удобнее было лежать. Дроны жужжали над парнем, освещая пространство вокруг. Пыль, поднятая пропеллерами, мельтешила перед глазами, не желая останавливаться. Мрак и смрад, столь привычные для Эхо, вернулись.
Сон в реальном мире и в настоящем теле был полон боли, неудобства и тревоги, но ощущался намного приятнее и лучше. Сейчас, в бессознательном состоянии, Эхо ловил себя на мысли, что внутри своего сознания сны были лишь переходами от вечера к утру. Ни сновидений, ни тревог. Тут все иначе. Тело затекало, приходилось ворочаться, попутно просыпаясь чтобы поправить прирастающие конечности.
Давно позабытая боль вернулась. Вместе с ней вернулось и отвращение к окружающему миру. Если раньше Эхо пытался смириться с тем, что вокруг него, то сейчас он был в ярости. Однажды он уже возродил мир, но по самой отвратительной причине – вернулся в начало. Прожить длинную прекрасную жизнь, приложить столько сил, потратить уйму времени и все – зря.
Спустя пару дней Эхо с трудом открыл слипшиеся глаза. Подвигав пальцами внутри ботинок, он понял, что пора вставать. Ноги уже готовы, чего не скажешь о руке. Левая рука все еще мертвым грузом болталась, примотанная к груди толстым слоем серого скотча. Ноги были в приоритете, так что сеть вылечила в первую очередь их.
– Готов? Тогда идем!
– Нет, – рявкнул словно озлобленный зверь Эхо. – Мы никуда не идем. С чего ты решила, что я буду подчиняться тебе беспрекословно?
– Так. Стоп! – свет в глазах парня погас, и он вновь очутился на ферме. – Спасибо, но на этом все. Я не собираюсь с тобой припираться. Не хочешь по-хорошему – дело твое.
– Хм, – юноша поднял руку и не обнаружив на ней маршрутизатора с накопителем улыбнулся. – Решила обе проблемы? Ни третьего сознания, ни умирающего тела? Меньшего от тебя не ожидал.
Мира больше не отвечала. Она вернулась туда, куда мечтала попасть большую часть своей жизни – в реальность, в настоящее тело.
Вокруг парня все так же был ясный солнечный день. Остывший хлеб лежал на траве. Время тут остановилось совсем на чуть-чуть. Нет заключенного – нет и движения окружения.
– Что ж, подожду еще чуть-чуть, – обратился парень к светло-голубому небу.
За тяжелой работой пролетел день, прошла ночь в пустых снах. Наступил рассвет. Птицы, лошадь, люди – все были живыми, все дышали, издавали звуки, источали запахи. Эхо же пропускал все это мимо себя. Он теперь не жил, он существовал, выжидая необходимы для него момент.
Момент все никак не наступал, и Эхо решил действовать самостоятельно. Парень взял острый серп, которым еще недавно собирал урожай пшеницы, и прислонил его кончик к своему глазу. Размашистым ударом руки серп впился в голову.
Свет сменился тьмой и глаза вновь начали привыкать к полумраку уровня. Внезапное возвращение не сулило ничего кроме боли.
– Я поняла. Теперь ты от меня не отстанешь, – раздался знакомый голос внутри головы. – К тому же раны вновь кровоточат.
– Угу, – Эхо облокотился на здоровую руку и оттолкнулся от пыльного бетонного перекрытия крыши очередного небоскреба. Вдалеке сверкнул подъемник, и парень сделал шаг к нему навстречу.
– Только не думай, что я уступаю тебе. Либо так, либо мы оба умрем.
– Меня вполне устраивает такая перспектива. И, кстати, держать тебя в плену моего тела – тоже.
– Да хватит уже! Прошел всего год. Я вернула тебя! Извини! Я лишь хотела найти себе подходящее тело! И вернуть твое!
– Ты опять врешь. Тебе не надоело? В этот раз получилось уж как-то совсем глупо, – Эхо шагнул внутрь кабины и дверь с скрежетом закрылись.
– Почему?
– Ты могла изначально попросить меня помочь. Но ты этого не сделала, – Эхо открыл мировой чат и пробежав глазами список участников вернулся к разговору. – Как я и подозревал – я последний. Тебе нужно было именно это тело. Мало того, что я имею доступ к сети, так я еще и долгожитель. Здорово, да?
– Просто превосходно! Да я в любой момент могу перемешать ДНК твоего тела и ДНК любого другого, получив тем самым такого-же сетевого человека. У тебя уже паранойя!
– Ты в этом не уверена. Поэтому решила не рисковать, – Эхо снял шлем и положил его рядом с собой. – Не факт, что человек получиться сетевым.
– Но мы ведь попробуем? – голос сменил интонацию и перестал звучать раздраженно. – Ты ведь мне поможешь?
– Ага.
Эхо устроился на скамейке и замолчал. Для него этот вариант был самым удобным. Он не собирался вечно жить в плену этого голоса, и умирать он, пока что, тоже не рассчитывал. Обида и тоска вновь наполнили сердце, все, как и в старые добрые времена. Только теперь Эхо тосковал не от того, что не может встретить любимую, а от того, что его никогда и не любили в ответ. Мечты и надежды рухнули не с смертью Миры. С ее воскрешением.
– Кстати, почему я не могу заживить раны.
– По тому, что ты всегда смеялась над моей любимой фразой.
– «Я хочу жить»?
– Да. Ты забыла самую большую ценность жизни за то время, что провела в заточении.
– Хм?
– Она скоротечна. И поэтому ценна.
Подъемник пролетел один уровень и помчался выше. Потом еще один, и лишь на третьем остановился. Дальше шахты не было.
Пересадка давалась с трудом. Пробираться по зарослям из бетона с одной лишь рукой и больными ногами – не самое приятное дело. Особенно, если идти никуда и не хочется. Эхо двигался аккуратно, постоянно размышляя, будет ли так же просто восстановить этот уровень, как это было в его «снах».
Глаза засматривались куда-то вдаль, от чего Мира постоянно направляла Эхо вперед, к следующему подъемнику или платформе. Трудно было представить, что два человека смотрят на мир одними и теми же глазами. Еще труднее было то, что видят они абсолютно разные вещи.
– Мира, что ты почувствовала, когда я признался тебе в чувствах? – Эхо вдруг остановился, переводя дыхание.
– Смятение.
– И?
– Ты правда хочешь это услышать?
– Да. Я тысячу лет мечтал вновь с тобой поговорить. Дай мне ответ хотя бы на этот вопрос.
– Смятение и тревогу. Я задумалась над тем, правильно ли я поступаю. Я хотела все бросить, но в последний момент ты воспользовался маркером перехвата.
– И ты решила, что раз уж так произошло, то нет смысла отказываться от тела.
– Да, – голос вдруг задрожал. – Я создала для тебя то пространство. Те пару дней, что ты был… мертв… я кропотливо воссоздавала все, чтобы ты прожил долгую и счастливую жизнь. Создала и оставила все на самотек.
– Я рад, что ты хоть что-то почувствовала.
