— А может, лучше мне пойти, если ты только дашь мне точку входа, как в тот раз, когда мы переправились сюда.
— Нет!
Возражения были неуместны — такая непреклонность прозвучала в его отказе.
— А если вдвоём — так же, как и прибыли сюда?
Лэнти вытянул руку с листком. Чарис знала, что ему очень хочется ответить ещё раз «нет», однако второе предложение содержало определённые преимущества, которые он сразу отметил. Девушка почти не задумываясь высказала это предложение — не то чтобы она очень уж горела желанием проникнуть во вражеский лагерь, но ей не хотелось оставаться здесь одной, чтобы, быть может, стать свидетельницей пленения Лэнти. По её мнению, лучше было бы им, обладающим Силой, использовать её вместе, а не по отдельности, как если бы Шэнн в одиночку отправился на разведку.
— Мы можем перенестись туда — и вернуться обратно — в случае необходимости. Ты уже согласился с тем, что это возможно.
— Мне это не нравится.
Девушка рассмеялась.
— Разве здесь кому–либо что–то может нравиться? Без разведки, как мы уже решили, не обойтись — или нам что, всю жизнь прятаться в этих кустах и ждать их действий? — с её стороны говорить это было не совсем честно, но нетерпение девушки уже достигло той точки, когда она готова была потерять над собой контроль.
— Ну, хорошо, — раздражённо произнёс Лэнти. — Вот на что похожа та комната…
Присев на одно колено, он нарисовал план, давая краткие пояснения к нему. А потом, прежде чем она успела сделать хоть какое–то движение, ко лбу её прижались загорелые пальцы, снова передавая ей смутную картину. Чарис встряхнула головой, чтобы прервать контакт.
— Я же говорила тебе — только не туда! Никогда вновь! — у девушки не было никакого желания вспоминать о том пугающем контакте, когда они таким же образом соединили свои разумы, и чужие мысли ураганом ворвались в её мозг.
Лэнти покраснел и убрал ладонь. Но чувство вины сразу же подавило её беспокойство и слабое неприятие. В конце концов он делает всё, от него зависящее, чтобы обеспечить успех их действиям.
— У меня и так уже есть ясный план, как и в тот раз, когда мы переправились сюда, — поторопилась добавить Чарис. — Ну, давай же, вперёд! — одно мгновение юноша сопротивлялся, но потом он крепко сжал её пальцы.
Так, вначале следует представить ту комнату, потом узор. Это уже превратилось в какое–то привычное упражнение, доведённое почти до автоматизма. Однако… ничего не происходило!
Они словно натолкнулись на какой–то прочный и непроницаемый барьер! Подобный тому, что создавали вайверны? Нет, не такой. Она бы узнала об его существовании. А в этот раз возникло вообще какое–то другое, новое ощущение.
Чарис открыла глаза.
— Ты почувствовал это?
Возможно, Лэнти был и не в силах самостоятельно осуществлять телепортацию, однако связанный с нею, он уже однажды успешно прошёл через это и поэтому тоже что–то ощутил.
— Да. Ты знаешь, что это означает? У них действительно есть ограничитель, который защищает их!
— И он работает! — Чарис вздрогнула и смяла листок в руке.
— Теперь мы уже знаем наверняка, что это так, — заметил Шэнн. — Ну что ж… я отправляюсь один.
Как ей ни хотелось признавать его правоту, деваться было некуда. Лэнти знал каждый дюйм базы, тогда как она видела посёлок впервые. А у захватчиков, возможно, имеются и другие защитные устройства, помимо этого ограничителя.
— У тебя ведь нет даже станнера…
— Если я проберусь туда, то о такой мелочи можно будет не беспокоиться. В данный момент мы нуждаемся в чём–то большем, чем станнер. А вот тебе стоит прокрасться к посадочной полосе. И если моя разведка завершится успешно, мы сможем воспользоваться вертолётом. Ты можешь управлять им?
— Конечно! Но куда мы полетим?
— К вайвернам. Их необходимо заставить понять, что в любом случае их ждёт проигрыш. Я постараюсь найти достоверные улики о незаконности действий, проведённых здесь Компанией. Возможно, ведьмам удастся помешать тебе мысленно перенестись на их главную базу, однако могу поклясться, против вертолёта они бессильны. Нам нужно только добраться до них, и они, хотят того или нет, прочтут правду из наших разумов.
Всё это казалось простым, вполне логичным и осуществимым, вынуждена была согласиться Чарис. Но изгородь из многочисленных «если» оставалась всё столь же высокой.
— Ну, хорошо. Когда отправляемся?
По–прежнему осматривая окрестности, Шэнн продолжил:
— Ты пойдёшь вкруговую вон в ту сторону, сосчитав до ста после моего ухода. Мы не заметили на той полосе ни одного охранника, но это не означает, что там нет никаких радиопеленгаторов или защитных приспособлений и даже мин.
Неужели разведчик намеренно пытается заставить Чарис сожалеть о том, что она ввязалась в это?
— Сейчас мы могли бы использовать и росомаху. Ни один радиопеленгатор не обратит на неё никакого внимания, — продолжил Лэнти.
— А ещё неплохо было бы воспользоваться услугами какого–нибудь подразделения Патруля, — огрызнулась Чарис.
Лэнти проигнорировал выпад.
— Я отправляюсь в том направлении, — он указал на юг. — Будем надеяться, что всё закончится так, как мы задумали. Удачи!
И не успела Чарис моргнуть глазом, как он исчез в кустарнике, словно унесённый при помощи диска в Иноземье. Чарис пыталась побороть волнение и принялась медленно считать. В течение нескольких секунд она слышала приглушённый шелест листьев, который отмечал его продвижение вперёд, а потом всё стихло.
Вокруг куполов не было заметно никакого движения. Лэнти был прав — они вполне могли бы использовать росомах и Тссту, что сильно повысило бы их шансы на успех. Чувства животных, намного более острые, чем у людей, могли бы сослужить им большую пользу во время разведки. Девушка подумала о мине, подсоединённой к какому–нибудь локаторному детектору, и ей всё меньше и меньше хотелось спускаться вниз. Теперь далёкий вертолёт уже не так манил к себе — наверняка у пиратов должна быть какая–то охрана там, внизу! Если только они не верят, что отлично защищены от любого нападения.
— …девяносто пять… девяносто шесть… — считала Чарис, надеясь, что не слишком быстро. Нет, всё–таки намного легче идти, чем лежать и ждать.
— …девяносто девять… сто!
Она поползла по склону на восток. Было ещё достаточно светло, поэтому она продолжала держаться кустарников, в тени которых замирала, изучая те несколько метров земли, что простирались перед ней. И потому сделала порядочный крюк. А когда поняла, что должна наконец повернуть к посадочной полосе, рот её пересох, ладони стали влажными, а сердце гулко застучало.
