он ведь догадался! – парень сидел за столиком, передавая в руки девушке очередную кружку.
– Представляю, Эхо… Представляю…
– А я ведь дождался.
– Давай быстрее, че ты там плетешься? – юноша в старой белой броне обернулся и посмотрел на свою спутницу. – Ты если будешь так тащиться, то мы его никогда не догоним!
– Блядь, Эхо! Мы итак его не догоним! Он просто чудовище, по сравнению с нами.
– Это ты хотела тягаться с силой сетевого инженера!
– А будто ты не хотел! –раскричалась девушка, протирая свои очки. – Ты даже его старую броню напялил!
– Так она мне идет!
– Она должна работать, а не выглядеть, Эхо! Перестань…
Переходной мостик предательски щелкнул и крепление с треском разлетелось, пустив напольную решетку в свободный полет.
– Вот дура! – мальчишка в последний момент схватил свою подругу. – Я же говорил! Будь Аккуратнее!
– Я не виновата, что у прото-Миры было плохое зрение на уровне мозговой активности. Уж извини!
Рука, не покрытая белым пластиком брони легким движением, вытянула девушку на твердую поверхность.
– Давай, мы уже у цели.
Мира сидела, пытаясь отдышаться, кое как ускользнув от неминуемой гибели.
– Мира! Пойдем!
– С чего ты взял, что мы идем именно по его следу?
– Слушай, – парень наклонился к девушке и положил руку на ее тонкое плечо. – Я всю жизнь учусь идти по его следу. Это точно он!
– Всю жизнь? Не слишком ли ты замахнулся для столетнего мальчишки?
– Так-то древние люди не жили больше восьмидесяти.
– Ага, а еще более древние не жили больше тридцати. Ты, может быть, для кого-то тоже древний человек.
Парень перепрыгнул к шахте подъемника. – Это все пустая болтовня. Мне уже надоело. Ты либо идешь, либо нет. Ну так как?
– Да черт с тобой, – Мира отряхнула колени и встала на ноги. – Идем.
Провизия почти закончилась, когда диск подъемника достиг верхней отметки. Парень и девушка шагнули на голый бетонный пол нового этажа.
– Ну и где твой хваленый след? – девушка подняла черный шлем с давно потухшими огоньками.
– Пойдем обратно. Домой. Нет больше следа.
– Но Эхо…
– Все! Мы видели достаточно.
– Нихрена подобного! Мы идем дальше! Бери долбанный след!
– Мира, – парень вновь прикоснулся к спутнице. – Успокойся. Он выполнил свое обещание. Нам не пришлось ему помогать. Прото-Эхо был последним инженером. Нам ими уже не стать.
– А как же символы…
– Просто не обращай на них внимание. У наших детей ух уже не будет.
Эхо
– Проснись!
Эхо резко вскочил, подняв соломенную пыль. Сено, что лежало под ним начало приобретать положенный ему объем. В амбаре было еще темно и рассветное небо только-только начинало появляться где-то вдалеке.
– Мира? – парень узнал голос, но все еще не мог поверить в то, что он и вправду его услышал.
– Какой дивный мир ты тут отстроил, – голос продолжал трещать в голове, но не так как раньше. Было больше похоже, что он отражается от костей, скачет и эхом доноситься до сознания.
– Ты… – парень поднял маршрутизатор с накопителем данных.
– Нет, это тут не причем.
– Тогда как?
– Тело начало отторгать разум.
– Подожди! Я ничего не понимаю! – парень схватился за голову. – Где ты? Ты вновь подключилась? Мира, что происходит?
– Успокойся и подумай! Просто успокойся и ты сам придешь к ответу, – голос замолк, а позже добавил полушепотом. – За который мне придется извиниться.
Юноша замер, опустив свой взгляд на льняную рубашку, поеденную временем, потертую от постоянного ношения. Вокруг все было как обычно: амбар, недовольно фыркающая от пробуждения лошадь, стрекот насекомых в полумраке рассвета. Эхо не спешил вставать, все продолжал сидеть, пытаясь закрыть свои уши. Осознание происходящего пришло быстро, и парень прижимал ладони к голове, надеясь больше не слышать этот голос. Слезы начали предательски искажать зрение, то и дело срываясь на ароматную сушеную траву.
– Эхо?
– Я ведь заперт внутри своего мозга, да?
– Да.
– И ничего за последнюю тысячу лет не происходило?
– Нет.
– И тогда ты забрала мое тело?
– Да. Предательски подменив твою реальность. Взаимодействие с маркером перехвата контроля закрыло тебя внутри сгенерированного пространства.
– И не было этого всего…
– Ага.
– Ни детей, ни города, ни новых жителей этого мира.
– Да, все это было частью расширенной симуляции. Твой мозг способен поддерживать такие обширные вычисления. Это удивительно, но и у него есть предел.
– Я помню предел… – тогда я уснул, когда дошел до края, а потом воскрес вновь. Это было странно.
– Да, это ограничение твоего нового мира. Ты не можешь умереть в мире, созданном для одного лишь тебя. Это было первым звонком, что внутри симуляции что-то идет не так.
Эхо вдруг осекся. – А я ведь похоронил тебя.
– Да, я знаю…
– И даже свыкся с этой мыслью.
– Знаю, прости.
– Я носил твое послание, привязанное к себе долгие годы, – парень положил руку на маршрутизатор. – Пока оно не обросло сознанием.
– Так вот в чем дело. Вот откуда идет отторжение. Ты сознание, запертое внутри другого сознания, которое породило третье сознание. Ты так долго не сможешь. Эхо, твой мозг будет разрушен, если продолжишь!
– Это теперь твой мозг.
– Вот же упрямый…
– Блядь, а как ты хотела? – Эхо вскочил на ноги, до жути напугав кобылу. – Ты думала, что, появишься вновь, поговоришь со мной, решишь один маленький вопрос и оставишь меня прозябать в вечном одиночестве в этой идеальной тюрьме?
– Ну ты же не одинок?
– Да хрен там! Я тут совсем один, как оказалось!
Первые лучи восходящего солнца начали пробиваться через щели между досками, окрашивая амбар изнутри в розовые тона.
– Эхо! Если ты не отключишь накопитель – мы оба умрем!
– Славный конец. Вот прям намного лучше, чем тот, что я себе нарисовал!
– Ты настолько зол на меня?
– Ты серьезно? Я уже не могу сосчитать сколько раз ты меня обманула. Я даже поверил, что ты пожертвовала собой ради меня! Я простился с тобой, оставив внутри такую рану, что ты и представить не можешь! Я тысячу лет просыпался и засыпал с мыслью о том, как сильно я люблю тебя! С мыслью о том, как жестоко ты со мной обошлась… – Эхо с усилием толкнул дверь и вышел на улицу, выдыхая пар на утреннем морозном воздухе. – А ты, оказывается, обошлась со мной куда хуже.
– Но ведь я тебя не убила. Я оставила тебя, с собой, навсегда.
– Время в цифровом пространстве идет быстрее. Сколько лет ты скитаешься с моим телом?
– Где-то год.
– А я здесь уже больше, чем тысячу. Ты считаешь,
