Гаррити кивнул.
— У вас есть ещё вопросы? — спросил следователь.
— Да. Ещё один. — Гаррити бросил на Дейсейна неуверенный, какой-то странный взгляд. — Ваши отношения с доктором Селадором носили дружеский характер?
Дейсейн проглотил комок в горле.
— Он был… моим учителем… моим другом. Можете спросить это у любого преподавателя в Беркли.
В отсутствующем взгляде Гаррити появилось разочарование.
„Он знает, — решил Дейсейн. — Интересно, что же известно Гаррити?“ — Да тут и знать было нечего. Просто несчастный случай. Возможно, он знал о подозрениях, которые питал к Сантароге Селадор. Но ведь это идиотизм… если только Гаррити не был ещё одним исследователем, который лез не в своё дело.
Дейсейн почувствовал, как его взгляд затуманивается, и вместо лица Гаррити он видит череп мертвеца. Когда Гаррити встряхнул головой, пряча в портфель страницу из журнала Селадора, иллюзия исчезла. Печальная улыбка появилась на его лице. Он посмотрел на следователя и пожал плечами.
— Вас что-то развеселило, мистер Гаррити? — поинтересовался следователь Кос.
Улыбка пропала.
— Нет, сэр… Просто иногда в голову приходят забавные мысли. По всей видимости я позволил несчастной вдове мистера Селадора направить меня по ложному следу.
Следователь Гаррити сел на своё место, сказав:
— Больше у меня нет вопросов.
Вдруг Дейсейна озарило: Гаррити испугался собственных мыслей! Он подозревает, что здесь, в Сантароге, готовится какой-то невероятный заговор. Но эта мысль показалась ему слишком фантастической — отсюда и эта улыбка.
Судебное заседание близилось к завершению. Местный следователь коротко перечислил выявленные факты, зачитал протокол вскрытия, выводы патологоанатомов и заключение экспертизы: „…обширные травмы головы, внутренние повреждения различных органов тела; смерть наступила мгновенно“. Потом сообщил, что о дате проведения формального следствия будет объявлено дополнительно. „Желает ли мистер Гаррити присутствовать?“ Мистер Гаррити ответил отрицательно.
И тогда Дейсейн понял, что всё это представление было устроено специально для Гаррити, чтобы успокоить его разум. Дейсейн вспомнил фразы, которыми обменялись Паже и Гаррити, и сейчас всё это сложилось в целую картину. Ведь они учились в одной школе — во внешнем мире! Конечно же: старые друзья, Ларри и Билл. Никто не будет подозревать старых друзей в заговоре. Вполне понятно.
Итак, суд установил: смерть в результате несчастного случая.
Гаррити пожал руки местному следователю Косу, потом Паже, может. Паже приедет на встречу старых школьных друзей? Если позволит время… но Гаррити, несомненно, известно, насколько загруженными работой бывают врачи в подобной местности. Гаррити всё понимает.
— Случившееся так ужасно, — сказал Гаррити.
Паже вздохнул.
— Да, это ужасная трагедия.
В дверях, ведущих в фойе, Гаррити остановился — в коридоре и без того уже толпилось несколько человек, дожидаясь прибытия лифта и тихо о чём-то переговариваясь. Он повернулся, и Дейсейну показалось, что его лицо приняло задумчивое и вместе с тем раздражённое выражение.
В это мгновение Паже нагнулся к Дейсейну, закрывая ему обзор.
— Наверное, это заседание утомило вас, и я хочу, чтобы вы сейчас немного отдохнули, — сказал Паже. — Дженни придёт сюда с минуты на минуту, но я не хочу, чтобы она задержалась здесь надолго.
После этого Паже отошёл в сторону.
Дверь в опустевшее фойе оставалась приоткрытой.
— Вы меня поняли? — спросил Паже.
— Да… Сейчас придёт Дженни.
„Что же было в глазах Гаррити?“ — подумал Дейсейн. Возможно, с таким взглядом чёрный дикарь из Африки взирает на ослепительно сияющий город белых людей. Странный… разгневанный… и разочарованный человек. Если Мейер Дэвидсон и его команда выбрали Гаррити в качестве нового исследователя — то он ещё и опасен к тому же. Он может стать тем мостом, через который рано или поздно необходимо перейти. А там, в огромном мире, с любым человеком может произойти всё, что угодно. Дейсейн чувствовал: Сантарога готовится к завоеванию этого мира.
„Вот почему меня и выбрали, — подумал он. — И Бурдо… и остальных… кем бы они ни были. Лучшая защита — это нападение“.
От этой тревожной мысли его затрясло.
„Почему я дрожу?“ — спросил Дейсейн себя.
Он попытался избавиться от этой беспокойной мысли, но безуспешно. Эта тревога носила короткий, не представляющий особого значения характер так, секундная рябь на поверхности озера, которая с каждой минутой становится спокойнее и спокойнее. Дейсейн позволил этой картине спокойных зелёных вод заполнить всё его сознание. И тут он понял, что остался в палате наедине с Дженни.
Теперь он ощущал спокойствие в облике любимой: в её голубых глазах, уголках рта, сложившихся в улыбку, которой приветствовали его её полные губы. Она была одета в оранжевое платье, а тёмные волосы были перехвачены оранжевой лентой.
Дженни положила на тумбочку у изголовья кровати какой-то пакет, потом наклонилась и поцеловала его — тёплые губы, передававшие глубокое ощущение мира и спокойствия. Затем она отстранилась от Дейсейна и села рядом, не выпуская его руку.
Дейсейну показалось, что никогда она не выглядела более красивой.
— Дядя Ларри говорит, что ты должен вторую половину сегодняшнего дня отдохнуть, но я могу забрать тебя из клиники в субботу, — сказала девушка.
Дейсейн вытянул руку и провёл ею по её волосам — шелковистым и гладким.
— Почему бы нам не пожениться в воскресенье? — спросил он.
— О дорогой…
Она снова поцеловала Дейсейна, потом отодвинулась, вдруг показавшись Дейсейну чопорной.
— Больше я не буду тебя целовать сегодня — мы не хотим, чтобы ты совсем лишился сил. — Дейсейн заметил ямочку на её щеке. — Ты ведь хочешь полностью восстановиться к воскресенью, когда тебе понадобится много сил.
Дейсейн прижал головку Дженни к своей шее и начал гладить её волосы.
— Мы можем занять один из домов, только что построенный в новом районе города, — прошептала Дженни. — А по соседству будут жить Кэл и Вилла. Дорогой, о дорогой, я так счастлива.
— И я тоже.
Дженни начала описывать устройство дома, сад, какой там отличный вид…
— Ты ведь уже выбрала один из этих домов?
— Да, я побывала в том районе — мечтая и надеясь…
Именно о своём доме она страстно мечтала всё это время — и это было мечтой каждой женщины: иметь свой дом, в котором начнётся её жизнь с человеком, которого она любит. Там даже имелся гараж, одна из комнат была отведена под магазин, а ещё одна — под лабораторию.
