– Одну минуту, Инграм, я сейчас вернусь.
***Тяжелая дверь камеры неслышно отворилась, и в отгороженную часть помещения вошли двое санитаров, как называл их Ник.
Они вкатили столик с едой и, не глядя на прозрачную перегородку, быстро выскочили наружу. Входная дверь встала на место, и в ту же секунду прозрачная перегородка убралась вверх.
– Приятного аппетита! – проговорил голос из невидимых динамиков.
– Спасибо, – поблагодарил Ник и приблизился к столику. Как и все предыдущие дни, в завтрак, обед и ужин ему предлагали непонятного цвета размазню, которая пахла клейстером, заваренным на рыбьей чешуе.
Чудесное раздолье и кулинарный праздник, который устраивался для Ника на корабле, сменился монотонной музыкой, звучавшей из стен, и клеем вместо еды.
«Что ж, сам виноват, – ругал себя Ламберт. – Не стоило так издеваться над экипажем».
За сутки до прибытия на место к Нику явился штурман Бруц, чтобы взять шахматный реванш. А Ламберт к тому времени добился в дрессировке мышей необыкновенных успехов. Маленькие животные выполняли все его команды по мановению пальца, что и сыграло со штурманом Бруцем нехорошую шутку.
Он уже и так был на грани, но убежавшая из-под рук черная ладья доконала беднягу окончательно. Штурман пытался схватить ее несколько раз, но «ладья» не давалась.
Однако Нику и этого показалось мало. Когда Бруц поинтересовался, что бы это могло ползать в его собственных штанах, Ник предположил, что это штурманский член пошел погулять.
После этого Бруц напрочь отключился, и на его землистом лице породистого урайца застыла глупая улыбка.
С этой улыбкой его и вынесли из каюты, поскольку бедняга уже не отзывался ни на какие команды.
Не знал Ник и того, что лейтенант Ниппель также получил серьезные психические травмы и по прибытии в порт был принят медицинскими работниками. Лейтенант передвигался, высоко поднимая ноги, и на вопросы, почему так странно изменилась его походка, пояснил, что боится наступить на мышей.
– Вы считаете, что здесь есть мыши, сэр? – поинтересовался у него один из вызванных врачей.
– Что значит здесь?! – выкрикнул Ниппель. – Да они везде!
На этом беседы окончились, и всех членов экипажа с соблюдением строжайших мер предосторожности эвакуировали в карантин. А на Ника пало подозрение, что он является неким природным феноменом, призванным сводить с ума всех, кто имеет несчастье с ним общаться.
Прямо на корабле Ламберта сковали по рукам и ногам, надели на лицо непроницаемую маску и в таком виде пристегнули ремнями к специальной коляске. Только после этого урайские эксперты посчитали возможным вывезти ужасного варвара на воздух.
Ник слышал неясные звуки, ощущал в пути тряску и наконец увидел яркий свет в камере без окон.
Позже он познакомился с отвратительной на вкус пищей и отхожим аппаратом, поставленным на открытом месте. Жесткий топчан оказался привинчен к полу, а подушки и одеяла не было вовсе.
И потянулись долгие дни безвестности и ожидания. Да еще три раза в день команды: «Время принятия пищи. Перейдите в красную зону». Красной зоной называлась закрашенная краской часть пола, которая перекрывалась прозрачной перегородкой, как только Ник туда становился.
Санитары торопливо вкатывали столик с едой и убегали. И только после этого поднималась перегородка.
Вот и в этот раз все произошло по ставшему для Ника привычным сценарию.
– Так, что у нас сегодня? – Ламберт подцепил плоской лопаточкой густую массу и попробовал угадать: – Клубничный кисель, бараньи котлеты и, кажется, булочки с кунжутным кремом. Чудесно, вот только лучше подавать все это отдельно…
Ему никто не ответил, и Ламберт, стараясь не вдаваться во вкусовые оттенки, проглотил все порцию без остатка; затем запил эту массу таким же непонятным и мутным напитком.
Промокнув губы, отрастающие усы и бороду салфеткой, Ник в который раз произнес:
– Большое спасибо, господа, но, может быть, вы принесете мне зубную щетку и бритву? И потом, как быть с душем? На корабле со всем этим не было никаких проблем…
– Ваше пожелание будет рассмотрено, – неожиданно ответили ему.
– О! – Ник был приятно поражен. Прежде ему никто не отвечал.
– Если вы закончили прием пищи, перейдите в красную зону.
– Да-да, конечно, – сразу согласился Ник. Раньше он тянул время, стараясь этим немного позлить своих невидимых надсмотрщиков, однако теперь, когда наметился какой-то диалог, Ламберт немедленно перешел в указанное место.
С тихим шелестом опустилась перегородка, затем в открывшуюся дверь вбежали два санитара и укатили тележку с посудой. Дверь закрылась, и перегородка снова убралась.
Ник вздохнул и, подойдя к топчану, уселся на него и погрузился в свои мысли.
Итак, если ему принесут зубную щетку и бритву, можно будет требовать новых уступок. Ведь Ламберту еще многого не хватало для того, чтобы почувствовать себя полноценным человеком.
Во-первых, он был несвободен; но эта задача представлялась ему слишком трудной и ее решение он оставил на потом. Во-вторых, находиться взаперти было скучно, а ему не давали даже журналов. Неплохо было бы также заиметь TV-бокс или хотя бы радио. В-третьих, пора было выяснить, в каком качестве он здесь находится – временный военнопленный или уже осужденный на смерть?
Утомленный раздумьем, Ник погрузился в легкую дрему и даже не сразу понял, услышал ли он посторонний звук или это случилось во сне.
Ламберт открыл глаза и обвел взглядом помещение. Все как обычно, но… Но оказалось, что входная дверь, которая не имела изнутри даже ручки, отошла от стены, и теперь Ник видел коридор – в небольшую щель, всего в полтора пальца.
«Что это, провокация? Я выйду, а они меня пристрелят?» – рассуждал Ник, не в силах оторваться от кажущейся свободы.
«Да нет – зачем им убивать меня сейчас, если они могли сделать это уже сотню. Тут что-то другое…» Решив выяснить, в чем причина, Ламберт поднялся с топчана и, осторожно приблизившись к двери, изучил видимый в щель кусок коридора.
Казалось бы, ничего особенного. Отделка из дешевого темно-зеленого пластика, полы бетонные, на потолке яркие светильники.
– Ну, ладно, – вслух сказал Ник и открыл дверь полностью. Затем подождал еще немного и сделал шаг в коридор.
Никто на него не напал, никто не закричал ему «стой!». Решив, что его таким образом подталкивают к действию, Ламберт пошел в сторону большой галереи.
Однако в галерею его не пустили. Ник наткнулся на одну из прозрачных перегородок и понял, что на этом его свобода заканчивается.
