99
Лошади мерно рысили по неглубокому снегу, оставляя на нем очень красивые цепочки следов. В отличие от настоящих животных, у механических шаги были одинаковой длины, поэтому они вязали на снегу безупречные узоры.
Джим ехал в окружении пяти драгунов, которые должны были защитить адмирала в случае появления врага. Впрочем, эти пятеро являлись агентами Квардли, поэтому Джим тайком поглаживал свои ножны с клинком знаменитых завоевателей.
Следом за Джимом, в таком же плотном кольце, двигался Эрвиль. Время от времени он хулиганил – сознательно бросал лимонного коня то влево, то вправо и легко выбивал охранников из седла, поскольку адмиральские кони были намного тяжелее.
Джим, между прочим, даже выяснил почему. Он совершенно случайно поговорил с одним из офицеров, до того как это заметил шпион штандартенфактора, и оказалось, что внутри адмиральских лошадей не одна, а целых две заводные пружины.
Одна работала постоянно, а вторая находилась в заведенном состоянии, чтобы вынести драгоценного военачальника в случае возникновения опасности.
Перед выездом на разведку-экскурсию Джим потребовал завести обе пружины, чем весьма огорчил Квардли. Желтое лицо штандартенфактора покрылось синими пятнами, однако он выдавил из себя кривую улыбку и распорядился выполнить пожелания адмиралов.
Сейчас он ехал впереди отряда, в окружении еще большего количества телохранителей, и постоянно сверялся с картой, боясь не попасть в нужное место.
Когда штандартенфактор останавливался, группа Кэша его нагоняла, и тогда Джим мог расслышать некоторые слова, которыми обменивались люди Квардли. Чаще других повторялось название «Оллевала».
Наконец, когда отряд выбрался на небольшое возвышение, Джим увидел то, к чему стремился Квардли.
Озеро Оллевала. Оно было почти округлым, и по его пологим берегам росли густые кусты и небольшие деревья. Даже сейчас зимой и без листьев, они представляли собой довольно удобное укрытие.
Увидев озеро, Квардли заметно повеселел. По его приказу кольцо охраны вокруг адмиралов ослабилось, а сам штандартенфактор заулыбался и, развернув своего неповоротливого коня, нервной рысью подъехал к Джиму.
– Ну вот, – махнул он в сторону озера. – Это Оллевала. За ним начинаются пустоши, по которым очень удобно добираться до Кюсселя…
– Правда? – удивился Джим, играя боевой задор.
Он уже знал, что город Кюссель стоял посередине оборонительной линии Биттер-Дримм и являлся ключевым для захвата всего комплекса укреплений.
– Да, представьте себе. Так что я предлагаю вам с графом и охраной проехать вдоль озера, а я со своими людьми обогну вон тот двойной холм, и за ним мы встретимся. Идет?
– Идет, – согласился Кэш, потому что не видел иного выхода.
Он понимал, что сейчас что-то должно произойти, вплоть до попытки убийства его и Эрвиля. Эти мерзавцы с лицами разбойников сделали бы это с удовольствием, тем более что они были в курсе – адмиралы вовсе не являлись гениями кавалерийских атак. Правда, и шпики Квардли тоже плохо держались в седлах, однако их было больше – по пять на каждого адмирала.
Квардли посмотрел на часы, включил своей лошади поворот, и та со скрипом протанцевала на снегу целую яму. Затем резко рванулась вперед, и следом за предводителем понеслась его шайка. Рядом с адмиралами осталась только охрана.
– Какие у нас планы, адмирал? – спросил Лу, бесцеремонно расталкивая прикрепленных к Джиму охранников.
Когда один из них попытался что-то сказать, Лу вытащил пистолет и прострелил наглеца насквозь. Не помогла даже стальная кираса.
Это было неожиданно даже для Джима, но он согласился с поступком Эрвиля Жестокого. Возле озера их ожидали неприятности, и то, что охранников стало на одного меньше, повышало шансы к выживанию.
Помимо прочих выгод, убийство охранника произвело на остальных необходимое впечатление. Агенты в панике переглядывались и не знали, как поступить дальше. Было очевидно, что они не могли тронуть адмиралов без приказа Квардли, а тот был уже далеко и выстрела не слышал.
– Короче, так, ребята. По законам военного времени буду уничтожать каждого гада, который попробует показать мне зубы, – внятно объяснил Эрвиль. – Вопросы есть?
Вопросов ни у кого не было, и небольшой отряд начал спускаться к озеру, оставив в снегу труп и замершую без управления лошадь.
– Что-то не нравится мне эта поездочка, – вполголоса заметил Лу, и Джим едва расслышал его из-за скрипа снега и звона амуниции.
– Ничего, сейчас проедем по берегу и встретимся с Квардли за холмом. Оттуда начинаются пустоши до самого Кюсселя…
Едва Джим проговорил эти слова, как из балки, в ста метрах впереди, словно из-под снега, поднялись всадники, да так много, что Джим даже растерялся.
– На засаду вывел, сволочь! – крикнул Эрвиль и выхватил вдобавок к пистолету свою саблю. – К бою, мерзавцы! – потребовал он от заметавшихся охранников.
Даже Кэш удивился отваге Эрвиля Жестокого. На них надвигались по крайней мере полторы сотни всадников, а Лу призывал к бою.
Между тем чуть правее послышался топот, и неожиданно появилась небольшая группа императорских драгун. Поначалу Джим принял их за возвратившегося Квардли, однако это были другие люди. Впрочем, они так же плохо держались в седлах, как и шпики штандартенфактора.
Группа драгун на ходу выстроилась во фронт и продолжала движение навстречу вражеским всадникам. Джиму ничего не оставалось, как скомандовать «своим» к бою, а Лу от себя добавил, что трусов пристрелит самолично.
Итак, контратака началась. Лошадь Джима уверенно двигала механическими ногами, а он получше приспосабливал в руке саблю, еще не представляя, что будет с ней делать. Того боевого настроения, что было у него при тренировках в ангаре, Кэш в себе не ощущал, однако страх был – это он чувствовал вполне отчетливо. А что прикажете чувствовать человеку, брошенному в первую в жизни кавалерийскую атаку навстречу обученным и безупречным солдатам?
За те короткие мгновения, что противные силы скакали навстречу друг другу, Джим успел разглядеть своих врагов. Это были всадники в темно-синей форме, в стальных шлемах без перьев и с широкими палашами в руках. Они скакали на невысоких механических лошадях, передние ноги которых оказались неподвижными и прочно прикрепленными к чему-то наподобие лыж. Поначалу Джиму это показалось смешным, однако в условиях постоянных снегов подобное оснащение было нелишним. Именно поэтому лошади северян двигались гораздо быстрее и ровнее, нежели «красавцы» императорских кавалеристов.
