И она опустила их на кровавое поле, чтобы они могли постичь эту науку.
ЛЕГЕНДА
Есть посреди Долин бесплодная пустошь, где растет только один цветок Роза Жатвы. Трава там скудна, да и та бурая, воды мало, да и ту нельзя пить. Только пыль, щебень и Роза Жатвы.
Говорят, что когда-то на этой равнине рос лес, такой высокий, что доставал до самого неба, и дикие кошки жили там в мирном соседстве с кроликами.
Но однажды сошлись на равнине два великана, нагие, в одних только шлемах. Три дня и три ночи боролись друг с другом. Их ноги превращали плодородную землю в пыль, руки вырывали из земли деревья. Этими деревьями они молотили один другого,
словно дубинами. Наконец они при последнем издыхании повалились бок о бок и сорвали с себя шлемы и оказались схожими, словно близнецы.
Кровь, пролитая ими в бою, впиталась в изрытую землю, и из каждой капли расцвела Роза Жатвы. На каждом из ее кроваво-красных лепестков видно белое лицо, и все эти лица одинаковы.
ПОВЕСТЬ
Когда они миновали последнюю из рощ необъятного луга, над головой светила полная луна.
- Луна? - удивилась Дженна. - Когда мы уходили, еще не настало новолуние.
- С тех пор минула не одна луна, сестра, - шепнул ей кто-то на ухо. Дженна повернула голову и увидела сидящую позади себя Скаду. Та сильно похудела и казалась много старше.
- Сколько же их прошло? - Дженна оглянулась на своих спутников. В шапке коротких волос Катроны появилась заметная проседь, как и у Катри. Джарет, в своем тугом зеленом ошейнике, как-то осунулся. У Марека появились усы, у Сандора пробивалась бородка. Но больше всех изменилась Петра - из девочки она превратилась в молодую женщину с округлой грудью под камзолом.
Дженна коснулась собственного лица, ища перемен, но пальцы ни о чем ей не сказали.
- Подумать только! - басовито воскликнул Марек.
- Я... - начал Сандор и умолк, словно смутившись от густоты своего голоса.
Джарет не смог произнести ни звука и затряс головой, в досаде колотя себя кулаком по бедру.
- Легенды не лгут, - сказала за всех Петра. - Гренны сказали, что живут в конце времени - но не сказали, сколько времени мы...
Дженна слезла с коня вместе со Скадой и спросила ее:
- Сколько лун прошло, Скада?
- Не знаю. Много. Я потеряла им счет.
- Но мы в пути не ели и не спали, - сказала Катрона. - Мы не видели, что время идет. Как это возможно?
- Это все Альта, - сказала Петра.
- Да. И гренны.
- Все дело в Анне, - хором сказали Марек и Сандор. Все спешились, и юношей наскоро представили Катри и Скаде.
Но тайна появления темных сестер померкла перед лицом еще большей тайны. Всех занимало, сколько же времени прошло.
- Быть может, год, а может... - произнесла Катрона.
- ...сотни лет, - закончила за нее Катри.
- Сотни? - удивился Марек. - Ну нет. Что же стало тогда с нашей матушкой?
- И с батюшкой?
- А наши сестры? Должны мы предупреждать их или нет? - спросила Петра.
Дженна повернула на мизинце кольцо жрицы. Судьба сестер заботила и ее - но сначала нужно узнать, в каком месте и времени они оказались. Глядя на Джарета, она прошептала:
- Они не вспомнили о твоей Май. - И о Пинте, и об Аме, и обо всех сестрах Селденского хейма, сказала она про себя. Что толку вспоминать, когда они так далеко? А о Каруме она и думать не хотела, боялась представить себе его лицо. Но Скада, знавшая все, тихо тронула ее за руку.
Они не устали, но все же решили остановиться на ночлег. Днем они поищут дорогу, найдут, быть может, знакомые приметы. Кроме того, лошадям будет легче ехать без темных сестер, а люди получат время, чтобы подумать.
- Чтобы сосредоточиться, - сказала Катрона точно так же, как когда-то в Селденском хейме, когда учила девочек жизни в лесу.
Для начала они, усевшись в кружок у костра, показали мужчинам, как дышат в лад. Катрона так нуждалась в свете, что развела огонь вопреки опасности. Она рассказала юношам сказку о пяти зверях, которые поспорили, что в жизни главнее, и оказалось, что дыхание. Дженна вспомнила, как монотонно рассказывала эту историю Мать Альта - у Катрены получалось куда веселее. Мальчики смеялись от души, и Джарет тоже, только беззвучно.
Марек и Сандор в свою очередь вспомнили стихи, которым научил их отец, - о том, как тянуть паром через реку. Катрона сказала, что эти стихи говорятся неспроста, а для науки.
- Для каждого ремесла есть такие. И для пекарей, и для пастухов, и для мельников.
Джарет, тронув Катрону за руку, показал на себя.
- Он ведь тоже мельник, - подсказала Катри.
Все, смутившись, умолкли, но тут Петра запела колыбельную, и все принялись тереть глаза.
- Встать надо со светом, - сказала Дженна.
- До света, - поправила Катрона.
ПЕСНЯ
Колыбельная сестер
Спи-усни, моя малышка.
Видишь - мир оделся тишью,
Неприступны наши стены,
Супостату хейм не взять.
Сон спорхнет тебе на веки,
Будешь счастлива вовеки,
Для тебя, укрыты тенью.
Станут птицы распевать.
Спи, дитя, не думай даже:
Сестры сильные - на страже.
Сестры с луками тугими
Зорко смотрят с высоты.
Сестры все ночной порою,
Как одна, готовы к бою.
Счастлива и невредима,
На заре проснешься ты.
Спи-усни, моя малышка.
Видишь - мир оделся тишью.
Улыбнется Альта сверху.
Альту сердцем позови.
Сестры будут все добрее.
Защитят и обогреют...
И на темных, и на светлых
Хватит Альтиной любви.
ПОВЕСТЬ
Путники один за другим уснули - только Дженна и Скада не спали, лежа бок о бок на Дженнином одеяле.
- Я скучала по тебе, - сказала Скада. - И по этому миру, такому яркому и звучному.
- О чем же ты скучала больше?
- Обо всем поровну, - засмеялась Скада. - Однако тебе сильно досталось.
- Другим пришлось еще тяжелее. И вина за это...
- ...лежит не на тебе, милая сестра. Просто кругу пришла пора замкнуться и то, что ты оказалась пряжкой, не твоя вина, а случайность.
- Джарет назвал меня колесной чекой.
- Нам будет недоставать его звонкого голоса.
Дженна чувствовала то же самое, но не смела сказать это вслух.
- Я...
- Не "я", Дженна, - "мы". Разве тебе так трудно запомнить, что ты не одна? Что мы все разделяем твое бремя?
Дженна вдруг вспомнила слова Альты: "Ты и хочешь, и не хочешь быть Анной". Как легко Альта их произнесла, и как трудно принять их. Она не прочь быть серединой, пряжкой, чекой, но не хочет нести на себе столь непомерную тяжесть. Одно без другого невозможно, но тяжестью можно поделиться. "Не я, а мы". Дженна тронула Скаду за руку. Больше они не говорили, а просто лежали рука об руку, пока сон наконец не сморил их.
- Дженна! Дженна! - звал чей-то далекий голос. Дженна, вздрогнув, проснулась, и уши ее наполнил птичий щебет. Катрона трясла ее за плечо. Дженна села, неохотно расставаясь с успокоительным забытьем, и увидела, что их лошади щиплют траву у торной дороги, а все остальные еще спят.
