Удав вынужден был признать правоту псионика.
Напротив раздались выстрелы - Реутов решился попугать противника, немного постреляв в пустоту. Естественно, безрезультатно. Мало того, по мнению Мезенцева, подобные действия граничили с безумством, ибо выстрелами во тьму генерал мог привлечь к себе повышенное внимание.
В итоге, так и произошло. Как и несколькими секундами ранее прямо из воздуха перед фигурой генерала возникли несколько пуль, от которых человек, не обладавший никакими сверхъестественными способностями, попросту не смог защититься. Одна из пуль поразила Реутова в голову, другая - в шею, третья ударила в грудь, а четвертая и пятая попали в живот. Ущерб, нанесенный ему, был необратим. От подобных ран генерал скончался на месте.
- Можешь перевести часть энергии щита на Мезенцева?- спросил Кондратьев.
- Могу,- кивнул Макс, - но это ослабит нашу с тобой защиту, и прилично.
- Эти твари способны к эволюционированию, - механическим голосом произнес Мезенцев. Несмотря на то, что псионик недолюбливал генерала и так и не смог к нему привыкнуть, его смерть произвела на парня сильное впечатление. - Два года назад они прекрасно гибли от моих атак, но ликвидаторам в особняке Маркова на мои способности было, мягко говоря, наплевать. А эти твари действуют вообще за гранью фантастики. Либо я чего-то не понимаю, либо они стремительны, как молнии.
"И мне так показалось, - сказал Кондратьев. Боли он по-прежнему не чувствовал и на пулю, засевшую в плече, не обращал никакого внимания. - Наш противник очень быстр. Не один человек не способен двигаться столь стремительно. Даже я в боевом режиме."
"Значит, они каким-то образом нарушают законы физики", - ляпнул Григорий.
"Каким?- спросил Макс. - Как это возможно?"
"Как-то. Не забывай, кто наши противники. Их уровень технологий ушел далеко вперед. Его нельзя сравнивать с тем, что мы привыкли считать обычным и даже перспективным. Они на Земле уже почти миллион лет, и все это время пользуются людьми, как хотят. Возможно, они каким-то образом научились... управлять временем."
"Все домыслы потом, - прервал Михаил начинающуюся перепалку между двумя бойцами. - Гриша, сейчас тебе предстоит совершить очень короткий но, пожалуй, самый важный в твоей жизни забег. Готов?"
"Нет, - совершенно честно ответил Мезенцев,- но куда деваться? Можно подумать, у меня есть выбор."
"И правильно. Выбора у тебя нет, да и у нас его тоже нет. Щит Макса - наша единственная защита, но своим ходом, без нашей помощи, ты до него не добежишь."
"Тогда на счет три..."
- Пошел,- во весь голос прокричал Долматов, высвобождая часть психо-кинетической энергии для переформирования психофизической защиты.
Григорий почувствовал, как вокруг него родилась тугая волна энергии, мгновенно преобразовалась в прозрачную стену, способную держать выстрелы из любого автоматического оружия любого калибра. Ноги сами собой выбросили восьмидесяти пятикилограммовое тело, разгоняя его до приличных скоростей.
Что-то ударилось о воздух справа, затем слева. Одновременно с этим впереди, прямо по ходу движения псионика, возникла призрачная фигура и, напоровшись на кинетический барьер, исчезла.
- Живой? - спросил Кондратьев, наскоро осматривая напарника, ввалившегося в зону относительной безопасности с автоматом наперевес.
- Вроде бы, - ответил голосом Григорий, не до конца еще веря, что его забег увенчался успехом. - В меня что, стреляли?
- Ага, - кивнул Макс, - и, по всей видимости, пытались взять на абордаж.
- Что?- не понял шутку псионик.
- Противник попытался перейти в ближний бой, - пояснил Макс, - воспользоваться своим холодным оружием, но, кажется, мой щит его задержал.
Мезенцев шлепнул себя по лицу, пытаясь прийти в себя. От того, насколько его мысли были упорядочены, зависела не только его жизнь, но и жизни ребят. Сейчас Григорий не имел права отвлекаться, у него не было времени на то, чтобы передохнуть. Он должен был работать, мыслить, творить.
- Они пользуются огнестрелом и при этом остаются полностью невидимыми, - озвучил собственные мысли Кондратьев.
- Да, и это еще раз доказывает, что здешние ликвидаторы представляют собой самую технологически продвинутую версию подобного рода бойцов, - сказал Мезенцев.
Михаил нервно усмехнулся.
- Считаешь, они и правда заигрывают со временем?
- Все возможно, - немедленно ответил псионик. - Если это так, то мы, скорее всего, не сможем с ними тягаться. Я честно не понимаю, каким образом они делают то, что делают. Для нас для всех время должно течь одинаково, но эти солдаты..., по всей видимости, научились его как-то изменять, выходить из общего потока времени и существовать в своем собственном. При этом я совершенно не понимаю, как в отдельно взятом объеме пространства могут существовать сразу несколько временных потоков и при этом никак друг с другом не...
Он осекся на полуслове, уставился куда-то в пустоту подземного убежища Поводырей.
- Нет...Нет... не может быть все настолько просто...
- Что?- спросил Михаил, схватив псионика за плечо. - Что ты видел?
- Я...
Мезенцев несколько раз сморгнул внезапно навернувшиеся на глаза слезы, резким движением протер вспотевший лоб.
- Эффект взаимодействия, - прошептал он себе под нос.
- Что еще за эффект?- продолжал тормошить его суперсолдат. - Какой еще нахрен эффект? Как им пользоваться?
- Эффект взаимодействия двух континуумов с разным... эм... временным показателем, - ответил ему Мезенцев.
Вовремя спохватившись, что подобные слова не стоит произносить вслух, псионик перешел на мысленную речь:
"Мы обитаем в привычном нам пространстве, где время имеет показатель компрессии, то есть сжатия или расширения, равный, скажем, единице. Однако вблизи объектов с громадной массой, например, вблизи черных дыр или массивных, очень массивных звезд, показатель компрессии будет отличен от единицы. Даже кино такое голливудское успели снять, в котором вся драма была завязана как раз на существовании двух родных друг другу людей в разных континуумах, показатели компрессии времени которых отличались один от другого. Так вот, наши противники каким-то образом способны создавать локальные объемы пространства, в которых этот самый показатель компрессии времени отличается от нашего. Для них секунда, что для нас час, и наоборот. Вот почему они быстрее, вот в чем их сила и главная слабость."
"Ни черта не понял, - процедил кинетик, - но заявление о слабости противников мне понравилось! Как нам их победить?"
"Для того чтобы их победить, их нужно сначала увидеть, и в этом состоит наша основная и самая сложная задача. Если я мыслю в правильном направлении, при соприкосновении пространственных континуумов с разными показателями компрессии времени должен возникнуть определенный эффект, характеризующий границу взаимодействий этих объемов. Если нам удастся отследить эту границу, уловить этот эффект, то мы сможем увидеть наших врагов. Во всяком случае, мы сможем ощутить зоны континуумов с иным поток времени, а это уже кое-что".
