— Подумать только,- сказала она.- Они не могут там ни пить из стакана, ни откусить кусок хлеба.
— Как же они, сердешные, обходятся? Вы хоть мне объясните, старой.
Наташа поморщилась.
— Резиновые трубки. Один конец берут в рот в шлеме, а другой присоединяют снаружи к жидким консервам.
— А потом перекачивают специальной грушей, — добавил Евгений.
Старушка покачала головой.
— Некрасиво как-то… А все же хоть так, а завтракать надо.
— Да, как paз сейчас, — заметил Евгений. — Они ведь тоже ждут, пока у нас луна взойдет, чтобы отправиться в путь.
— Бедненькие!Ни вкуса, ни удовольствия от такой еды не получишь. Похудеют, поди,- сокрушалась старушка.
— Да, удовольствия там мало, — сказал Евгений.
— Неправда!- возмутилась Наташа.- Быть на Луне для них- высшая радость! Я завидую им, завидую!… Я хотела бы быть с ними рядом.
Старушка подошла к Наташе и молча поцеловала ее в волосы.
Четыре человека в скафандрах пробирались между зигзагами трещин.
Петр Сергеевич Громов и Том Годвин, деля опасность первого шага, как слепцы, ощупывали палками путь. О прыжках, столь легких на Луне, не могло быть и речи. Под пеплом всюду ждали пропасти.
Позади двигалась танкетка, нагруженная кладью экспедиции и баллонами с кислородом. Евгений Громов напряженно следил за каждым путником, готовый ринуться на помощь.
Эллен часто оглядывалась на него. И всякий раз, словно чувствуя, оборачивался и Том Годвин, угрюмый и встревоженный.
Природа угнетала Эллен. Обрывы «берегов» лунного моря ослепительными стенами уходили в черное звездное небо.Голые утесы нависали над окаменевшими грядами волн, посыпанных пеплом. Острые, как ножи, ребра скал и рваные кромки, трещин остались нетронутыми после древних катаклизмов, словно все остановилось с тех пор, все кончилось…
Ужас неизменности охватывал Эллен. Она не могла примириться с тем, что все вокруг не менялось уже миллионы лет, каждая пылинка, не зная ветра, лежала вечно недвижно, нависший над пропастью камень не мог качнуться, чтобы сорваться.
Эллен была совершенно не подготовлена к хладнокровному исследованию космического тела. Она воспринимала все только своими чувствами, ощущения полностью подавляли в ней наблюдения. Ей казалось; что все вокруг заснуло, умерло!… Нельзя жить и двигаться, если все вокруг мертво. Что может быть страшнее конца? Кощунство оставлять здесь следы. Надо пасть ниц и замереть на тысячелетия… Так сходят с ума.
Евгений угадывал, что происходит с Селеной. Но как отвлечь ее разговором, если каждое слово обрело особый смысл, а слышат его сразу во всех шлемофонах?…
Он старался без слов, одним взглядом передать Эллен все, что не решался сказать.
Однако Аникин прекрасно все замечал и иронически улыбался. Телевизионное изображение, несомненно, помогло «кое-кому» позабыть о трехстах восьмидесяти четырех тысячах километров расстояния!. Впрочем, милому Ване пришлось мысленно прикусить язык. Он-то знал, что дикторы Московского телецентра получают немало писем с признанием в любви и назначением свиданий от людей, видевших их только на экране. И немало таких писем написал, кстати, он сам… А как он был обижен, когда узнал, что девушка-диктор встретилась с ним лишь потому, что он упомянул в последнем письме о своем скором полете на Луну!
Все же он подружился с этой чудесной девушкой, и в последние вечер они даже целовались… Она обещала ему смотреть на Луну.
Чтобы не мешать Евгению и Эллен молча разговаривать, Ваня ушел вперед.
Но Евгений сам подозвал взглядом Петра и указал ему на Эллен. Петр все понял.
— Мисс Кенни,- сказал он, нагоняя Эллен,- мы нуждаемся в вашей помощи.
— Вы зло шутите, командор,- нервно обернулась Эллен.
— Нисколько. Вот киноаппарат.- Он протянул ей портативную кинокамеру.- Вы опытный репортер и можете стать кинооператором экспедиции. Снимайте этот мир.
— Святотатство,- сказала Эллен, смущенно беря киноаппарат.- Снимать пейзажи Дантова ада? Бороться с ними, подчинять их себе? Я смогу это сделать? Как вы думаете?- И Эллен, привычно наведя кинокамеру, сняла цепочку вдавленных в пепел лунок, как тушью, обведенных густой тенью.
— Следы человека на Луне,- сказал Петр Громов.- Вы сами ответили на свой вопрос.
— Я покупала фотографии следов Армстронга на Луне. И он писал на них свой автограф. И я подумала, что получу от вас такие же автографы, когда вернемся… Иначе… Неизменность и пустота… Они отнимают рассудок…
— А их вовсе и нет в космосе, — отозвался Аникин, дальше всех бывший от Эллен. — Космос переполнен метеоритами любых размеров. Начиная с пылинок и кончая планетами, все состоит из тех же метеоритов, даже звезды.
— Даже звезды?- удивилась Эллен не столько составу звезд, сколько тому, что слышит это от Аникина, от славного паренька, которого она считала тенью командора. Она впервые вспомнила, что русские астронавты в научном плане были противниками!…
— И звезды,- подтвердил Аникин.- Они вспыхивают при сгущении туманностей космической пыли. И кто знает, что это за пыль? Быть может, она состоит не только из частиц обычного вещества, но также и из частиц антивещества с обратным электрическим зарядом ядра и оболочки. Тогда, соприкасаясь, частицы вещества и антивещества перестают существовать, превращаясь в носителей энергии- в фотоны, освободившаяся энергия аннигиляции раскаляет оставшуюся массу вещества. Если метеоритная пыль образовала таким образом звезды, то более крупные метеориты, захваченные когда-то Солнцем при прохождении темной туманности, образовали Луну, Землю и все другие планеты Солнечной системы. Они продолжают ежесекундно встречаться с Землей, падают на нее, увеличивая ее объем и массу. Правда, большинство из них не долетает до поверхности, сгорает в атмосфере. У Земли крыша надежная.
— А на Луне?- спросила Эллен, с новым интересом разглядывая Аникина.
— Никакой нет. Метеориты каждую минуту оставляют здесь след. Кольцевые горы цирков, глубокие кратеры — все это следы метеоритов.
— Вывод поспешный и неверный,- вмешался Петр Сергеевич Громов.
— Война Белой и Алой розы, извечная борьба двух гипотез,- заметил Евгений.
— Не надо превращать ее в войну жрецов,- резко сказал Петр Громов.- Только в религиозном экстазе можно забыть о лунных вулканах.
— Их нет на Луне,- решительно заявил Аникин,- а метеориты продолжают менять ее лицо.
Разговор был начат, чтобы отвлечь Эллен, помочь ей справиться с подавленным состоянием, но сразу перерос в жаркий спор.
— А лунное извержение, которое в 1958 году наблюдал Козырев? — напомнил Петр Сергеевич.
