Я подошел к алтарю. Патрик заметно занервничал.
– Кто это? – спросил я.
– Хозяин дома, – сухо ответил дворецкий.
– Он умер?
– Да.
Выцветшие глаза дворецкого смотрели на меня с пронзительностью, в которой отражалась и боль, и
тревога, что этот человек может купить дом. Его, Патрика, дом! И отнять тем самым его кров и
воспоминания. Именно так я расценил выражение его глаз.
Мы вошли в столовую. Из кухни навстречу вышла Даниэла. Ее пышность опала, щеки обвисли, но в
глазах жила всё та же любовь к окружающему миру. Я попытался напроситься на обед:
– Добрый день, мэм! Изумительный аромат доносится с вашей кухни!
– Здравствуйте, – она слегка поклонилась и со свойственным ей смущением добавила:
– Это кролик, томленый с прованскими травами в белом вине, сэр.
Я с живописным восторгом закатил к потолку глаза и сглотнул слюну. Даниэла обожала людей с
хорошим аппетитом. Осталось добиться расположения хмурого Патрика.
– Пообедайте с нами, – неуверенно предложила Даниэла, – с мольбой в глазах глядя на супруга. —
У нас так редко бывают гости.
– С удовольствием, – обрадовался я, чувствуя, как желудок сводит от голода.
Патрик лишь вытянул побелевшие губы в ниточку и учтиво отодвинул стул. В их союзе всегда
безоговорочно лидировала по южному темпераментная Даниэла. Патрику же было свойственно теряться,
когда требовалось принять важное решение, поэтому в их дружной семье его вполне устраивала роль
второго плана.
Даниэла подала горячее, и мы принялись за трапезу. Я не жалел восторженных эпитетов в адрес
мастера этого кулинарного шедевра. Мне всегда нравилось наблюдать, как мило краснеет Даниэла от моих
комплиментов. Патрик, как всегда, оставался чопорно молчалив. Его глаза пытливо изучали меня, мои
жесты, взгляд словно пробирался под самую кожу. Я слегка нервничал и поэтому зачем-то изображал
наигранную беспечность. На протяжении всего обеда Винчи лежал у моих ног, положив голову на кроссовок.
Патрик то и дело бросал на пса тревожный взгляд своих выцветших глаз. Поведение животного его явно
беспокоило и вызывало массу вопросов, на которые старик суетливо пытался найти ответ. За всё время
обеда он не проронил ни слова, был рассеян, суетлив и подозрителен. Даниэла, напротив, с удовольствием
вела беседу о собственных секретах в кулинарии.
Когда с кроликом было покончено, и чай был допит, я довольно выдохнул, ослабив ремень брюк.
Встал из-за стола и поцеловал руку смущенной Даниэле:
– Сударыня, обед был безупречен! Я вынужден откланяться. Дом мне очень понравился и не
исключено, что заеду еще раз, чтобы рассмотреть его получше.
– Будем рады увидеть вас снова, – вежливо отозвалась растроганная женщина.
Мы с Патриком направились к выходу. Винчи поплелся следом. Даниэла осталась в столовой убирать
посуду со стола.
В холле идущий впереди Патрик резко остановился и обернулся ко мне.
– Я знаю, кто вы, – голос Патрика дрожал. Его худые руки нервно пришли в движение.
Я понимал, что выкручиваться и лгать этим глазам не смогу! Возможно, поведение Винчи выдало
меня, а может, интуиция старика была настолько сильна, что никакие слова не убедят его в обратном. Я
попятился, отступая к двери. Как ни пытался, я не мог отвести взгляд от влажного блеска его глаз:
– Вам показалось. Я впервые в этих местах, – сглотнув боль, едва слышно произнес я и поспешно
вышел из дома.
Тень от листвы нервно дрожала на залитых солнцем аллеях. Ее дрожь, казалось, передавалась и мне.
Меня знобило, словно в приступе горячки. Я закрыл за собой тяжелые стальные ворота и быстрым шагом
шел к мотоциклу. Вдруг тишину разрезал собачий вопль! Это плакал Винчи.
Лишь надевая шлем, я решился посмотреть на дверь дома. У входа стоял сгорбленный Патрик, рядом,
вцепившись двумя руками в его предплечье, – Даниэла. Слезы, застилающие глаза, не позволили
рассмотреть выражение их лиц. У закрытых ворот неистовствовал Винчи. Он рыдал, как дитя, вгрызаясь в
железо ограды. Я завел мотоцикл и погнал прочь! Рев заглушил плач животного, но я его продолжал
слышать, он возникал ниоткуда в моей голове, в моих ушах, в моем сердце! Я опять бросал его, своего
верного друга! Боль в груди не давала дышать. Обжигающие слезы размывали очертания дороги.
Дома закончились, и теперь по бокам от дороги тянулись песчаные белые дюны. Я остановился,
заглушил мотор и пошел к океану. Там, наконец, я дал волю чувствам. Упав на колени, я рыдал, я выл, я
скрипел зубами, я ненавидел себя! Сбежал, как лжец, как трус, от этих трех Душ, которые были моей семьей
114
долгие годы, которые, как никто, любят меня!
Без сил я рухнул навзничь и, прижавшись щекой к прогретому солнцем песку, немигающим взглядом
уставился на синеву волны то подбирающуюся к лицу, то убегающую обратно в океан. Я слушал ее шелест, и
в нем улавливалось слово: «Лжец!» Волна словно подкрадывалась поближе, чтобы обозвать меня, и тут же
убегала. Так обычно поступают дети. Это повторялось снова и снова. Я был уже готов вернуться в дом,
опуститься на колени перед теми, кому причинил боль. Но разум всегда владел моими чувствами. Я
перевернулся на спину и, игнорируя насмешки волн, уставился в небо, напоминающее сегодня застиранную
линялую тряпку голубого цвета. Постепенно эмоции отступили, и здравый смысл возобладал.
Я сбросил, словно крошки со стола, остатки сомнений. Я поступил правильно! Джим на днях заберет
Винчи к себе. А Патрик и Даниэла… Сейчас я ничего не могу изменить, надо просто принять эту ситуацию. Я
поднялся, стряхнул с одежды песок и пошел к мотоциклу.
Остаток дня то и дело вспоминал визит домой. Каждое сказанное там слово, каждый взгляд, алтарь,
пес – всё это не давало покоя до глубокого вечера. Настроение было ужасное, я даже ни строчки не
отправил Кэрол. Чувство вины давило на плечи, и это было мерзко.
Наступило утро нового дня.
Это был день рождения Тима. Сегодня мне предстояло познакомиться с ним и, что немаловажно,
стать его близким другом. На меньшее я был не согласен! Тим лицезрел меня пару раз в Скайпе, но моя
физиономия его ничуть не заинтересовала, и он обычно отправлялся дальше по своим делам.
В подарок я приобрел самый дорогой автомобиль из предложенных вариантов. Да, на
первоначальном этапе я был готов банально купить любовь мальчика. Что делать?! Такова
действительность! Но в дальнейшем всё будет иначе. Мне очень хотелось в это верить.
Я заказал доставку автомобиля на адрес Джима к назначенному часу и решил еще пройтись по
