Пришельцы были чрезвычайно настойчивы. На этот раз они разделились и летели к нам с разных сторон. Угол прицельного устройства нельзя было изменить так быстро, чтобы перехватить всех. Несколько их кораблей прорвалось в запретную зону и камнем полетело вниз. большинство из них попало в море, а один корабль упал на берег совсем недалеко от нас.
Он разлетелся на множество кусков, и мы обнаружили, что почва далеко вокруг места падения покрылась черной гарью. Мы увидели несколько членов экипажа, в странных позах скорчившихся вокруг. Мы быстро покинули свое место, потому что в нас поднялись воспоминания и неприятные ассоциации с тем, что происходило давным-давно, когда мы были еще двумя отдельными существами,
Проклятье! Свинство! Двадцать кораблей ко всем чертям! Мы должны были пожертвовать всем отрядом, чтобы пробить защитное магнитное, поле. В конечном счете мы вместе с двадцатью другими кораблями проскользнули внутрь. Нам повезло: я был во втором отряде!
И все это ради такого дерьма. Здесь же нет ничего! Грязно-зеленые камни, немного растительности, пара пучков ядовитого мха и угнетающая жара. Она исходит от почвы. Там, в глубине, должно быть все радиоактивно. Несколько озер кипят и парят, словно кто-то нагревает их изнутри.
Мы все, вооружившись до зубов и разбившись на отряды, бродили по планете. Скучное занятие. Целыми днями, как ненормальный, напрасно бегаешь в этом пекле. Все, что мы обнаружили, были два смешных, полностью сросшихся друг с другом, похожих на бычков, существа с плоскими головами. Они с трудом могли двигаться.
Био сказал, что это какое-то уродство. Он дал им понюхать эфир и стал разделять их. Наконец, это ему удалось. Он был очень горд своим успехом.
Когда они очнулись от наркоза, они осмотрелись и издали какой-то странный звук. Потом вскочили и, как по команде, бросились в кипящую воду озера. Похоже было, что они хотели утопиться.
Био бегал неплохо. Но мы дали им некоторое время повариться, прежде чем выловили их. У нас получилась великолепная трапеза после опостылевших консервов!
Потом мы нашли несколько ветхих зданий и защитное устройство, которое действовало безупречно. Вероятно, оно работало автоматически. Живого здесь не было больше ничего. Кто же захочет жить в таком мрачном месте?
Пер. с нем. В. Полуэктова
В потоке времени человек различает прошлое, настоящее и будущее. Это отличает время от пространства, все точки которого находятся только в настоящем. Современная’ физика связала время и пространство. Описываемые этой наукой процессы происходят в пространственно-временном континууме, в котором нет никакого выделенного настоящего. Все, что было, есть и будет существует одновременно…
Я сижу в кресле пилота и в то же самое время бегу под стеной дома голитов. Закрываю люк, бросая последний взгляд на толпу собравшихся людей — среди них мелькает бледное личико Мод — и одновременно в отчаянии зову врача, когда незадолго перед посадкой я прихватил космическую лихорадку. Я вижу, как голиты приближаются к кораблю и выходят из агрессивного состояния, поскольку признали нас существами безопасными, и одновременно слышу, как Дисек говорит мне прерывающимся голосом, что скорость расширения пространства в последние дни набрала такое ускорение, которое делает сомнительным наше возвращение на Землю.
Все взаимопроникает друг в друга, создавая полный хаос. Важное смешивается с второстепенным, радость с грустью, прошлое с будущим. Только через некоторое время мне удается сосредоточиться на одном конкретном моменте и дать себе отчет о том, что происходит.
Слова Дисека, вызывают у меня страх. Боюсь я не за себя. Я думаю о Мод, которая так ужасно далеко и которая ждет меня. Мы проверяем вычисления Дисека и убеждаемся, что он не ошибся. Мы должны стартовать сию же минуту, но несмотря на все усилия, сомнительно, сможем ли мы преодолеть все увеличивающееся пространство. Нас ожидают по крайней мере два года неуверенности. Два года наши чувства будут висеть между отчаянием и надеждой. Два года, каждая минута которых для меня будет заполнена страхом, что я уже никогда не увижу Мод.
Я вернулся к голитам. Для них не существует разницы между прошлым и будущим. Все, что происходит, для них настоящее. Но голиты не захотели вступать с нами в контакт, наши вопросы к ним остались без ответа. Я вспоминаю библиотеку, которую нам разрешили осмотреть без помех. Для голитов она представляет только музейную ценность. Но мне она помогла найти выход из создавшегося положения. Ничего не боюсь, только той неизвестности, которую несет будущее. В то время, как мои товарищи готовятся к старту, я ищу книги, посвященные проблеме времени. Через полчаса я нахожу то, что искал. В течение следующего часа мне удается соорудить устройство, которое позволит нам устранить ограниченность нашего восприятия времени и откроет перед нами прошлое и будущее. Без колебания я поворачиваю рычаг включения…
Я сижу в кресле пилота. Не знаю, что это: начало или конец нашего полета, который длился три года. В конце концов, что такое три года? Просто разница в системе координат. В то же самое время я держу в объятиях Мод. Когда я чувствую ее рядом с собой, мне становится безразлично: прощание это или встреча. Я. держу в объятиях молодую девушку, которую, не чувствуя мороза, поцеловал впервые однажды в зимний вечер. Может быть, это постаревшая женщина, которую я вновь обрел спустя три года. Все в настоящем — счастье, и годы одиночества, и закат моей жизни. В вечном настоящем нет места надежде. Есть только уверенность. А ведь только надежда придает смысл нашей жизни…
Пер. с нем. В. Полуэктова
Они были чужими, и не могли отличить одного человека от другого. Старая дама умела плавать, но не умела водить машину. Ее счастье.
Я уже немолода. У меня взрослые сыновья, мой муж давно умер. На своей ферме я развожу кур.
Никогда бы не подумала, что мое скромное умение плавать спасет мне жизнь.
Все началось зимой этого года. Элвис всегда был порядочным мальчиком, работящим, никогда не отказывался мне помочь. За девушками не бегал. Вдруг, как-то вечером, его охватило странное беспокойство. Он рассеянно просмотрел газету и выбежал из дома. Вернулся он поздно ночью.
Элвису двадцать лет, и он имеет право делать все, что захочет. Но мать не может не беспокоить резкая перемена в поведении сына: я заметила, что он был угнетен и рассеян. Я спросила его, что с ним происходит. В ответ он только пожал плечами. Еще и сегодня он мало что может припомнить. Он считает, что в конце концов, когда его освободили, ему сделали внушение, чтобы он все забыл.
