Через шесть часов бега Максина стала ощутимо отставать. Тогда, переложив аптечку с медикаментами в рюкзак к Маришке, она двинулась в своём темпе, отправив вперёд более спортивную подругу. Маришка двигалась в полутрансе. Она постоянно, всей кожей чувствовала присутствие и поддержку Леса. Он помогал ей поддерживать направление и выбирать наиболее короткую и безопасную дорогу. И ей в шелесте листьев отчётливо слышалось сожаление, что не поддержал в своё время разработку более быстрого транспортного средства, чем эльфийские ноги. Единственное оправдание — до сих пор в высоких скоростях как-то не было особой надобности.
И надо же было этим придуркам вылететь на своей скорлупке именно сейчас! Не могли ещё пару дней подождать! Некоторое время заряд здоровой злости помогал её поддерживать темп, но к ночи Маришка совсем выбилась из сил. Да и к тому же, как бы ни было хорошо её ночное зрение, всё равно риск оступиться и упасть возрастал в разы. Догнав стадо арходонтов, двигающихся в примерно нужном ей направлении, она расположилась на спине одного из гигантов. Сон был необходим, а Лес пообещал, что проследит, чтобы зверюги не свернули в сторону.
Утром бег начался вновь. Не заходя она минула усадьбу родителей, только и отметив краем сознания, что там всё вроде бы спокойно, и понеслась дальше. Только ближе к полудню Маришка присела немного отдохнуть, перекусить и, заодно, включиться в более плотный контакт с Лесом.
И снова кратковременная потеря ощущения собственного тела, когда сознание заполняет шум-шелест: сели-сели-сели, живы-живы-живы. От попыток получить зрительное изображение заболела голова. Мало того, что картинка была трёхмерной (маленькие глазки симбионтов были повсюду), но цвета, но формы, но детализация. Возможно, Маришка и смогла бы что-нибудь понять, не будь вся информация пропущена сквозь сознание Леса, а так, только головную боль заработала.
Одно хорошо, можно не лететь с риском сломать ноги. Никто там от полученных ран не умирает.
Максим сидел, уронив голову на руки. От своего защитного костюма он успел избавиться ещё два часа назад, когда понял, что быстро вернуться на базу им не светит. Какой смысл себя мучить? Всё равно ресурсы фильтра рассчитаны только на сутки непрерывной работы, а в полевых условиях его не реанимировать. Был, конечно, серьёзный риск заразиться эльфовирусом… Ах, да что там, снявши голову по волосам не плачут.
— Не понимаю, что могло произойти. Система не принимает меня! — Лара всё ещё пыталась колдовать над панелью управления. Её разрывали противоречивые чувства: с одной стороны сбылась её давняя, заветная мечта стать эльфом, с другой — очень не хотелось подводить Максима. Ей симпатичен был этот немногословный парень. Правда если бы не обстоятельства, она бы так и не решилась познакомиться с ним поближе. Как обычно.
— Чего тут может быть непонятного? Ты переродилась в эльфа, изменилась энергетика организма, система просто не узнаёт тебя, — Максим по давней земной привычке потянул какую-то травинку в рот, потом скривился от вязкой горечи и сплюнул. — Ты мне лучше расскажи, что в тебе изменилось. А то сами эльфы ничего по этому поводу не говорили, а от вернувшихся на Землю членов первой экспедиции поступала настолько противоречивая информация…
Блаженная улыбка вновь наползла на лицо Лары и глядя на её счастье, у Максима даже досадовать не получалось, на то, что с ними случилось по её вине.
— Ты знаешь, почти ничего. Только мир вокруг видится ярче и как-то подробнее, что ли. И пить постоянно хочется, — она с отвращением посмотрела на трубку, торчащую из-за ворота костюма, по которой осуществлялась подача воды, фильтрованной, тепловатой и безвкусной. Потом каким-то бессознательным, автоматическим жестом наклонила к себе воронкообразный лист и слила его содержимое в рот. Зажмурилась от удовольствия. Максим, глядя на это, только недоверчиво хмыкнул.
— Давай всё же решим, что делать будем. Если учесть, что двигались мы примерно двенадцать часов, со средней скоростью восемьдесят километров в час, от базы нас отделяет около тысячи километров по прямой. Как назад добираться будем? Особенно если учесть, что еды у нас при себе нет?
— Пешком. Какие ещё варианты? А с едой что-нибудь придумаем. Я наверняка смогу найти какие-нибудь съедобные плоды, — Лару переполнял бьющий через край оптимизм.
— Ну так что, собираемся и пошли? — Максим стал прицельно оглядывать всё их немногочисленное имущество, прикидывая, что им из всего этого может понадобиться в дороге.
— Подожди немного. У меня есть одна идея, — она в нерешительности замерла и продолжила только после того, как поймала на себе заинтересованный взгляд Максима. — Помнишь, те эльфы, что посещали Землю, говорили, что могут как-то общаться с Форрестером. Может и у меня получится?
— Давай, хуже не будет. А времени у нас навалом.
Отойдя за ствол ближайшего дерева, Лара присела, расслабилась и попробовала прислушаться к себе. Ничего особенного не ощутила и, разомлев на солнце, погрузилась в полудрёму. Из этого состояния её вывел хруст ветки под ногой Максима, который спустя час ожидания решил пройтись, поразмять ноги.
— Ну как? Выспалась? — Ларе стало как-то неловко, хотя он, кажется, не злился. И действительно, Максим, увидевший, что его спутница тихонько посапывает привалившись к дереву, решил, что после кратковременной болезни её организм требует отдыха и хотел тихонько отойти, да вот не вовремя сухая ветка под ногу подвернулась.
— Знаешь, Максим, — её лицо внезапно стало серьёзным и каким-то обескураженным. — Никакой телепатии у меня внезапно не прорезалось, но меня не покидает чувство, что отходить от гравилёта нам не следует. За нами должны прийти.
— Логично. Если эльфы постоянно находятся в контакте с разумом Леса, то наше местонахождение им отследить ничего не стоит. Вопрос в том, как скоро за нами придут. Сомневаюсь я, что эти места густо заселены.
Желудок Максима издал жалобный стон. Память о вчерашнем завтраке уже успела улетучиться из организма. Он глазами поискал лист похожий на тот, из которого пила Лара. Спрашивать что-либо напрямую у неё Максим не стал. Он уже несколько раз замечал, что в подобной ситуации, когда она не имела заранее подготовленного ответа на вопрос, Лара терялась и начинала путаться в словах и мыслях. Вода освежила и Максим начал получать некоторое удовольствие от жизни. Здесь необычайно легко думалось. Не ощущалось присутствия десятков и сотен людей, у каждого из которых были свои проблемы.
К вечеру чувство голода заглушило все остальные ощущения. Тех ягодок, что один раз Лара автоматически сунула в рот, им надолго не хватило, а с целенаправленным поиском из-за общей неуверенности в своих силах у неё ничего не получалось. Максим, поднявшийся на первый ярус ветвей вальсиноров задумчиво крутил сорванную тут же, с желтовато-пятнистой лианы крупную шишку на длинной ножке, прикидывая не попробовать ли её надкусить.
