– Я не могу контролировать Дзефирелли. И ты прекрасно знаешь, что это невозможно.
– Ну, тогда подумай о семье. Сейчас преступность разыгралась ого-го, и маньяки не дремлют. А у тебя в доме из охраны лишь старуха-консьержка. Сигнализация паршивая, и из рощи, с дерева, спальня просматривается как на ладони…
– Какая же ты сука, Майерс…
– Ты лучше не груби, Франга, Люди ценят только доброе к ним отношение.
Ответить Майерсу было нечем, и Штейнберг, в который раз проглотив обиду, ушел. Возможно, он и взялся бы выслеживать Колина, но он знал, что от этого его зависимость от Майерса не станет слабее. Он не имел права даже подать рапорт об уходе с должности – полковник уже предупредил его и на этот счет: «Не нужно думать, Франта, что, кроме тебя, умника, все остальные – навоз. Держись за должность зубами и будешь в полном порядке».
Вспомнив об этой беседе, Штейнберг безо всякого удовольствия допил кофе и, отставив чашку в сторону, начал разбирать принесенные секретаршей бумаги.
Неожиданно зазвонил стоявший на столе синий телефон. Этот аппарат связывался напрямую с охраной пропускного терминала.
– Я слушаю, – недовольным голосом проговорил Штейнберг.
– Прошу прощения, сэр, но Дзефирелли прошел через проходную, – сообщил охранник.
– Дзефирелли? Куда он направился?
– Я не знаю, сэр.
– Хорошо, – ответил Штейнберг и положил трубку.
Итак, Колин был в здании Второго управления. Можно было сейчас же позвонить Майерсу, но шеф Франтишек не собирался этого делать. Он позвонит, но позже, когда Дзефирелли уйдет.
Спустя пару минут из селектора донесся голос Джудит:
– Сэр, к вам мистер Дзефирелли. Вы его примете?
– Пусть войдет.
«Пусть войдет»! Штейнберг сам не ожидал, что сможет говорить так спокойно.
Колин вошел в кабинет и, окинув все пространство быстрым взглядом, коротко кивнул, словно они расстались только вчера.
– Жарко тут у тебя, – сказал он, садясь на неудобный стул.
– У нас сейчас лето, если ты заметил…
– Я заметил.
– Послушай, Колин, это ты или твой двойник?
– Двойник, Франта. Откуда мне тут взяться? Оба рассмеялись этой шутке, и Штейнберг подумал, что сейчас Колин скажет что-то важное.
– У тебя нет знакомых в руководстве контрразведки? – спросил Дзефирелли, и его шеф невольно улыбнулся. – Что смешного я сказал? – удивился Колин.
– Я ожидал чего-то подобного… – пояснил Штейнберг. – Но ты обратился не по адресу.
– У меня есть дело к Эндрю Майнингу.
Сказав это, Дзефирелли внимательно посмотрел на Штейнберга, ожидая его реакции.
– Он мало что может, – сказал шеф Второго управления. – Первые лица подобны свадебным генералам.
Дзефирелли молча кивнул. Он знал, что Штейнберга держат на крючке.
– Быть может, Ральф Шендер? – назвал Колин имя заместителя директора контрразведки.
– Да, – согласился Штейнберг, давая понять, что Дзефирелли на верном пути. – Да, возможно, он сумеет тебе помочь… Если захочет…
– Я понимаю. У него, наверное, куча дел. Да и у тебя тоже.
С этими словами Дзефирелли поднялся и направился к двери. Взявшись за ручку, он обернулся и, улыбнувшись, добавил:
– Через три минуты я уже сяду в такси.
– Удачи тебе, Колин, – искренне пожелал Штейнберг и посмотрел на часы, засекая время.
Он честно выждал три минуты, а затем набрал номер своего куратора из контрразведки.
– Майерс слушает.
– И дерьмо кушает… – съязвил Штейнберг.
– Франта? Ты чего такойвеселый?
– Пару минут назад Дзефирелли вышел из моего кабинета.
– Куда? Куда он пошел?! – едва сдерживаясь, закричал Майерс.
– А вот это ты узнаешь сам. Свою часть дела я выполнил… – с удовольствием произнес Штейнберг и бросил трубку.
Серебристый небоскреб, уходивший на полкилометра в небо, стоял в самом центре городского парка – там, где поблизости не было ни одного постороннего здания. Пятиметровый забор из серого пластика окружал эту башню секретности со всех сторон, однако каждый горожанин знал, что это штаб-квартира контрразведки УПИ – Управления превентивного информирования.
Откуда произошла утечка этой информации, контрразведчики так и не узнали, но остальные секреты старались беречь надлежащим образом.
Высокий забор и прилегавший к зданию периметр зеленой зоны просеивали десятки сканеров, датчиков движения, инфракрасных прерывателей и прочих технических ухищрений.
Контроль проезда на территорию осуществляли специальные сотрудники, одетые в грубые мундиры обыкновенных полицейских. Никто не мог проникнуть на подведомственную им территорию, если отпечатки его ладоней и рисунок радужки не соответствовали указанному в пропуске параметру.
Ровно в четырнадцать ноль-ноль на пропускном пункте произошла смена, а в четырнадцать десять в бронированную дверь, оснащенную глазком и видеокамерой, негромко постучали.
Трое контролеров переглянулись. С внешней стороны возле двери находился звонок, однако почему-то им не воспользовались.
– Марк, – сказал старший. – Быстро включай «фэйс-сканер»…
– Уже, – отозвался Марк, глядя на проявившийся на экране портрет незнакомца. Зеленоватые полоски логического построителя считывали особенности лица, чтобы проверить его на наличие в базах данных.
– Стоп! Ничего не получится. На лицо нанесен слой гликоля… – сообщил Марк.
– Стреляный воробей, – дал заключение старший и пошел открывать дверь.
– Слушаю вас, сэр, – сказал он, добродушно улыбнувшись посетителю.
– Я бы хотел записаться на прием.
– К кому?
– К Ральфу Шендеру.
– Да? А по какому вопросу? – контролер невольно смерил посетителя взглядом – Мне нужен пропуск на завтра, на семнадцать тридцать… – пропустив вопрос контролера, сказал гость.
– Окей. Но вам придется снять отпечаток ладони и иридиослэш.
– Я в курсе.
– Тогда проходите, сэр.
Посетителя провели в отдельную комнатку, совершенно изолированную от других охранных помещений, и там сняли все необходимые показатели.
– Ваше имя и фамилия, сэр? – спросил контролер, выписывая пропуск.
– Сверьтесь с вашей базой данных. Там все есть.
С этими словами незнакомец развернулся и пошел к выходу.
Контролер не стал его останавливать – дверь могла открыться только с помощью кодового ключа. Каково же было его удивление, когда послышался щелчок и дверь открылась.
Охранник вскочил из-за сТола и бросился к двери, но она была уже закрыта. Тогда он пнул ее ногой, однако замок был действительно заперт.
