— Его убила Тьма, — словно отвечая на мой невысказанный вопрос, произнес Антон. — Идем…
Так прошло больше часа. Мы шли вдоль улицы, заглядывая в каждую дверь, в каждую подворотню. Время от времени нам попадались тела погибших, порой они встречались целыми группами. Особенно меня впечатлили останки девочки в голубом платье: она сидела, забившись в угол и закрывшись руками. Глядя на нее, я буквально чувствовал ужас, который ей довелось пережить. Это было просто страшно.
У перекрестка мы снова встретились с Леонидом и Калиной. Поделились подробностями, потом решили исследовать влево и вправо улицу, что пересекла наш путь, — до ближайших перекрестков.
Мы с Антоном пошли налево. Дошли до перекрестка, перешли на другую сторону улицы и начали возвращаться, когда что-то внезапно изменилось. Это заметил и Антон.
— У нас проблемы! сказал Антон, нажав кнопку рации, из его рта шел пар. — Она уже здесь. Прячьтесь!
— Понял, Антон… — отозвался Люминос. — Мы тоже видим…
— Сюда? — Черный потянул меня к ближайшей двери. — Быстрее!
Это оказался зоомагазин. Вдоль стен выстроились стойки с давно пересохшими аквариумами, под потолком висели клетки для птиц. Черный запер дверь, затем ухватился за ближайший стол, повалил его и попытался придвинуть столешницей к двери. Я бросился помогать ему, вдвоем мы забаррикадировали дверь.
— Это удержит ее? — спросил я, чувствуя, что становится все холоднее.
— Нет. Но не даст развернуться в полную силу. Сквозь большое витринное окно пробивался слабый свет. Затем он вдруг стал быстро меркнуть, волосы на моей голове зашевелились. Там, за окном, что-то было.
— В тот угол! — велел Антон. — Готовь фейеры и вообще все, что есть!
Скинув рюкзак, я начал выгребать из него свой боезапас, Черный делал то же самое. А потом я увидел то, от чего кровь буквально застыла в жилах: из-под двери, сквозь щель, в комнату начала проникать Тьма.
Она напоминала туман или дым — угольно-черный, выползающий из-под двери и медленно обволакивающий комнату.
В руках у Антона вспыхнул фальшфейер. Следуя его примеру, я торопливо зажег свой. Комната наполнилась багровым светом, повалил дым. А потом вдруг этот свет на моих глазах стал меркнуть — наваливающаяся Тьма просто давила его, пыталась уничтожить.
— Зажигай еще! — крикнул Антон, вырвав у меня из рук мой фальшфейер. Слегка подался вперед, помахал ими — Тьма ненадолго отступила. Но тут же начала надвигаться снова.
Я запалил еще один фальшфейер, потом другой. Они не столько горели, сколько тлели, шипя и разбрасывая искры. Держа их в одной руке, я вытащил фонарик. Он светил, но его свет мерк, едва касаясь Тьмы. Тем не менее Тьма немного отступила. Положив фонарик на пол, я взял в каждую руку по фейеру.
— Зажечь еще?! — спросил я, водя ими перед собой, меня ощутимо трясло.
— Нет! Это может продолжаться черт знает сколько! Если кончится огонь, мы погибли.
От Подступавшей к нам Тьмы веяло ужасающим холодом. Тлеющие фальшфейеры не давали ей подобраться слишком близко, но и не могли ее отогнать. Комната постепенно наполнялась дымом: сначала мы с Черным прижимались к полу, потом Антон не выдержал: бросив фальшфейеры, схватил табурет и высадил им окно.
— Зажигай еще четыре! — крикнул он, вновь схватив фальшфейеры. — Иначе не удержим ее!
Наполнивший комнату дым начал выходить; дышать стало легче. Но вместе со свежим воздухом сквозь разбитое окно поползли и чернильные языки Тьмы.
Я торопливо поджег еще четыре фейера, передал два Антону. Осмелевшая Тьма буквально нависала над нами, мне приходилось размахивать фальшфейерами, чтобы отгонять ее.
Время шло, Тьма не отступала. На смену сгоревшим фальшфейерам я зажигал новые: в горле першило от дыма, глаза слезились. В какой-то момент мне показалось, что мы выигрываем. Затем, когда один за другим погасли сразу два фальшфейера, Тьма подобралась так близко, что я почувствовал ее ледяные прикосновения. Это было просто жутко.
Понимая, что мы проигрываем, я зажег еще один фонарик — он на полметра отогнал Тьму от моих ног. Черный тоже зажег фонарик, потом вынул бутылку с бензином.
— Черный, мы же сгорим! — крикнул я.
— Надеюсь, что нет! — Он открутил крышку и бросил бутылку на середину комнаты. Потом, когда бензин растекся, кинул в него догорающий фальшфейер.
Я отвернулся к стене, ожидая море огня. Но бензин вспыхнул несильным пламенем, его языки не поднимались выше двадцати сантиметров.
Тем не менее огонь заставил Тьму подняться выше. Я зажег еще несколько фальшфейеров, пытаясь понять, сколько их осталось — десятка два, не больше.
А потом Тьма вдруг отступила — это произошло совершенно неожиданно. Казалось, что ее отогнал внезапно разгоревшийся бензин и яркий огонь ослепительно вспыхнувших фальшфейеров. Черные языки Тьмы выползли на улицу, потом за окном посветлело. Смерть ушла.
— На улицу, живо! — крикнул Черный и на коленках, таща за собой рюкзак, начал пробираться к разбитому окну — от двери нас отделяли языки пламени. Ногой высадив остатки витринного стекла, он выскочил на улицу.
Я торопливо вывалился следом, за моей спиной уже бушевало пламя. Глотнул свежего воздуха — боже, какое же это счастье!
— Она не вернется?… — спросил я, жадно дыша.
— Вряд ли. Но не исключено… — Черный тоже пытался отдышаться.
— А зачем было заходить в дом?
— На открытом месте она тебя достанет. Чем лучше закрыто помещение, тем сложнее ей туда проникнуть, тем больше шансов выжить… — Он вынул рацию. — Калина, как вы там?
— Отбились. У вас все нормально?
— Да… Мы уже идем назад по другой стороне, скоро подойдем к перекрестку.
— Мы тоже возвращаемся…
С Леонидом и Сашей мы встретились минут через десять. Оба они были в саже, куртка у Калины на груди была прожжена.
— Ну и как тебе это? — спросил Калина, с усмешкой взглянув на меня.
— Страшно, — честно ответил я. — Она накрывает сразу весь Город?
— Да. Днем она обычно не приходит надолго. Но ночью от нее не спастись.
— Пойдем дальше или вернемся? — спросил Антон.
— Мы отбились, — сказал Люминос. — Вероятность того, что она вернется в ближайшие часы, невелика. Лучше потратить это время с пользой.
— К тому же здесь это единственная улица, которую мы еще не проверили, — добавил Калина. — Костя, говорил, что база совсем близко.
— А ты как? — Черный взглянул на меня.
— Я как все.
— Тогда не будем терять время.
Мы снова пошли по главной улице, тщательно осматривая все, что попадалось нам на пути: Черный и я по левой стороне, Люминос и Калина по правой. Примерно через сорок минут улица закончилась, под косым углом соединившись с широким проспектом.
