Данильчуку Арчи явился пред ясны очи спустя полчаса, и вид при этом имел совершенно ангельский.
– Все сделал? – тихо поинтересовался лейтенант.
– Все. И как пойдет сигнал, монитор лучше вообще отключить. От греха. Лучше никому это не видеть. Да и сигнал у штабистов не так искажаться будет.
– Писать будешь? – догадался лейтенант.
– Да.
– Значит, – констатировал тот, – сидеть тут ты не намерен…
Арчи промолчал.
– Пойдем, – сказал лейтенант-бульдог и ловко поднырнул под сетку.
С ростом Арчи проделать то же самое оказалось вовсе нетрудно, но сетку пришлось все же придержать рукой. Лейтенант присел у экипажа, словно собирался подлезть под него. Потом откинул какой-то зажим…
И вытащил из-под экипажа мопед-малютку. Одноглазенький, не слишком скоростной, но зато компактный и трудолюбивый, как муравьишка, селектоид. Такой и по тайге пройдет, и даже по болоту, если не совсем топь.
В самом деле – не пешком же Арчи тащиться к передовым позициям погранцов? К волчьему логову?
– А документов заодно никаких нет? – Арчи готов был поверить и в такое чудо. – Чтоб часовые только честь отдавали?
– Документов – нет, но жетон вестового особист наш обещал достать. Стемнеет – стартуй. Операция начнется ночью. А пока район оцепили и осторожненько прочесывают окрестности.
Арчи сдержанно кивнул.
– За деревом приглядывайте, – попросил он лейтенанта. – Чтоб никакая сука паутинку не сорвала.
Лейтенант кивнул – с самым серьезным видом.
* * *
– Эта ваша плотина – она что, не охраняется? – подозрительно спросил один из помощников Расмуса, кажется Лоренцо.
– Только с берегов, – сказал Сулим.
Сулим был все еще недовольным – шеф спрятал в рукав подобного туза без его ведома, а значит, он Сулиму не доверял. Это было очень неприятно. Внешне Сулим, конечно же, ничего не показал. Да и Варга уже не раз доказывал, что его решения в конечном итоге всегда оказываются безошибочно верными. Раз не открылся своему верховному разведчику и охраннику – выходит есть в этом некий неявный резон.
– Какой смысл охранять плотину на воде? Туда все равно невозможно пробраться, – сухо пояснил Сулим.
Они глядели на обмелевшую Ангару. Чуть выше по течению, перегородив всю реку, вздымалось на семидесятиметровую высоту роговое тело плотины. Оно тускло поблескивало в лучах закатного солнца, а через верхнюю кромку валился серебристый водопад, валился прямо в пенную круговерть, в кипящий котел у подножия плотины, и мерный гул падающей воды глушил все звуки в округе, даже надрывное пение истребителей, что звеньями носились в вечернем небе.
Сулим взглянул ввысь.
– Ишь, разлетались, – проворчал он.
Лоренцо лениво взглянул на небо.
– Гробы, – сказал он, презрительно опуская нижнюю губу. – Я бы в такой ни за что не сел.
– Этот гроб, между прочим, – заметил Сулим с обидой в голосе, – в состоянии выжечь сотню гектаров тайги. Со всеми, кто в тайге прячется.
Лоренцо с иронией поглядел на него.
– Надо же, – хмыкнул волк. – А говорили, что у вас нет средств массового поражения. В газетах клялись, с трибун и телеэкранов… Убивать вы может и разучились, господа потомки. Зато научились лгать. Так научились, что вас снова можно зауважать.
Сулим вздохнул. Что верно, то верно. Он и сам это подозревал, всю жизнь. Поэтому его гораздо больше задел отзыв Лоренцо о новейших истребителях, как о гробах.
К тому же, люди замечательно умели лгать и до биокоррекции.
– Ладно, – проворчал Лоренцо. – Где этот ваш шлюз расположен?
– У подножия плотины. Ближе к противоположному берегу. Его не видно из-за водопада.
– И что, им так ни разу и не пользовались?
– А кто о его существовании знает? Боюсь, что никто. Кроме, разумеется, селекционеров, Варги и нас.
– Даже правительство Сибири?
– Даже правительство. Плотины-то почти во всей Евразии выращивали туркмены. Это старый национальный секрет. Американцы, правда, тоже научились лет пятьдесят назад – но их плотины хуже. Хранить воду умеет только тот, кто знает ей истинную цену.
– То есть, обитатели пустынь? Почему же тогда в Сахаре или в Аравии не научились возводить такие же?
– А там есть крупные реки? Вроде Амударьи или Сырдарьи?
– Нил.
– Нил далеко от пустынь.
– Кстати, – Лоренцо напрягся, вспоминая. – А ведь Сырдарья течет не в Туркмении. Да и Амударья большею частью тоже. Что ж узбеки не выращивают плотин?
Сулим усмехнулся.
– Когда туркмены выращивали первые плотины, узбеки еще толком не знали огня. Вся средняя Азия когда-то принадлежала туркменам. Вместе с Сырдарьей и Амударьей. Любая азиатская плотина – дело селекции туркменских биоинженеров.
– Шовинисты вы, – вздохнул Лоренцо. – И наци, к тому же.
– Это не шовинизм, – спокойно ответил Сулим. – Это, скорее, клановая верность.
– Ладно, – проворчал волк. – Что, собственно, нужно? Добраться к подножию?
– Да. У вас много грузов?
– Не особенно. Помимо персонального снаряжения – несколько грузовиков, и кое-какое оборудование. Ну, пищевой запас небольшой, и запас воды.
– Воды нам хватит, – Сулим хмыкнул и указал на водопады. – Хватит ведь, а?
– Вода Ангары пригодна для питья? – уточнил Лоренцо. – Химии никакой там нет? А то передохнем все в вашей мышеловке, и следов никто не найдет.
Сулим еле заметно изогнул в улыбке губы.
– Милейший волк, – сказал он. – Вода всех рек на Земле пригодна для питья. Всех, понимаете? Мы не гадим в собственном доме, как это, видимо, принято у вас там, в небесах.
Лоренцо остался невозмутимым.
– Ладно, будем считать вопрос с водой решенным. Когда этот ваш гражданский гроб прилетит?
Сулим взглянул на часы.
– Уже недолго. Минут, думаю, пятнадцать-двадцать.
Небо продолжали чертить звенья истребителей. Сулим неторопливо разбудил и покормил рацию.
«Все-то он предусмотрел, – подумал Сулим о своем шефе. – Даже рацию, вот, прихватил… Бестия.»
Разве можно не восхищаться таким человеком?
Несколько часов назад Варга задействовал предпоследнего жука-радиоблизнеца; парный жук находился, видимо, в Братске. На аэродроме.
Сообщение было коротким: «Высылайте игрушки».
И вот, теперь приходилось сидеть и поджидать гражданский самолет. В то время, как над тайгой полно истребителей. Но Сулим теперь ни на секунду не сомневался, что Варга предусмотрел и это. И истребители. И возможный перехват радиосообщения предусмотрел.
Все волки затаились в прибрежных зарослях. Внутри кольца пограничников-сибиряков.
