Волки сбились вместе и бессловесно посовещались. Тармо подбежал к Неде, ткнулся носом ей в бедро, и сероглазая соколица опустилась на одно колено. Посмотрели они в глаза друг другу и, видно, удалось волку объяснить свой замысел. Тем более, что он еще и головой выразительно мотнул.
- Мне кажется, они хотят спуститься по тому откосу, который не простреливается из замка, и вывести нас, - неуверенно сказала Неда. - Они пробьются! Они уже воевали с кабанами!
- Ты так решил, Тармо? - спросил Жилло. - Ты думаешь, получится?
Волк кивнул.
Построил Жилло свой отряд - детей и девушек в середину, чтобы при нужде взлетели и Эммелину с Виго спасли, Денизу с графом - вперед, они уж наловчились факелами орудовать, а сам - прикрывать. Пушки тем временем наладились лупить по плеши - только пыль столбом!
Пошли волки вниз попарно - и сразу же все кабанье воинство им дорогу загородило. Сцепился Тармо, как самый крупный и сильный, с первым же оборотнем. Заскочил сбоку, повалил, стал клыками до кабаньей шеи добираться. С другой стороны граф прямо в разинутую пасть вогнал шпагу. Тут кабан синим пламенем взялся, вонючий дым испустил - и не стало его. Отскочил волк - и обжала Дениза юбками его опаленную морду, чтобы огонь сбить.
- Ничего себе! - воскликнул Жилло. - Так они же не бессмертные! Одним гадом меньше стало! Главное - насмерть бить!
Отвоевали на откосе малюсенький пятачок - только-только вплотную поместиться. Взлетать - опасно, ядра густо ложатся, подшибить могут. Стоят вышивальщицы тесненько, жмутся друг к дружке, понимают - мешают они сейчас всем, и помощи от них - никакой...
А "Золотая Маргарита" ходко идет - и форштевень ее прямиком на Вентас-Румбу нацелен!
- Ну, капитан!.. Ну, Шмель!.. Рискует!.. - отбиваясь огнем сразу от двух чудищ, успел оценить обстановку граф. - Думаете, он обдерет киль?.. Ох, черт!.. И посадит "Маргариту" на мель посреди Венты? И возьмут!.. Его там!.. Голыми руками?..
- Шмель знает, что делает! - Жилло вовремя подсек палкой от факела задние ноги оборотня, угрожавшего Денизе. - У него глаза-то получше нашего устроены! Он видит, что со стен Коронного замка простреливается, а что нет! Кому придет в голову бояться Вентас-Румбы?! На водопад ни одна пушка не глядит!
- Ох, и треснется он об Вентас-Румбу! - вдруг испугалась Дениза. - И останутся от шхуны рожки да ножки!
И перекрестила огнем яростную клыкастую морду.
- Не каркай, Дениза! - одернул ее Жилло, одной рукой отгоняя факелом оборотня, а другой закидывая себе за спину не в меру прыткого Виго. - Я понятия не имею, что этот старый пьяница затеял, но я чувствую - будет здорово!
И это было-таки здорово! Форштевень чуть не обломился о торчащий на каменной подкове камень, когда "Золотая Маргарита", резко взяв рифы, развернулась к водопаду боком. Немедленно с правого борта полетели канаты, на которых вместо положенных петель были многолапые якоря. Некоторые угодили в трещины подковы. Теперь шхуну уже не могло отнести течением от водопада.
Ошвартовавшись таким диковинным образом, выкинули моряки с борта широченные сходни. И побежали по сходням в сверкающих брызгах двое - конь белоснежный и девчонка, что вела его под уздцы. На девчонке - вишневого бархата плащ, кираса, высокие сапоги, в другой руке у нее - пистолет. А за девчонкой второго коня, рыжего, бегом выводит мальчишка - тех же лет, в таком же плаще, только волосы короче и вооружен мушкетоном, а так - на одно лицо.
А третьего коня, гнедого с короткой гривой торчком, так же, бегом, ведет молодой моряк. И четвертого коня выводит незнакомый боец, и пятого, и шестого!
Девчонка уже в седло вскочила, повод на себя взяла - конь под ней подобрался и заскакал через каменные борозды с бурлящей водой прямо к берегу, к Городищу. И парнишка тоже на своего рыжего вскочил.
Выстрелила девчонка первой - промахнулась по летящему на нее кабану. Но мальчишка из мушкетона не промахнулся. Еще один оборотень исчез в синем дыме. А прочие развернулись в сторону неожиданного десанта - и открыли тыл волкам! Откос крут, кабаны тяжелы, развернуться на бегу им не под силу, хоть и оборотни. Волки что есть духу погнали их поредевшую стаю под пистолеты и мушкетоны. И маленький отряд наконец-то перевел дух.
Пока Жилло по доброй своей привычке на красивую девчонку таращился, на берегу у водопада отряд конных построился и лавой на кабанью стаю пошел. А оборотней-то не меньше трех десятков! Выстрелы, крик! Выхватил Виго у отца орифламму, стал отряду орифламмой махать, а тем временем по сходням корабельные пушки потащили и сам капитан, покинув мостик, на водопад выбежал - в кирасе, в треуголке вместо пестрого платка, при всем параде, даже борода, кажись, подстрижена. И полосатый шмелиный шарф поверх кирасы и кафтана! За ним моряки доски вынесли - мостки наводить, чтобы пушки и порох к берегу доставить.
- Эй, студиозус! Где ты? - орет капитан. - Собирается вместе королевская кровь! Принимай моих близнецов под святую орифламму!
- Э-э-э!!! - вдруг раздается за спиной у Жилло вопль. Это граф, потеряв дар речи, тычет пальцем куда-то в сторону Коронного замка. И поворачиваются все на этот вопль, и что же видят?
Вниз по откосу сквозь кустарник оседланные кони несутся! Где круто просто на задах съезжают, притормаживая передними копытами. Целый табун прекрасных, изумительных, гордых боевых коней лавиной катится от Коронного замка вниз, а гонят его три всадника: один - арапником и свистом, а двое других - огромными крыльями!
- Малыш, будь он неладен! - охнула Дениза. - И Дедуля с ним! Это они конюшню в форбурге разгромили!
- Мак! Мак! - узнав своего ненаглядного всадника, завопила Эммелина.
Бегут с корабля бойцы, несутся с откоса кони. Бьют кованые копыта по крепким кабаньим черепам - и, испуская вонючий дым, гибнут один за другим оборотни! А тут еще над полем боя золотистое сияние встало - колдовские волосы полетели. Увидит кабанище пламенеющую прядь - отступает с визгом. И чувствует Жилло - было это однажды, еще как было! Непонятно только, где. Может, и в душе.
Смотрит на замок Амора, смеется - впервые, может быть, за всю свою недолгую жизнь смеется. И песню запевает:
Я письмо получила и читала, смеясь,
и смеялся со мной гонец!
Собирается в битву Богоизбранный князь
возвращать себе свой венец!
Виго подхватил:
Стало небо бездонным, изумрудной - трава,
опьянил аромат лесной,
а в ушах зазвенели золотые слова:
все, кто любит меня, за мной!
Дениза негромко и впервые в жизни нерешительно пропела:
Если честь прорастает сквозь ночные века,
значит, стоит на свете жить,
Я скрою орифламму, раздобуду шелка...
- ...и усядусь прилежно шить! - подхватила Неда.
