105
В сердце Ива ледяным комком сидел ужас. Он разрастался, захлестывал, вытеснял любые мысли, кроме одной: «Ты умрешь, Ив, как и все здесь…»
Эта мысль звучала в ушах, сводила с ума. Хотелось вырваться из этого ада, как из сети ночных кошмаров. Вырваться, проснуться и осознать, что все это сон. Сон! Сон!!!
Но это был не сон. Северяне уже штурмовали двери и ломились в окна…
Кончились патроны. Ив привалился к стене и, смутно радуясь короткой передышке, перезарядил автомат. Мельком увидел Влада… он выпускал из пулемета ленту за лентой — только гильзы летели и… хохотал, как сумасшедший, а в глазах, сверкающих в отблесках взрывов, казалось, горел огонь…
В окно залетела самодельная, пыхающая дымом граната. Ив инстинктивно поймал ее на лету и швырнул обратно… даже испугаться толком не успел…
— Подмога!!! — хрипло проорал кто-то, перекрывая весь шум, и все живые ответили единым радостным возгласом. А через секунду раздался взрыв, от которого полетели во все стороны остатки стекол. Этот взрыв разнес дверь в щепки…
И черная лавина хлынула внутрь. Тогда две армии сошлись в рукопашную…
Храмовцы похватали кто что попалось под руку. Хорошо тем, у кого были ножи. У кого не было, орудовали чем угодно, начиная от камней и заканчивая зубами и кулаками. Влад, опередив экс-минера, схватил солдатскую лопатку, показавшуюся в его руке игрушкой, и бросился в самую гущу толпы…
Он возвышался над низкорослыми да еще привыкшими ходить, пригнувшись, севярянами, как гора. Он рубил направо и налево, разбрасывая их в стороны. Большинство падало на пол уже мертвыми…
В мире больше не было ему соперников. Потому что он воевал тридцать лет… потому что он родился и выжил ради этого дня.
Это было красивое зрелище, черт возьми! Это свойственно человеческой природе — считать человека, мастерски владеющего оружием, красивым. В руках Влада солдатская лопатка, легкая и острая по краям, превращалась в сверкающую неуловимую смерть…
…долгое время никто не мог к нему даже подойти, и здоровенная толпа народа держалась на расстоянии, заключив его в плотный живой круг. Но это не могло продолжаться вечно. Кто-то выстрелил, Влад вздрогнул и согнулся пополам от боли, и они, будто стая, дождавшаяся своего часа, бросились на него. Он утонул в этой человечьей толпе, как тонули люди в озверевшем крысином потоке, не в силах выплыть… неужели человек сорок лет жил и выживал ради этого дня?..
…«Невидимки» и «Грифы» (похоже, скоординировав действия) атаковали северян с двух сторон. Передовые отряды двух великих кланов держались храбрецами, хотя их ряды начинали постепенно таять. А основных сил почему-то до сих пор не было видно. Продержаться еще некоторое время помогла подошедшая объединенная армия таких кланов-малышек, как «Осы», «Чайки» и «Черные ангелы».
Честно говоря, Ахмар посмеивался над отчаянными попытками среднеземцев защищаться. Но когда показались основные силы с целой колонной танков и черно белой («Невидимко»-«Грифовской») ордой новых солдат, Ахмар понял, что проиграл… и двадцать три человека, вместе с ним наблюдавшие за этим, поняли тоже…
О дальнейшей их судьбе ничего неизвестно. Но скажу сразу: хорошие солдаты в этом мире не пропадут, пусть и не всем им суждено стать вождями…
А теория вероятностей сыграла веселую шутку. По счастливому стечению обстоятельств пепельные слои двигались противоположно, и, соприкоснувшись краями, разошлись, образовав длинную и широкую трещину. За ней было синее предутреннее небо с крупными звездами, каждая чуть ли не величиной с кулак.
Те кто это заметил, оглохшие от грохота и шока, беспомощные и уставшие, падали прямо на кровавый снег и смотрели наверх, ни о чем не думая, ничему не удивляясь. Просто смотрели.
Настало время подсчитывать потери и собирать раненых. А для подоспевших «Ворюг» — трофеи. После будет время зализывать раны и хоронить убитых. После…
…а что будет после? Разве смогут воевать друг с другом кланы после того, как они сражались плечом к плечу против общего врага?..
…Светозар выбрался из-под кучи трупов, под которыми оказался по милости Влада, приложил руку к разбитому лбу, зашипел от боли, и вдруг, забыв о себе и всех остальных, закричал, что было силы: «Сели-и-ин!» Она вынырнула неизвестно откуда, обняла Светозара, помогла ему встать. Он рыдал и смеялся, вздрагивая всем телом, пытался что-то говорить, но не получалось связать даже пары слов…
И таких, как Светозар и Селин, было много: сотни людей искали друг друга, находили или нет, плакали от горя или счастья…
…Таш и Дина, спокойные, как всегда, брели по дымящейся равнине, глядя в открывшееся небо, начинающее светлеть… Куда уходят все радиксы? Наверно, есть где-то далеко прекрасная страна, где им живется счастливо и беззаботно…
…Помнится, Ив долго искал Марку, не находя ее ни среди живых, ни среди мертвых. Кто-то сказал ему, что она, должно быть, в подземелье, раз уж у нее там сын… Можно было представить, каких трудов человеку с ногой в гипсе стоило туда спуститься. Но спустился, ничего не поделаешь…
Этот день отнял у него старшего сына. Но оставил младшего, оставил жену… все-таки, ругаться и сетовать в данном случае — только Бога гневить…
Тишина звенела в ушах. В первые минуты Влад чуть не оглох от тишины, наступившей после боя, который длился, казалось, вечность. Потом солдат пришел в себя и попытался припомнить все, что случилось…
Сейчас он представлял собой жуткое зрелище — на нем просто не оставили живого места. Человек, на котором столько ран, должен или лежать мертвым, или корчиться в агонии. Но шок — такое хорошее обезболивающее…
Влад лежал, вернее наполовину сидел, привалившись к стене. Ему было тихо и спокойно. Еще он никак не мог понять, почему не двигается правая рука. А вообще — хотелось спать, неудержимо тянуло сейчас провалиться в безмятежную сонную бездну, в тишину и бесконечный покой… но в данной ситуации это означало умереть, и даже его ослабший и оглохший разум это понимал.
Он закрыл на секунду глаза, но внезапно вздрогнул, заставил себя вернуться. Или кто другой вытащил его из небытия за шкирку…
Рядом стояла Рон. Ее образ проходил через призму полуживого сознания Влада, смазываясь и окружаясь светом… В темноте нет цветов, а здесь было темно, но Влад отчетливо видел золотистые волосы и малахитово-зеленые глаза… усталые, наполненные слезами, капающими и чертящими дорожки на грязных щеках.
Она подошла, опустилась рядом на колени… Влад взял ее руку и, закрыв глаза, потерся об почерневшую от крови и грязи ладошку щекой. Как в тогда, когда костер разорвал тьму…
