— Вот твари! Не хотят! Что делать?
— Держать. Ни больше, ни меньше… — проворчал Анисимов.
Вольфрам, совсем уж рискуя задеть людей, еще подвинул луч. И вот светящийся клубок огней, наконец, гневно задрожал, завертелся и медленно пополз, но не к крысам, а в другую сторону. Он заметался по периметру, будто ища выход из ловушки.
— Умные, гады! — шипел Вольфрам. Ему казалось, что самому становится жарко.
Неожиданно существа остановились возле системы связи. Какое-то шипение раздалось в обратных динамиках, расположенных снаружи окна.
— Будь я проклят, если они не ругаются! — выкрикнул Вольфрам.
Вслед шипению раздался треск. Снова шипение, снова треск. И какое-то напевное мурчание. Лампы внутри бокса заморгали, как сигналы азбуки Морзе.
— Что происходит, ГРОБ? — забеспокоился Анисимов.
— Я пытаюсь с ними поговорить. Настроиться на их восприятие. Попробую их убедить.
Эта странная беседа робота с непонятными существами продолжалась минут пять. Все это время Вольфрам держал луч пушки возле спящих людей. Угол клети раскалился докрасна. Сигнальная система начала предупреждать, что защитный слой камеры перекачан энергией.
Вольфрам уже готов был сдаться, как старания ГРОБа увенчались неожиданным успехом. Рой, словно раздумывая, еще покружился под потолком и остановился над тележкой с крысами. Существа посыпались на несчастных животных подобно снегопаду. Вольфрам думал, поднимется визготня, но крысы почти никак не отреагировали на незваных гостей. Только забегали по клеткам сильнее обычного.
— Теперь нужно усыпить и этих!
— Уже понял, — все так же ворча, откликнулся Анисимов, приступая к исполнению.
Вот теперь вроде бы все было закончено.
— ГРОБ, тебе что, удалось их уговорить? — спросил Вольфрам, когда нервное напряжение отпустило и он мог выключить пушку.
— Да, агент Вольрам!
— Каким образом?
— Это сложно объяснить. Звук, радиосигнал, плюс светоинформационные модулированные вспышки. Мы поняли друг друга.
— А мы можем поговорить с Ульем?
— Это не совсем язык. Без прямого контакта, их нельзя понять.
— Но ведь ты с ними общался.
— Я другой мозг. Не человеческий.
— Понятно, — ответил Вольфрам, хотя в действительности это было не так.
Меж тем, нужно было вытаскивать людей. Для начала убедились, что ни один из них не инфицирован. Затем всех пришлось перевести в жилой бокс и на время закрыть. Спящих крыс из клетки переместили в ловушку, подобную той, в которых последний раз держали метускаторов. Так было надежнее.
Вольфрам чувствовал, как он дико устал за эти часы. Анисимов тоже не выглядел молодцом.
— Пожалуй, нам полагается отдохнуть, а, Сергей Иванович?
— Неплохо бы. — шеф посмотрел на часы. — Группа все равно не скоро прибудет. Я уж не буду отменять вызов. Пускай забирают всех этих тварей, и с глаз долой!
— Это точно, — согласился Вольфрам. — Сергей Иванович, вы уж простите мою выходку, как будто я вас в чем-то подозревал.
— Не прощу! — сверкнул глазами шеф, но было понятно, что он не сердится.
Агенты дали ГРОБу указание присматривать за спящими людьми, а сами отправились к себе и завалились спать: утро вечера мудренее.
Вольфраму снились тревожные сны. Ему казалось, что все, что он пережил — это какая-то удивительно реальная вымышленная игра, подобная тем, которыми их обучают в «шестернях». И когда он проснулся, то первое время так и думал, что все вокруг — это придуманная реальность.
Рядом сопел Анисимов. Мигал огоньками ГРОБ и издавал какие-то звуки, будто беседовал сам с собой или с кем-то еще.
Вольфрам вышел в коридор размяться. До прибытия группы оставалось полчаса.
Он пошел в жилой отсек. Переключил по очереди камеры наблюдения и вдруг обнаружил, что бокс, в котором оставили полковника, пуст. Он побежал к двери, открывшейся по его команде, и неожиданно увидел перед собой полковника. Вольфрам был так ошарашен, что не успел никак отреагировать. Да это и не имело смысла. Алексеенко держал в правой руке «усыплялку», в другой — ловушку с крысами. Она оттягивала его руку, но полковник был крепким детиной.
Вольфрам заметил, что крысы бодрствовали и довольно активно копошились.
— Не понял! — только и произнес Вольфрам.
Еще сонные мысли с трудом ворочались.
— ГРО-О-ОБ! — проорал он. — Как он смог выйти?! Что происходит?! Кто его разбудил?!
— Я, агент Вольфрам! — раздался без эмоций голос из стенного динамика.
— Как ни странно, ваша железяка на нашей, на советской стороне! — заявил полковник, двигая «усыплялкой», — А ну, руки за голову и в сторонку, приятель. Не знаю, как эта штуковина работает, но нажать сумею быстро!
— А дальше — что?
— Мы будем их изучать.
— Как ты собираешься их изучать, болван?! — отбросив манеры, крикнул Вольфрам. — Ты откроешь ловушку, Улей вырвется и что тогда будет?
— Мы что-нибудь придумаем. В конце концов, не у одних вас есть такая возможность. Мы тоже кое-что умеем. Делай, что говорю!
Вольфрам сложил ладони на затылке и послушно отодвинулся.
— Значит так, я сейчас прохожу и иду на выход, верно? — крикнул Алексеенко, обращаясь, как Вольфрам понял, вовсе не к нему, а к предателю-роботу. — Как договаривались?
— Все так! — ответил ГРОБ.
— Это шутка?! — крикнул Вольфрам. — Ты что себе позволяешь?!
— Простите, агент Вольфрам, я должен это сделать.
— Сделать что? И что значит — должен?
— Выпустить Улей.
— Ты с ума сошел?!
— Как выпустить? — возмущенно крикнул полковник. — Ты обещал, что я возьму их себе! Мы не так договаривались?
— Мы договорились, что вы выйдете наружу и откроете клетку.
— Эй, а разве нельзя переиграть? — Алексеенко беспокойно затряс клеткой, в которой бесновались крысы. Но «усыплялкой» в другой руке продолжал держать Вольфрама на мушке.
— Ты тоже проиграл, приятель, — усмехнулся Вольфрам.
— Проиграл? Это мы еще посмотрим!
— ГРОБ, послушай! — выкрикнул Вольфрам. — Если ты еще что-то понимаешь, остановись!
— Я не могу, агент Вольфрам.
— Ты понимаешь, чем это тебе грозит?
— Прекрасно понимаю, агент Вольфрам.
В коридор вдруг вбежал Анисимов.
— Георгий, что случилось? Я только вышел из комнаты, как ГРОБ заблокировал дверь. Не могу снова войти.
Он остановился, разглядев полковника Алексеенко.
— Что происходит?
— Хотел бы и я знать! — воскликнул Вольфрам.
Полковник отер потное лицо.
