Неприязнь сменилась негодованием:
— Вы хотите сказать, что это телепатическое устройство?
— Вот именно. Я впервые испытал это на себе, когда почувствовал любовь и сексуальное желание к молодой женщине, которая была вместе со мной на корабле. Естественно, я предположил, что это мои собственные чувства, так как она была очень привлекательна. Но после нескольких подобных случаев я понял, что это мысли, одного из мужчин. Они расстались, но чувство, тем не менее, жило.
Фриар с терпимостью улыбнулся:
— Вы уверены, что могли правильно разобраться в этих чувствах? В конце концов, вы находились в таком напряжении. Вы получали подобные мысли этой женщины?
— Нет. Я обменивался мыслями с этим молодым человеком непроизвольно, несколько раз. Когда я думал о моей жене и детях, он думал о женщине и двух подростках. Когда меня унесло от корабля, это он почувствовал мою панику. Он предположил, что уловил страдания Шапирова с помощью моего компьютера, а он был в это время со мной, но это были мои чувства, а не Шапирова. Я не обменивался мыслями ни с одной женщиной на корабле, но они обменивались. Когда они пытались уловить мысли Шапирова, они обнаруживали одни и те же слова и чувства — передавали один другому, конечно.
— Половые различия? — скептически спросил Фриар.
— Не совсем. Пилот корабля, тоже мужчина, не получал вообще ничего, ни от мужчин, ни от женщин, хотя в одном случае, кажется, что-то было. Но я не знаю, от кого. Мне кажется, существуют типы мозга, как группы крови, возможно, их достаточно много, и телепатическая связь легко может быть установлена между людьми с одним и тем же типом мозга.
Родано мягко вставил:
— Даже если все это действительно так, доктор Моррисон, что из того?
Моррисон ответил:
— Позвольте мне объяснить. Многие годы я работал, пытаясь с незначительным успехом выделить области человеческого мозга, ответственные за абстрактное мышление. Иногда я получал образ, но всегда неправильно интерпретировал факты. Я считал, что он исходит от мозга того животного, с которым я работал. Теперь я понимаю, что я получал эти сигналы, когда рядом со мной был человек, глубоко погруженный в свои мысли или чувства. Я не замечал этого. Вот в чем моя ошибка. Тем не менее, уязвленный всеобщим равнодушием, откровенным недоверием и насмешками моих коллег, я никогда не публиковал статей о характере пойманных образов, а совершенствовал мою программу, надеясь усилить их. Кое-какие модификации также не описаны. Таким образом, я попал в организм Шапирова с прибором, который был ближе к настоящему ретранслятору, чем когда-либо. И вот теперь, когда я, наконец, понял, что же у меня было, я знаю, как можно улучшить программу. Я уверен в этом.
Фриар сказал:
— Позвольте мне говорить прямо, Моррисон. Вы утверждаете, что в результате вашего фантастического путешествия по телу Шапирова вы поняли, каким образом нужно усовершенствовать ваш прибор, чтобы сделать телепатию реальной?
— Да, в какой-то степени.
— Это будет потрясающе, если вы сможете продемонстрировать свое открытие.
Скептицизм не исчез из голоса Фриара.
— Куда как более потрясающе, чем вы можете себе представить, — несколько резко ответил Моррисон. — Вы, конечно, знаете, что телескопы, радио или оптические, могут быть размешены на большой площади, и будучи координируемыми компьютером, могут выполнять функцию одного огромного телескопа, который невозможно создать как единое целое.
— Да, но что из того?
— Я привел это как пример. Я убежден, что могу продемонстрировать нечто в этом роде. Если мы телепатически соединим шесть человек, шесть мозгов будут работать как один большой мозг, и возможности его огромны. Подумайте, какие прорывы могут быть сделаны в науке и технологии, в других областях человеческого познания. Без длительной эволюции и опасностей генной инженерии мы сможем создать ментального сверхчеловека.
— Это может быть интересным, — сказал Фриар, явно заинтригованный и так же явно все еще не убежденный.
— Правда, здесь есть ловушка, — продолжил Моррисон. — Все свои эксперименты я проводил на животных, связывая их мозг с компьютером. Теперь-то я вижу, что это не лучший вариант. Сколько бы мы его ни усовершенствовали, в лучшем случае это будет грубое телепатическое устройство. Нам нужно вторгнуться в мозг и поместить миниатюризированный и нужным образом запрограммированнный компьютер в один из нейронов. Гам он сможет действовать как ретранслятор. Точность телепатической передачи многократно увеличится.
— А тот бедняга, с которым это сделают, взорвется при спонтанной деминимизации прибора, — добавил Фриар.
— Мозг животного по уровню своего развития находится ниже человеческого, — серьезно сказал Моррисон, — так как в нем меньше нейронов. Но отдельно взятый нейрон, скажем, мозга кролика, не слишком отличается от нейрона человека. Как ретранслятор может использоваться и робот.
В разговор вмешался Родано:
— Американские умы, работающие в телепатическом контакте, смогут раскрыть секрет минимизации, а может быть, и опередить Советы в вопросе ассоциирования постоянной Планка со скоростью света.
— Да, — с энтузиазмом откликнулся Моррисон, — и один из советских ученых, Юрий Конев, тот самый, с кем я обменивался мыслями на корабле, тоже ухватился за это. Именно поэтому он попытался задержать меня и мою программу, бросив открытый вызов своему правительству. Сомневаюсь, что без меня он сможет добиться подобных результатов и через несколько лет. Это не его область.
— Продолжайте, — сказал Родано, — это начинает мне нравиться.
— Ситуация такова: сейчас мы можем создать грубое телепатическое устройство. Даже без минимизации это может помочь нам опередить Советы, а может, и нет. Дело том, что без минимизации и без введения в нейрон животного ретранслятора мы не можем быть уверены в успехе. С другой стороны, Советы создали грубое миниатюризационное устройство. С помощью обычных исследований они смогут найти связь между квантовой теорией и теорией относительности и создать действительно эффективное миниатюризационное устройство, но на это уйдут годы. Таким образом, мы Владеем телепатией без минимизации, они — миниатюризацией без телепатии, и через несколько лет выяснится, кто победит — они или мы. Победитель будет владеть неограниченной скоростью перемещения в пространстве и ему подчинится Вселенная. Неудачник же потеряет все. Для нас было бы лучше, если бы в этой гонке победили мы, но первыми к финишу могут прийти и они, и тогда наш шаткий мир может взорваться в последней войне. С другой стороны, если мы и Советы сможем работать вместе, используя телепатию с помощью миниатюризированного ретранслятора в нейроне живого существа, мы за очень короткое время добьемся результатов в антигравитации и неограниченной скорости. Вселенная будет принадлежать нам вместе, а значит, всей
