумеется.
А минут через пять лейтенант самолично отыскал Арчи.
– Эй, Пасечный! – сказал он. – Пойдем-ка, подсобишь.
Арчи послушно отлепился от мачты, которую уже с минуту подпирал спиной, и вид при этом имел такой, будто проторчал тут по меньшей мере минут десять.
Лейтенант без колебаний направился к лаборатории. Подсумок болтался у него на боку, и даже ниже, потому что капитан был терьером-чернышом, а распущенный почти до отказа ремень низкорослый бульдог подтягивать почему-то не стал.
В кунге Данильчук сразу стащил подсумок с плеча и поставил его на столик, да не на откидной, а в самый угол, между двумя ЗаСС-аппаратами.
– Знаешь, что это такое? – спросил он, вскрывая опечатанную панель и отпуская слепую крышку.
Под крышкой обнаружился стандартный монитор. Стандартный из хороших, с высоким разрешением. Больше двух тысяч пикселов по горизонтали, и около полутора – по вертикали. В общем, профессиональный селектоид, Арчи такие только в конторе видел.
– Знаю, – ответил Арчи.
– Прекрасно, – лейтенант вытащил из подсумка продолговатый, похожий на термос прибор. Прибор, не селектоид. С прилепленным сбоку грибом-согласователем. Тонкое жало видеовхода лейтенант умело подживил к согласователю. Теперь экран монитора засветился, но на нем развернулся пустой растр. Понятно, сигнал на прибор нужно подать откуда-то снаружи.
– Слушай сюда, Арчи, – лейтенант понизил голос до шепота, и при этом в руках вертел такой же индикатор чужих жуков, как и у Рожновского. Индикатор сигнализировал, что все на контроле: выявленный жук спит, а прочих в очерченном объеме нетути. – Через соседний коммутатор будут транслировать картинку с места событий самому высокому начальству. До коммутатора – по воздуху, релейками. А дальше – по кабелю, и кабель этот только что закопали в полусотне метров от нас.
И когда лейтенант показал ему тонюсенький шнур с иглой на конце, Арчи все понял. Команда Коршуновича позаботилась и о том, чтобы он все увидел, причем из сравнительно безопасного места.
Что ж… Разумно. Но все равно глупо. Можно сделать хитрее… И надежнее.
– Я могу тут пошариться по ЗИПам? – спросил Арчи.
– Можешь, – без разговоров позволил лейтенант. – И если ты что-нибудь придумал, делай это немедленно, потому что трансляция может начаться в любую секунду.
И он, круто развернувшись, шагнул к выходу и выпрыгнул наружу.
Где висят ключи от ящиков Арчи уже знал.
То, что ему хотелось найти, нашлось только в четвертом ящике. Портативный видеоплейер, понятно – пишущий. И четыре чистых кристалла, ни разу еще не пользованных. А это больше двенадцати часов непрерывного кино…
И пульт – как водится, маленький и очень дальнобойный. Ну, очень. Осталось найти только батарею.
Нашлась и нужная батарея вместе с пакетиком специального корма – видику ввиду портативности обычный не годился. Эти лопали высококалорийный, от которого обычный селектоид осоловел бы мгновенно и надолго.
Остальное было делом навыка.
Сначала Арчи отыскал нужный кабель от коммутатора, подкопался, вонзил иглу, проложил ниточку до самого экипажа и присыпал это ровным слоем сухой рыжей хвои. Потом провел еще одну паутинку к ближайшему дереву. Замаскировал все как следует. Влез на дерево, продолжая разматывать паутинку за собой. Надежно закрепил жука-передатчика, разбудил его и вогнал в нужный режим. На обратном пути закрепил и паутинку, в нескольких местах.
Жуку могли угрожать только люди – птиц, хищных насекомых и даже млекопитающих он отпугивал генетически.
Арчи все время внимательно глядел по сторонам – но псевдолаборатория стояла чуть особняком, Доктор и Лысый охраняли подходы, а на дереве Арчи установил еще и микрорефлектор, который все равно должен понадобиться для поиска областей с положительным отражением. Разглядеть же тянущуюся вдоль ствола паутинку… Для этого нужно присматриваться. Но кто станет присматриваться? Арчи надеялся, что никому это в голову не взбредет.
Второго жука-радиоблизнеца он подживил к видику, видик зарядил парой кристаллов и запитал от батареи, но оставил в режиме полудремы. Проверил сигнал на приборе, который принес капитан-особист – новый растр на мониторе раскрылся сразу, но он тоже был еще пустым. На коммутатор просто еще не передали картинку с оконечных датчиков.
Как только штабистам передадут картинку, она появится и на мониторе в лаборатории. Прибор передаст ее жуку-передатчику, тот – жуку-приемнику, а с приемника картинка тут же начнет писаться на видик. А видик останется у Арчи в кармане; в крайнем случае – под соседним кустом. Просто… и запись под рукой. Когда (и если) фокус Арчи отследят, кристаллы все равно останутся. А сидеть у лаборатории он, если честно, не собирался.
Данильчуку Арчи явился пред ясны очи спустя полчаса, и вид при этом имел совершенно ангельский.
– Все сделал? – тихо поинтересовался лейтенант.
– Все. И как пойдет сигнал, монитор лучше вообще отключить. От греха. Лучше никому это не видеть. Да и сигнал у штабистов не так искажаться будет.
– Писать будешь? – догадался лейтенант.
– Да.
– Значит, – констатировал тот, – сидеть тут ты не намерен…
Арчи промолчал.
– Пойдем, – сказал лейтенант-бульдог и ловко поднырнул под сетку.
С ростом Арчи проделать то же самое оказалось вовсе нетрудно, но сетку пришлось все же придержать рукой. Лейтенант присел у экипажа, словно собирался подлезть под него. Потом откинул какой-то зажим…
И вытащил из-под экипажа мопед-малютку. Одноглазенький, не слишком скоростной, но зато компактный и трудолюбивый, как муравьишка, селектоид. Такой и по тайге пройдет, и даже по болоту, если не совсем топь.
